Сергей Алексеев - Карагач. Книга вторая. Запах цветущего кедра

— До власти дорвались пигмеи, — заявил однажды Бульдозер, тайно оправдывая свою отставку. — А маленькие люди не способны на великое. Физиология позволяет им устраивать лишь смуты, революции и мировые войны. За подобные нетолерантные речи с трибуны его даже наказывали — лишали слова, но избирателям это нравилось.

Колюжный отдал телефон.

— Не хочешь помочь — подожгу сама! — заявила Сашенька.

— Ты несёшь вздор. Ещё один пожар — это фарс!

— А что ты предлагаешь? — задиристо спросила Сашенька. — Кулаками драться?

— У тебя есть другое оружие!

— Обольщать ментов? Ни за что!

— У тебя есть когти! Иди выцарапывай мужа, если хочешь что-либо доказать. Себе и ему.

— Как — выцарапывай?

— Закати истерику, не мне тебя учить. Царапай, грызи их зубами, рви — отпустят. Покажи им, что ты женщина, декабристка. Они сильных боятся и всё прощают. А поджог — это тюрьма.

Она и в самом деле скорчила хищную гримасу, будто когти выпустила, но в последний миг смутилась.

— А ты куда?

— На берег! Если что, ищите у брошенной самоходки.

— Самоходка брошенная — это кто? Одинокая женщина?

— Баржа такая, ржавое судно!

Сашенька кинулась к милиции, хлопнула входная дверь, и через некоторое время послышался душераздирающий мужской вопль и мат. По коридорам забегали, в тёмных окнах вспыхнул свет.

К восходу Колюжный разыскал на берегу Чилима переломленную пополам лесовозную баржу — с виду зимний приют местных бомжей. Корма была затоплена половодьем, однако носовую часть оборудовали под жильё, утеплив стены трюма брёвнами, пенопластом и картоном.

Попасть сюда можно было и через верхний люк, служивший окном, и через левый борт, обшивку которого уже наполовину срезали автогеном. Вячеслав обошёл всю баржу и ни одной живой души не обнаружил. Видимо, постояльцы съехали отсюда недавно, вместе с теплом, и зимой особо себя не утруждали, устроив свалку мусора и туалет прямо за дверью, в железном трюме. Сейчас он оттаял и дышать было нечем, однако торчать на улице под студёным утренним ветерком с реки становилось неуютно. Зажав нос, Ко-люжный отыскал в бомжатнике спички, прихватил драный матрас и ушёл под прикрытие ближних тополей, где развёл костерок. Все подходы к барже отсюда просматривались, и в случае чего можно было незаметно улизнуть в прибрежные заросли ивняка.

Сорокин появился внезапно, из-за спины, причём был в знакомой пижаме, тапочках и с гостиничным одеялом, наброшенным на плечи.

— Вы убедились? — спросил он безо всякого торжества. — Я всё предвидел и не сумасшедший. Я — человек, загнанный в угол и лишённый воли к сопротивлению.

Он и в самом деле выглядел намного спокойнее, чем в гостинице, и в глазах не было прежнего лихорадочного, безумного блеска.

— Может, мы пойдём в помещение? — предложил он. — Здесь холодно, а там есть печка.

— Там ловушка, — Вячеслав привстал. — Накроют враз. Располагайся!

— На барже мы в полной безопасности, — заверил Сорокин. — Я скрывался два дня, здесь откупленная китайская территория. Местная милиция обходит её стороной.

Меня привезли сюда в закрытой машине и поселили. Сказали: мы на китайской границе, ночью переведут. И пропали. А отсюда до китайской границы тысяча миль. Как их найти, если все на одно лицо?

Колюжный покосился на баржу и снова развалился у костра на матрасе:

— Нет уж, лучше полежим на воздухе!

— Как будет угодно... Я сейчас приду!

