Тереза Тур - Империя Тигвердов. Танго в пустоте

– А я на кухню – кулинарить, – вздохнула я. – Феликс, поможешь?

– Ага, – не обрадовался он.

– Милорд, – заглянула я в свою комнату. – Как вы?

– Что же я такое натворил? – поднял он на меня глаза.

– Все потом.

Минут через сорок все было уже почти готово: каша с печенкой для собаки остывала – щенок уже подстанывал. Я дожаривала курицу. Салат Ричард уже дорезал – оказывается, принцы прекрасно моют и режут овощи. Феликс сливал макароны.

Тут раздался звонок в дверь.

– И кто это еще? – спросила я и пошла открывать.

Щенок опередил меня и теперь вертелся около двери, пытаясь сурово порыкивать. Я рассмеялась, подхватила его на руки и распахнула дверь.

– Вероника… – за дверью оказался император Тигверд. – Что с Ричардом?

– Добрый вечер, ваше величество, – ровно проговорила я.

– Сердитесь, – посмотрел на меня Фредерик.

Щенок решился-таки. Храбро, но тихонько и аккуратно зарычал на гостя.

– Даже так? – посмотрел на меня император Тигверд.

– Ричард в квартире. Проходите. Сейчас дам вам тапочки.

– Благодарю, – промолвил Фредерик.

Надо признать, что милорд Верд выглядел уже лучше – горячая ванна и чистая одежда творят чудеса. Жаль, что в доме не было бритвы – может, стало бы совсем хорошо.

– Что с ним? – спросил у меня император.

– Вы кто? – спросил у императора его старший сын.

– Без понятия, – ответила я, оглядела всю честную компанию и спросила: – Ужинать будем?

Щенок разразился у меня на руках жалобами – дескать, давно пора! Он просто умирает с голоду, и самое главное – спасти его, маленького и несчастного.

Я рассмеялась, взяла свежекупленную миску и выдала длинноухому и толстолапому очарованию ужин. Налила воды. Поставила рядом.

Оглядела мужчин – они смотрели на меня с таким же вожделением, что и щенок. У него, конечно, получалось умилительней, но это не потому, что Феликс, Фредерик или Ричард не старались.

– Вот только двенадцати перемен блюд у меня нет, – иронично посмотрела я на императора.

– Пустяки, – отмахнулся он. – Я сегодня опять не обедал.

– Вы добьетесь, что Ирвин уедет в Османское ханство.

– Ирвин. Ханство. Не помню, – задумчиво проговорил Ричард, а его отец беспомощно посмотрел на меня.

– Просто ужинаем, потом решаем, что будем делать, – распорядилась я.

Разложила еду по тарелкам. Уселась, стала есть, стараясь все-таки жевать, а не заглатывать, как удав. Может, присутствие членов августейшей семьи обязывало, может, боязнь испортить желудок… Кто знает. Щенку было не до политесов – он вкусно громыхал новехонькой железной мисочкой и на такие пустяки, как любовь, предательство и недоверие, не отвлекался.

– Ричард, – после ужина обратился император к сыну. – Я думаю, нам не стоит злоупотреблять гостеприимством миледи Вероники. Нам надо отправляться во дворец. Пусть вас обследуют целитель и придворный маг.

Раздался хлопок – император Тигверд исчез. Фигура Ричарда на мгновение стала размытой, нечеткой. Но практически тут же приобрела прежние очертания. И с моей кухни он никуда не делся.

– Не понял, – протянул снова появившийся император. – Ричард, что происходит?

– Я никуда не уйду, – упрямо поджал губы его сын.

– Но… – опешил император.

– Все, что я знаю – вот эту женщину, – и он кивнул на меня. – Я искал ее. Я шел к ней. Я остаюсь.

И все это так безапелляцонно. С прежними интонациями. Меня почему-то это порадовало.

– Ричард, ты не можешь здесь оставаться, – провозгласил император.

– Не вам это решать, – ответил ему сын.

И лицо у Фредерика стало очень и очень обиженное. Меня это – опять же – сильно порадовало. И развеселило. Мысленно я поаплодировала ненаследному принцу Тигверду.

Император при этом бросил на меня недовольный взгляд. Ричард – решительный. Как будто он в бой шел.

Пока они спорили, я налила себе и Феликсу чаю, выяснила у сына, все ли уроки он сделал на завтра. Съела конфетку, вытерла салфеткой мордочку щенку, в брылях у которого было полно каши…

Император никак не мог смириться с мыслью, что ему кто-то не подчиняется.

– Миледи Вероника, – обратился он ко мне через какое-то время, – да скажите же ему!

– Может, ему действительно надо остаться, пока не полегчает? – тихонько спросил у меня Феликс. – Какой-то он… бездомный.

Мысль мне показалась здравой. По крайней мере, можно было ложиться спать. И обо всем подумать завтра.

Но у Фредерика были другие планы на вечер.

– Мне неловко вас беспокоить, но могу я попросить вас о помощи? – обратился он ко мне снова.

– Какого рода?

– Вы не перенесетесь со мной во дворец?

– Если вы обещаете, что тут же отправите меня домой.

– Хорошо, – недовольно протянул он. – Я обещаю.

Он подал мне руку, миг – и мы – все трое – во дворце. В привычной обстановке своего кабинета император внимательно посмотрел на Ричарда, пытаясь определить, что с ним.

– Интересная структура заклятия, – с интересом посмотрел на сына Фредерик. – Замкнутая на Веронику.

И он перевел взгляд на меня.

– И кто его… так? – внимательно оглядела я Ричарда, который за этот вечер побил все рекорды по странному поведению.

– Я так понимаю – он сам. Ричард, я прав?

– Я был с русалкой. Она прекрасна, но я не люблю ее. Ей подчинялись змеи. Змеи высасывали силу – ровно столько, чтобы я не умер, но и сделать ничего не мог. Я должен был быть счастлив, любить ее так же сильно, как и она меня. Но я не мог. Я помнил лицо другой женщины – ваше лицо. Любовь нельзя получить насильно. Ее нельзя уничтожить заклятием…

– Очешуеть, – процитировала я сына. В данном случае словечко было более чем к месту. Слишком много чешуйчатых в этой истории.

– Вас угнетает, что я стремлюсь к вам?

– Да уж не радует… – стала злиться я.

– Миледи Вероника, – раздался голос императора, внимательно прислушивающегося к словам сына. – Можно вас на пару слов? Пока принца Тигверда осмотрят целитель и придворный маг?

– Конечно, ваше величество, – кивнула я.

– Принц Тигверд, – задумчиво проговорил Ричард. – Все-таки это не мое имя.

– Твое! – взвился Фредерик.

– Ваше величество… Пожалуйста, – попросила я.

В комнату вошли Ирвин, с которым мы радостно улыбнулись друг другу. И придворный маг, величественный старик Удо Либревер. Лицо, заросшее густыми белоснежными бровями и роскошной, как у Деда Мороза, бородой, при виде меня почему-то недовольно скривилось… Вот те раз – а ему-то я чем не угодила?

– Господа, – обратился к ним император. – Выясните, что с моим сыном. Миледи Вероника, прошу вас. Мне необходимо с вами поговорить.

Мы с ним направились к выходу.

Его секретарь Карл встретил нас поклонами. Мне показалось – или при виде меня в его глазах мелькнуло облегчение…