Майкл Смит - Один из нас

Николас Шуман. Твою налево.

– Составляешь завещание?

Я выключил экран органайзера и сунул бумагу в карман. Трэвис в мокром плаще стоял прямо за мной и выглядел раздраженным.

– Я шел сюда от машины под проливным дождем, – сказал он, – а там, где ты уселся, все абсолютно сухо.

Я осмотрелся и увидел, что мокрый тротуар кончается ровно в трех ярдах от моего места. А я и не заметил. Трэвис сел напротив, и это напомнило мне о нашей последней беседе в участке. Я слегка повернулся на стуле и закурил.

– Хочешь, чтобы я тебя за это арестовал? – поинтересовался лейтенант. – Ты же знаешь, что я могу.

– И еще знаю, что не арестуешь, – ответил я. – Тебя волнуют более серьезные вещи.

– Итак, Хап, в чем дело? – спросил лейтенант, наливая себе кофе. – Только коротко и по делу, а то мне не очень нравится, когда гопота начинает мной командовать. Если только у нее нет очень интересной информации.

– Я опять видел парней в костюмах.

– Почему не позвонил? – уставился он на меня в ярости.

– Времени не было. Они появились и снова исчезли.

– Вот как? Просто поздоровались, а потом смотались?

– Нет. Они прихватили с собой двух моих друзей, – неожиданно я осознал, что именно это и произошло.

– Кого? И что ты имеешь в виду под «прихватили»?

– Мне удалось вырваться, а костюмы неожиданно исчезли. Кстати, их было шестеро. Они растворились и забрали с собой моих друзей.

– Что значит растворились? Уехали?

– Нет, Трэвис. Послушай меня внимательно, – я наклонился вперед. – Они действительно растворились. В колонне белого света. Теперь понял?

– И ты думаешь, я поверю?

– Да мне плевать, веришь ты или нет, Трэвис. Сам подумай, какой мне смысл выдумывать такие сказки?

– Например, готовишь почву для признания тебя невменяемым во время суда.

– Точно. А моим единственным свидетелем будешь ты.

– Хорошо, – сказал Трэвис, глубоко вздохнув. – Придется поверить. Выкладывай все.

И я рассказал, подробно описав, что произошло. Я не думал, что это поможет, но мне хотелось выговориться. Он слушал, задрав одну бровь и прихлебывая кофе. Когда я закончил, лейтенант расхохотался.

– У них что, был космический корабль, Хап? Ты его хорошо разглядел? – Я молча смотрел на него. – Жаль. А то бы мы могли их арестовать за разбитые габаритные огни.

– Над делом Хаммонда работает кто-нибудь еще?

– Конечно нет, а что? – Трэвис нахмурился.

– Такой мужик в костюме, приятной наружности, лет так около сорока?

– О ком ты говоришь?

– Сбросив твой хвост, я проник в дом Хаммонда. Чтобы проверить его кабинет. Этот парень был уже там, и я видел его раньше. Он знал, как меня зовут. И тебя тоже.

Раздраженный Трэвис выглядел совсем сбитым с толку.

– Я знаю абсолютно всех, кто имеет отношение к этому делу. И кто ты вообще такой, чтобы взламывать дома добропорядочных граждан?

– Между мной и Хаммондом существует связь, о которой ты не знаешь, – объяснил я ему. – Она выходит далеко за рамки этих парней в костюмах. У меня есть личный интерес, и я хочу разобраться во всей этой ситуации. Поэтому я пошел туда, чтобы осмотреться.

– И ничего там не высмотрел, – рявкнул Трэвис. – Мы уже давно обыскали дом.

– Да, но не очень внимательно. Например, ты заметил лейблы на одежде Моники Хаммонд?

– Да, заметил, – теперь он выглядел смущенным. – И что из этого?

– Ты все сам прекрасно понимаешь. Кроме того, я кое-что нашел в кабинете.

– Поделишься со мной?

– Возможно, – произнес я. – Все будет зависеть от твоего ответа на следующий вопрос. Как ты связан со Страттеном?

Я внимательно следил за его глазами. По ним было видно, что он сильно озадачен.

– Никогда о таком не слышал.

– А как же тогда ты нашел меня в «Аппельбаумз», Трэвис? Только не надо рассказывать мне об отличной работе полиции. Если бы вы сами меня выследили, то меня ждала бы рота спецназа, а не два желторотых юнца, оказавшиеся ближе всех к месту.

– Был сигнал, – признался Трэвис. – Нам позвонили.

– И этот позвонивший не предлагал тебе забыть о пересмотре дела об ограблении?

– Нет. Меня вообще-то раздражают подобные предположения.

– Круто. Так вот, этот звонок раздался из офиса человека, который управляет «Снохраном». И он именно тот человек, который объявил награду за мою голову.

– Рад слышать, что у тебя такие классные отношения с работодателем.

– Это мой конек.

– Тогда почему он хочет, чтобы тебя убили?

– Не знаю, – солгал я. – Но не забывай, что контракт на убийство человека – вещь противозаконная, даже если человек этот – я.

– Постараюсь, – пообещал Трэвис. – Если встречусь случайно с Хеленой, то и ей об этом напомню. Признаться, я удивлен, что ты еще жив.

– Видно, потеряла квалификацию, – предположил я. Вынув бумагу из кармана, я положил ее на стол.

– Вот это я нашел у Хаммонда.

– И что же это такое?

– Было спрятано в кабинете. Зашифровано.

– И о чем здесь говорится?

– Первые два слова – это имя, – пояснил я. – Николас Шуман. Тот богатей, что убил себя на прошлой неделе. Как думаешь, почему Рэй Хаммонд прятал листок бумаги с именем Шумана у себя в кабинете?

– Так о чем здесь говорится? – было видно, что Трэвис потрясен.

– Я еще не расшифровал. И я не дам тебе ни шифра, ни других бумаг, которые нашел там же. Есть еще кое-что, о чем ты не знаешь: Рэя Хаммонда убили возле тайной квартиры, о которой он никому не говорил. И кто-то в ней уже успел побывать. Оттуда вынесли компьютер и папки.

– Черт. А почему ты не…

– Потому что меня достало сидеть в обезьяннике, и я тебе не доверял. Я и сейчас не доверяю, но у меня нет выбора. Оставшийся текст о Шумане я перешлю тебе по электронной почте завтра в шесть утра. Это при условии, что на следующие два дня ты от меня отвяжешься.

– А что ты собираешься делать?

– Попытаюсь вернуть своих друзей.

– А почему ты думаешь, что сможешь их найти?

– Надежд мало, – согласился я, – но я попробую.

– Эта бумажка ни о чем не говорит. Ты сам мог ее напечатать. Почему я должен делать так, как говоришь ты?

– Потому что ты хороший, – откинулся я на спинку стула. – Я помню, как мы ходили с тобой по пиву до того, как случилась вся эта ерунда. И потому что ты отличный коп и прекрасно понимаешь, что в смерти Рэя Хаммонда слишком много странного. – Тут я решил рискнуть. – И потому что в глубине души ты знаешь, что я не виноват в том, что произошло в «Трансвиртуале».

Трэвис долго смотрел в сторону. Все выглядело так, как будто он все еще пытается привыкнуть к новостям о Шумане, но оказалось, думает он совсем о другом.

– Знаешь, что меня больше всего тогда взбесило? – спросил наконец он. – Ты мне нравился. И не представлял никакой опасности. Просто жалкий гопник в поисках заработка, не делающий никому ничего плохого.