Он ушёл в китайский бомжатник и исчез в гремящих недрах. Вячеслав наломал хвороста, подбросил в огонь и уже хотел идти за Сорокиным, но тот явился сам с пакетом, обмотанным плёнкой и скотчем.

— Вот! — торжественно сказал он. — Здесь все документы на гостиницу.

И попытался вручить — Вячеслав отодвинулся.

— Да не нужны мне ваши документы!

— Я же говорил вам! — взмолился Сорокин. — Если я не исчезну, Распутин заставит меня искать Стовест!

— Распутин грузит вещи на аэродроме. Готовится бежать.

— Это манёвр! Сегодня пожар сорвал все его планы, но он никогда не отступит. Завтра появится вновь! Пока не отыщет Стовест, не уйдёт с Карагача!

— Может, легче помочь ему? Найти этот Стовест и уехать?

— Как можно найти то, чего не существует? Я уже несколько лет пытаюсь доказать! И сам когда-то думал, что он есть! А его нет. Никакого Стовеста не существует!

— А что есть?

Сорокин наконец-то сел на краешек матраса и вроде бы даже успокоился. По крайней мере, его речь стала внятной.

— Есть молчуны... Люди, умеющие молчать. Такое заключение сделал Алфей Сорокин, жандармский ротмистр.

— Что-то я про него слышал, — отозвался Колюжный.

— Вы что-то слышали, а это мой прадед! — с гордостью заявил он. — Я читал его последний донос лично императору. К сожалению, неотправленный — царя арестовали... Но читал только я один! Старики толка молчунов выучили Книгу Ветхих Царей наизусть! А саму её уничтожили, сожгли и развеяли пепел. Чтобы не досталась никакому режиму, которые будут сменяться один за одним. И непременно найдётся кто-то, кто захочет продать будущее России! И чтобы этого не случилось, они растворили знания в сознании сорока старцев.

— Ну так и скажите об этом Распутину!

— Не имею права перед памятью своего прадеда, — торжественно и обречённо признался Сорокин. — Но даже если нарушу долг и скажу, заставит искать стариков. Он вновь воплотился, чтобы получить знания! И, разумеется, не понимает, что это теперь невозможно. Их же сорок человек! И каждый знает только свою часть, свою весть из Стовеста. Иногда всего одно откровение, один абзац! Поэтому теперь она называется «Сорокоуст». Они разложили откровения в разные шкатулки и заперли на ключи молчания.

— Разумно придумали старики...

— Ещё бы! Выучили и разошлись по своим скитам! Лучшего способа сохранить истины не существует. А сейчас вестями владеет уже третье поколение носителей Сорокоуста! И все они на одно лицо, будто китайцы. Как их узнать, как с ними говорить, если молчуны? Да никому жизни не хватит, чтоб собрать их вместе! — он перевёл дух и добавил: — Кроме одной женщины, у которой и хранятся ключи от шкатулок.

Колюжного осенило.

— Ее и называют пророчицей?

— Прадед называл исповедальницей. Только она знает всех. У молчунов женское объединяющее начало. Сама она знает мало — лишь то, что необходимо знать, чтобы управлять старцами. Но может собрать их, расставить в нужном порядке и получить информацию!

— Вы же встречались с ней? — спохватился Колюжный. — С пророчицей! Вы же нашли её?

Сорокин в отчаянии потупился, потрепал пакет в руках и поднял уже воспалённые старостью глаза.

— Она сама нашла меня на Карагаче.

— Зачем?

— Чтоб заморочить голову! Она узнала, что я правнук Алфея. И сделала меня блаженным, полубезумным. Нет, на самом деле я здоров, но мне никто не верит. Заманила в лес, а там молчуны заморочили! Они это умеют — насылать морок! Расслабляют волю, и воображаемое начинает казаться реальностью. Человек видит всего лишь свои скрытые страстные желания. Это как сны наяву! Я тогда ещё не знал, что такое возможно. Я поверил...