Эл Ригби - #Тени приходят с моря

Вероятно, ее обидел поступок Джера, повлекший двусмысленное отношение к ней со стороны товура. Или же ее тревожила судьба Паолино, а может, – пугало известие о том, что прямо сейчас город заполняется (и продолжит заполняться) теми, от кого она так старалась уйти подальше, – алопогонными, причем офицерами. А может, навалилось все и сразу, к тому же она наверняка вымоталась за вахты плавания и, пусть и не высказывала этого вслух, ощущала потребность отдохнуть от тех, кто волей-неволей нагрузил ее ответственностью.

Так или иначе, Тэсс не пошла ни к ней, ни к остальным, хотя ее нора и сообщалась округлыми дверями с норами Ласкеза и Тауры. Была и третья такая же дверь, чтобы выйти в коридор, и на крюке рядом с ней висел старый ключ. Наверное, стоило осмотреться… но Тэсс опасалась выходить дальше, чем до большой ванной – налево по прямой. Шанс заблудиться был слишком велик, норовые ответвления Вайлент о’Анатри представлялись масштабными. Может быть, даже бесконечными.

Ее дверь внезапно распахнулась.

– Устроилась, сестренка? Еще не спишь? Ты одета?

Ласкез успел сменить дорожный костюм на местный – коричневый кожаный жилет, светлую рубашку со шнуровкой и простой вышивкой по вороту, темные штаны и некое подобие вольдов с большим количеством меха на голенищах. Платье из похожих тканей, с кожаным корсетом и меховым воротником ждало и Тэсс, но она не спешила его надевать. Тем не менее брату наряд шел, а на его шее виднелся острый клык, пробитый насквозь и нанизанный на толстую плетеную нить. Всем остальным тоже выдали подобные, в знак особого расположения товура. Клык обещал неприкосновенность, а прохожие, завидев его, обязаны были уступить дорогу.

Услышав «Да, идиот!», Ласкез отнял ладонь от глаз и осклабился:

– У тебя нора посветлее. Поменяемся?

– Еще чего, – фыркнула Тэсс. – К тому же, надеюсь, мы тут ненадолго. Марч нервничает…

Она не преувеличивала. С того момента, как экипаж только заехал в подземные коридоры барсучьего дворца, самолет словно перестал быть живым. Тэсс просто несла его, а вскоре даже перестала крепко удерживать. Все время завтрака (или ужина?) Марч также пролежал рядом, иногда вяло жужжа или дергая шасси. Он немного оживился, только когда Тэсс впервые подошла к окну в своей комнате, но приуныл, едва поняв, что его не выпустят. Выпустить его очень хотелось, но Тэсс боялась. Она переживала, что самолет заблудится, и еще больше…

Но нет, его здесь быть не могло. Это был пустой страх. Но Тэсс ограничилась тем, что пообещала Марчу скорую прогулку, и он вновь затих.

– Бедолага, умей я летать, тоже бы поджал хвост.

Сказав это, брат прошел в комнату и плюхнулся к сестре на кровать. Он принял свою обычную позу, задрав ноги к стене – земляной, но все же крепкой. Тэсс поморщилась, а потом неожиданно для самой себя улыбнулась. Да… это было привычно. Он часто так делал в приюте, всегда, когда заявлялся из «Гнезда» в девчоночью комнату, а девчоночья комната…

…они ведь называли ее «Норой». Она, Таура, Мойра и…

Тэсс вдруг поняла, что не помнит имя четвертой девушки. Вроде у нее было какое-то несозвучное, не рифмующееся имя. И…

– Как звали мою соседку по комнате? Которая… вышивала? – тихо спросила она.

Ласкез почесал в затылке.

– Минди, – наконец изрек он. – А что?

– Ничего… – покачала головой Тэсс. – Просто так.

Быстро же она все забыла. Как-то слишком. А ведь она покинула остров всего лишь…

– Да брось. – Ласкез, точно угадав ее мысли, стукнул ногой по стене. – Она самая скучная в вашей комнате. Я бы тоже забыл, если бы в детстве она не отдавала мне свой суп. Она никогда не ела суп, ваша Минди.

– У тебя есть что-нибудь на уме, кроме еды? Ты так говоришь, будто их всех не существует…

Тэсс сказала это не без раздражения. Ей вдруг показалось, что брат чересчур легко принимает все происходящее. И если поначалу это даже успокаивало, то теперь – когда остров Четырех Ветров остался так далеко, – начинало пугать и, вне всякого сомнения, злить. Ласкез слишком рвался навстречу Большому миру. И…

– Нет, Тэсси. – Его тонкая черная бровь приподнялась. – Это ты сказала «звали» вместо «зовут». Не я.

Она закусила губу, но Ласкез вдруг улыбнулся:

– Правда. Брось. Слишком много впечатлений, вот в голове все и путается. И… ты вряд ли чем-то поможешь нашим, если не взбодришься сейчас и не будешь смотреть вперед. Все складывается намного лучше, чем могло бы… почти идеально.

– Идеально? – Теперь Тэсс подняла брови. – Здесь полно алопогонных, мы в розыске и не знаем, что с управителем…

– У нас есть корабль, есть влиятельный покровитель, и мы скоро найдем Ронима.

Снова Роним… Она этого опасалась. Она, как могла, прогоняла и эту навязчивую мысль, но терпеть уже не хватало сил.

– Ласкез, давай честно… – осторожно начала Тэсс. – Я совсем не уверена, что теперь, когда столько всего стряслось, твой Серый детектив, узнав, что мы натворили, ринется нам помогать. Нас ищут, и мы почти преступники, и я вообще сомневаюсь, что тебе стоит…

Ласкез уже не казался безмятежным. Он резко сел. Его глаза раздраженно, неприятно сузились.

– Мне – стоит, – жестко перебил он. – Я верю ему. Подумай, сестренка, если Джеру так повезло, то почему не может повезти мне, и тебе, и…

Тэсс стало только хуже. Вернулось то гадкое чувство, которое она уже попыталась прогнать в кабинете товура. Но, кажется, оно надежно обосновалось внутри. Джер, никогда не искавший дом и семью, все это получил. Просто так, играючи. По ленивой воле случайности, может быть, по воле ветров, если ветра способны как-то влиять на происходящие события. Именно он, а не кто-то другой.

«Разве это было справедливо?» — звенел голос в ее голове.

– Я должен. Это несправедливо – не попытаться, – вторил ему голос брата. Куда более сильный и уверенный. Настаивающий. Давящий. – Слышишь меня? Я не откажусь от этого. И никакая осторожность…

Тэсс вздохнула. Она хотела еще поспорить, но только пожала плечами и сдалась:

– Ладно. Давай немного подождем. И подумаем. И отдохнем.

– Так-то лучше, – улыбнулся Ласкез. Перед ней стоял ее прежний брат – миролюбивый и довольный. – Отдыхай. Думаю… потом будет неплохо осмотреть этот город. Таким важным гостям, как мы.

Он ухмыльнулся, потеребил кулон на шее и деловито удалился. Тэсс проводила его взглядом, а потом опять повернулась к окну.

Палуба далекого Странника казалась сейчас блеклой. Без ростры, с вяло трепыхающимся флажком и приспущенными снастями, корабль был словно голым и ничем не отличался от любого самого заурядного судна рыбаков или торговцев. И это к лучшему, потому что голубой край моря больше не был чистым. Когда Тэсс пригляделась, то рассмотрела темные точки с алыми росчерками парусов, похожих на тонкие, нежные цветочные лепестки. Корабли приближались. Тэсс резким движением задернула шторы и отошла от окна.