Майкл Смит - Один из нас

Я бросил записную книжку назад в ящик. Дневник походил на коллекцию писем от первой возлюбленной или от прошлого Хапа. Если в нем было что-то стоящее, то оно уже давно стало частью меня. Совсем не хочу хранить конверты как доказательство подлинности писем.

Автоответчик я оставил включенным и попросил его перенаправлять все звонки Деку. Он сказал, что все понял – на удивление вежливо. Потом я запер квартиру и покатил чемодан к лифту. В холле заметил Тида, который помогал одному из продавцов облапошить парочку туристов. Когда они отошли, сгибаясь под весом очаровательных поделок из выловленных в воде кусков дерева и пачкотни, навеянной стилем Кинкейда [79] Томас Кинкейд (1958–2012) – американский художник, прежде всего известный как автор слащаво-идиллических пейзажей, часто становящихся картинками для пазлов. , я пригласил его выпить пива в том баре, где ждал Дека и Лору. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Я отдал ему запасные ключи от квартиры и попросил полгода присматривать за ней. Я ведь заплатил вперед именно на этот срок. Через полгода появится другой хозяин, она перестанет быть моей. Тид не лез в душу и пообещал, что все сделает. Он, скорее всего, уже слышал от Вента, что я попал в переделку, и знал, что я не буду сидеть и хныкать, моля, чтобы все устаканилось. Вот и вы знайте. Нечасто выпадает шанс исправить ситуацию самому. Я собирался использовать свой.

Дальше я сел в машину и поехал. Сначала покружил по Гриффиту, пытаясь получше запомнить его виды, потом направился в Голливуд и Беверли-Хиллз. Развернулся, выехал на Сансет в районе Ла Сьенеги и двинул в сторону побережья.

В пути я был спокойным и почти счастливым, словно все оборванные концы в моей жизни наконец-то связались. Я не знал, что хочу получить от наступающего вечера. Если мне повезет, переговорю с Квотом. Встреча с самим Страттеном не казалась мне вероятной. Использование марионеток вроде Ромера и Квота свидетельствует о попытке держаться от всего происходящего как можно дальше, и Страттен уже доказал свою исключительную неуловимость. Однако человек в темном костюме посоветовал мне сосредоточиться на нем, и именно это я делал в оставшееся время. Я даже подумывал позвонить Трэвису и попытаться выпросить у него еще чуть-чуть. Но это было бесполезно, и звонить я не стал. Трэвис не верил, что Хелену похитили. Он не верил в историю с инопланетянами, а уж я точно не собирался сообщать ему новую информацию. Если бы я сказал ему, что выполняю миссию бога, то у меня появился бы шанс оказаться вместо общей камеры в психиатрическом отделении, не более того. У Трэвиса собственное расписание, и он работает исключительно на вычеркивание пунктов из него, чтобы хоть как-то сохранять здравый смысл. Если вы коп в городе, захлебывающемся в преступлениях, приходится побеждать везде, где появляется возможность. Сегодня он вычеркнет бойню в «Трансвиртуале» три года назад, хотя она уже давно не интересует никого, кроме родственников жертв, меня и самого Трэвиса.

Может статься, после меня всем займется Дек. Хотя я не был уверен, что его на это хватит. И я хотел закрыть дело сам. Хотел убедиться, что способен решать вопросы самостоятельно. Да, вероятно, я выглядел ничуть не умнее Лоры в тот момент, когда она вышла из тени и убила человека, разрушившего ее мир, и надеялась, что после убийства все встанет на свои места. Но иногда жизнь раскалывается на такие мелкие осколки, что приходится останавливаться и склеивать ее, иначе она никогда не двинется дальше. Невозможно вечно спать с демонами в ногах.

Правда, если удается склеить жизнь, принципиально это ничего не меняет – она уже разбита и такой останется. Зато появляется возможность использовать ее еще раз.

Остаток дня мы с Деком провели на его заднем крыльце. Пили пиво, рассматривали соседские дворы, прислушивались к журчанию поливочных фонтанчиков и отдаленным голосам детей. Зарядили пистолеты, отложили в сторону. Обсудили не менее пяти способов вывезти меня из города и не остановились ни на одном. Попытались представить себе, как вдвоем загоним Страттена в угол, но не смогли решить, с чего начать. Поэтому сидели и смотрели, как небо заволакивает дымка, как оно становится глубже от наступающей темноты.

Воистину порой не стоит ни за чем гоняться. Пусть само находит тебя.

В половине девятого вечера мы с Деком находились неподалеку от дома Джеймисона на Голливудских холмах. Машина актера была припаркована рядом: я позвонил ему около полудня и сказал, на какое время Квот назначил свидание. Мне показалось, что ассистентка хихикнула, когда сказала, что сейчас его позовет. Думаю, я положил начало новой серии слухов. Оставалось надеяться, что история не попадет в журнал «Панкосмическое вневременное да что вы говорите » , иначе в камере мне придется трудновато. Дек высадил меня, а сам проехал на парковку и пешком вернулся по противоположной стороне улицы, чтобы спрятаться где-нибудь поблизости. Я подождал, пока он скроется из виду, и подошел к дому Джеймисона.

Мы сидели в гостиной и ждали стука в дверь. Я все еще не терял надежды, что Квот предварительно позвонит, но если этого не случится, Джеймисон должен был просто ответить на дверной звонок. Ведь не собирался же Квот, придя за деньгами, с ходу открыть огонь от бедра. В это время Дек будет на противоположной стороне улицы, и через пару секунд мы возьмем дело в свои руки. Я никогда не видел Квота во плоти и не представлял, насколько он силен. Всегда считал его сетевым червяком, но события прошедшей недели показали, что он способен на многое. Дек получил точные инструкции наставить пистолет ему в спину, как только у него появится такая возможность, и попытаться убедить Квота, что мы не собираемся шутки шутить.

Говорили мы немного. Джеймисон равнодушно сидел на софе и похлебывал скотч. Я сидел в кресле, обтянутом кожей персикового цвета, и умирал от желания закурить. В восемь пятьдесят раздался телефонный звонок. Джеймисон вздрогнул – первый за все время признак того, что он нервничает. Актер аккуратно поставил стакан и поднял трубку.

– Да, – спокойно произнес он. – Я вас слушаю.

Потом его лицо опустилось.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал он, поворачиваясь в мою сторону. – Таких здесь нет.

Какое-то время он продолжал отпираться, подключив все свое актерское мастерство, но в конце концов протянул трубку мне.

– Боюсь, ваша мелкая сошка вела двойную игру, – произнес он. – Квот знает, что вы здесь.

Я грязно выругался и схватил трубку.

– Привет, Квот, – зло произнес я, – не хочешь выйти поиграть?

– Очень смешно, мать твою, – сказал Квот.

– Как ты узнал?