Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда [litres]

«Это он, – поняла я, взвесив на ладони увесистый клинок из небесного металла. – И я не промахнусь, не будь я Беллатриса Норвуд!»

Наверно, я удивилась бы своим мыслям, но тут Грегори негромко спросил:

– Где тебя носит всю ночь?

– А вы почему не спите? – спросила я, пряча кинжал в рукаве.

– А должен? После твоих травок? – фыркнул он. – Ты думала, я не различу их запаха?

– Не злитесь, сударь, – тихо сказала я и протянула ему книгу. – Я нашла тайные хроники. Мне кажется, читать их должны вы.

– Но как… – Грегори сел и протянул руку, приняв хроники на ладонь. – Где?..

– В усыпальнице, как я и думала. И не вздумайте обозлиться на то, что я взяла с собой Кензи! Он боится меня как огня, а еще он – прекрасный взломщик, – поспешила я сказать, уповая на то, что Грегори за мной не следил.

– То есть все это время книга была рядом? И если бы я не забыл… – Он бережно развернул ее, и на пол порхнуло несколько сложенных листов бумаги. – Что это?

– «Мой дорогой сын, – прочитала я, подхватив первый листок, – даже если ты полетишь быстрее ветра, смерть настигнет меня раньше, чем ты вернешься домой. Мальчик мой, я долго ходил по краю и вот – оступился. Не повторяй моих ошибок, молю, потому что конец рода Норвуд означает конец всему… Запомни…» – Я подняла на него глаза. – Сударь, мне кажется, это слишком личное, и читать это должны вы один.

– Нет, – ответил Грегори. – Я уже раз читал это письмо в одиночку. Теперь я помню… или мне кажется, что я помню, как пил стакан за стаканом, а потом хотел сжечь эти страницы… Да только подумал – я настолько пьян, что забуду половину! Перечитаю с утра, а тогда уж… И сунул их в хронику… Точно! Я ведь и взял ее, когда хоронили отца – она была в могиле моей матери! В письме было указание…

– Там я и нашла ее, – сказала я, подсев поближе к нему. – Вы вернули ее назад, прочитав, но потом забыли об этом, когда вас настигло проклятие. Читайте же снова! До рассвета еще далеко!

– Давай уж лучше ты, а я буду вспоминать, – попросил Грегори, обнимая меня. Мне отчего-то показалось, что ему страшно.

Ну а я не боялась – клинок из небесного железа теперь был у меня. И пусть кинжал – не двуручный меч, перерезать горло человеку – не сложнее, чем зарезать овцу, а я умею это делать, доводилось в обители. Конечно, если фея обернется огнедышащим драконом, мне придется несладко, но если примет человеческий облик, я еще поборюсь, или я не Беллатриса…

– Читай уже, – велел Грегори. – Или тебе темно?

– Нет, я все вижу, – качнула я головой, повернула письмо к свету и продолжила: – «Запомни, с феями шутки плохи…»

Я уснула перед рассветом, а когда проснулась, Грегори все сидел над хрониками, вчитываясь в чужой витиеватый почерк.

– Как вы? – спросила я, коснувшись его руки.

– Пытаюсь уложить в голове все, что прочитал, – ответил он. – Ты тоже прочтешь, потому что… Мне не верится, будто это правда!

– Что именно?

– Все эти истории о чужом мире, об изгнании фей, о Короле-чародее и его потомках… – Грегори с силой потер усталые глаза. – Какие-то сказки! Зачем их понадобилось прятать?

– Но это не сказки, сударь, – сказала я. – Деревья рассказали мне то же самое. А прятали эти хроники потому, что там должен быть описан способ, которым можно уничтожить фею… Вы нашли его?

– Конечно, тут и искать не надо! – Грегори перелистнул несколько страниц и с выражением прочел: – «И низверг Гай Норвуд врага, придавил к земле и пронзил мечом, но только рассмеялась фея и восстала, будто не в ее сердце вошел клинок. Да и было ли у нее сердце? «Ты проиграл, – молвила она, – но ты храбро сражался, а потому умрешь быстро». Однако не успела она договорить, как схватил ее сзади Грей Норвуд, намотал ее волосы на руку и приставил к горлу феи острый кинжал. «Это ты умрешь, отродье, – сказал он, – а мой брат будет жить. Как были мы неразлучны в утробе матери, как не расставались всю жизнь, так и впредь останемся вместе. Я отдаю ему половину своей жизни, и пусть твоя кровь служит порукой». – Грегори перевел дыхание и дочитал: – «Кровь брызнула из перерезанного горла, а фея обратилась в прах. Братья же обнялись и жили еще долго, но умерли бездетными».

– Продолжение человека – в детях, так ведь считается? – спросила я, дождалась кивка и добавила: – Грей поделился жизненной силой с братом – ему это легко далось, наверно, раз они были близнецами. У близнецов ведь особая связь… Гай не умер, но, видно, сил хватило только на то, чтобы спастись самим, но не дать жизнь потомству.

– Надеюсь, они не жалели об этом, – негромко сказал Грегори.

– Как знать? – Я села поудобнее и пригладила ему взлохмаченную гриву. – Я попробовала представить себя на месте Грея, но так и не могу понять: предпочла бы я еще не рожденных и не зачатых детей родному брату, с которым не разлучалась с рождения?

– Наверно, он думал схоже, – кивнул он. – Гляди, вот и Годрик – этот славился силой, а потому отсек фее голову. Все тем же кинжалом, что характерно, пусть и в три приема… Но куда подевался сам кинжал?

– Не знаю, – покачала я головой. – Вы сами-то его видели?

– Если бы я помнил! Кажется, нет…

– Я написала брату, как только узнала от духов деревьев о таком кинжале, – сказала я, чтобы отвлечь его. – Наверняка на свете не один такой. Вон, даже Кензи слышал о небесном железе! У торговцев редкостями может найтись нечто подобное, а Манфред знает многих из этой братии. Вы не сердитесь?

– За такую вещь я готов заплатить без торга, – серьезно ответил Грегори. – Лишь бы это не оказалась подделка, а то, знаешь ли, выходить против феи с фальшивым клинком я бы не рискнул.

– Если не будет выбора, хоть со столовым ножом выйдешь, – ответила я. – Но кажется, вы вычитали еще что-то?

– Да… – Он помолчал. – В письме отца был еще один лист. Когда остальные выпали, этот остался в книге, и я нашел его только что… Взгляни, о чем он пишет. Это – тайна его смерти.

Я взяла лист и вчиталась в неровные строки – видно было, что человек, написавший их, удерживал перо из последних сил (да ведь Грегори сказал, что его отец велел привязывать ему перо к пальцам!). Буквы прыгали, слова обрывались, кое-где под кляксами невозможно было ничего разобрать, но…

– Значит, он все-таки обманул фею, – проговорила я, вернув Грегори этот лист.

– Да. Я не знал. Никто не знал.

Отец Грегори женился второй раз за несколько лет до смерти, тайно, и у него родилась дочь.

– Значит, ваш отец сумел обойти запрет, верно? А девочка?

– Девочка выжила, – вздохнул Грегори. – Я следил за ее судьбой. Выросла, вышла замуж, родила детей, умерла в свой срок…

– Погодите… Но как же так? Если он женился законно, то куда подевалась супруга? И если он признал дочь, то как же она уцелела?