Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда

"Ты что, плачешь? - услышала я вдруг издалека знакомый голос. - И кто же посмел обидеть тебя?"

-Никто, правда, - прошептала я, - но я не могу тут оставаться, сударь. Я прожила тут столько лет, а стоило отлучиться, и оказалось, что этот дом - уже не мой дом, и даже племянниц я не узнаю, так они переменились! Простите меня за глупую болтовню, но...

-Я соскучился по твоему голосу, - ответил он. - Говори, что случилось?

-То ли я воспитывала их неправильно, то ли нескольких недель моего отсутствия оказалось довольно, чтобы они сделались совсем другими... Либо же я просто была слепа, - выговорила я, утирая слезы рукой. - Я их не узнаю, сударь!

-А по-моему, они страшно похожи на тебя, - засмеялся он. - Только младшую я еще не видел, но за этим дело не станет, верно?

-Так вы... все это время подглядывали?! - от злости у меня даже слезы на глазах высохли.

-Не удержался, - ответил Грегори. Уж не знаю, как он держал зеркало, но мне видны были только его темные глаза. - Ты была так убедительна в роли вымогательницы и заговорщицы - я имею в виду твой разговор с братом, - что я залюбовался, право!

-Меня зовут вниз, - торопливо сказала я. - Сударь... Прошу, встретьте меня завтра в полдень на прежнем месте!

-А родные?

-Им я скажу, что вы приказали немедленно возвращаться. Манфред поймет.

-Я буду ждать тебя, - после паузы произнес Грегори. - В доме без тебя пусто...

Зеркало потемнело, и я убрала его на прежнее место, а потом прихорошилась и спустилась к ужину. Поговорить с Летти мне так толком и не удалось, но Манфреда я предупредила, что уеду раньше, чем собиралась.

"Увы, я не вольна распоряжаться собой", - сказала я со вздохом, и он молча кивнул.

-Береги девочек и не спорь с ними, - напутствовала я брата, уходя в свою комнату. - Я имею в виду старших.

-Я понял, о чем ты, - улыбнулся он и поймал мою руку. - Я не настолько слеп, как ты думаешь! И уж препятствовать счастью дочерей не стану... Тем более, - добавил Манфред, - одна птичка напела мне, что в предприятие Майгеля вложила немалые средства одна особа...

-Тут тебе и карты в руки, - кивнула я и обняла его. - Я уеду очень рано, будить не стану. Поцелуй за меня девочек! Думаю, я выберусь к вам летом, если хозяин позволит.

-Береги себя, - серьезно ответил Манфред. - О нас не беспокойся. Ты воспитала себе достойных преемниц!

Я ушла к себе и велела Моди разбудить меня до света и приказать запрягать Джонни. Ну и сказать Питу с Полом, что мы выезжаем раньше, чем собирались...

Спала я без сновидений и, казалось, стоило мне коснуться головой подушки, как меня растолкала Моди. Она, встрепанная, в полумраке выглядела привидением.

-Беда, госпожа! - выдохнула она, и я вскочила, как ужаленная.

-Что стряслось?!

-Я заночевала внизу, там часы так бьют, что точно уж не проспишь, - зачастила она, споро подавая мне дорожное платье. - Проснулась вовремя, шасть на конюшню - а повозки нету! И парни наши спят... Я их и так пинала, и этак - спят! Нашла здешнего конюха, тот говорит - ты что, ума решилась, милая, уехала уже твоя госпожа, сам запрягал, не стал этих гулён будить, она сказала, потом нагонят...

-О нет... - Я сунула руку под подушку, но зеркала там не было. - Моди, живо беги, прикажи седлать коня, самого быстрого!

-Я Джонни велю седлать! - крикнула она.

-А в повозку кого запрягли? - удивилась я.

-Так Бонни! Они ж почти одинаковые!

Я кинулась в спальни девочек. Анна мирно спала, подложив ладони под щеку, как маленькая девочка. И как я не замечала, что все картины на стенах ее комнаты - сплошь марины?

Диана раскинулась во сне и улыбалась так, будто только что взяла ферзя у гроссмейстера и теперь праздновала триумф.

А вот Летти в комнате не было. Не было нигде и зеркала...

Я перевернула постель, свалила на пол горы книг, отдернула штору... и замерла. Там, на подоконнике, между штабелями книг, стояла простая оловянная кружка, а в ней - почти увядшая алая роза. Цветок повесил головку и обронил уже несколько лепестков, но стебель был гладким и твердым, а единственный лист - зеленым и крепким. А вода в кружке давно уж высохла...

"Если ты выдержала столько времени без воды, потерпишь еще немного", - решила я и сунула цветок в глубокий карман дорожного платья.

Сбежав вниз, я обнаружила во дворе уже оседланного Джонни - он нетерпеливо перебирал передними ногами и фыркал.

-Госпожа, - подбежала ко мне Моди, - наши двое лыка не вяжут! Что делать?!

-Пускай проспятся, захотят - дорогу назад найдут, - процедила я и схватила Джонни за гриву. - А ну, подсади!

Слуга легко вскинул меня в седло, и я уселась по-мужски, так было надежнее.

-Госпожа, я с вами! - крикнула Моди.

Я протянула ей руку и освободила стремя, и она, словно обезьянка, вскарабкалась на коня. Думаю, могучий жеребец ее и не заметил!

-Держись крепче, - велела я и вонзила каблуки в бока Джонни.

Верный конь взял с места в карьер, слуги едва успели распахнуть ворота.

На снегу хорошо видна была свежая колея, а Джонни чуял запах брата лучше любой гончей, так что потерять беглянку мы никак не могли. Однако Бонни в упряжке шел наверняка медленнее брата, так что я придержала Джонни и пустила его ровной рысью, чтобы не устал прежде времени.

След петлял - Летти толком не умела править, и куда ее мог завезти Бонни, не знавший дороги, я и представить не могла...

-Это я виновата, госпожа, мне не надо было спать, - шептала Моди, уткнувшись в мою спину. - Я не уследила! И эти два дурака напились...

-Ты ни в чем не виновата, - ответила я. - Придумала тоже, не спать всю ночь... Еще и сейчас темень какая, а уж должно бы рассвести.

-Госпожа!.. - ахнула вдруг Моди, а я поняла, какую глупость сотворила, сунувшись в лес без Грегори, без мальчишек-слуг даже!

Неподалеку раздался торжествующий волчий вой, а потом мне послышалось истошное конское ржание и отчаянный женский крик...

-Джонни!.. - я пришпорила его, что было сил, и могучий жеребец ринулся вперед. - Держись, Моди, или дай, ссажу, жди тут!

-Как бы не так, госпожа! - она вцепилась в меня, что было сил. - Я ваша, господин так сказал, с вами и буду!

"Дура!" - плюнула я, и тут Джонни всхрапнул и еще прибавил ходу.

В тусклом утреннем свете я успела разглядеть алые следы на снегу, потом - перевернутую повозку... Должно быть, Бонни понес, колесо угодило на кочку, повозка опрокинулась, а добрый конь не сумел подняться, помешали оглобли. Волки подоспели быстро - даже если бедняга не сломал шею, ему уже располосовали бока, но до горла, кажется, еще не добрались, Бонни не сдавался и брыкался, как мог.

Снег был залит красным, и еще багровело пятно на разлапистой сосне, а под нею бился и метался громадный клубок, исходящий воем и рычанием.

Не успела я опомниться, как несколько волков, наблюдавших за дракой, ринулись от окровавленного коня к Джонни, а тот, почуяв то ли кровь брата, то ли врага, истошно заржал, поднялся сперва на дыбы, а потом ударил задом. Сдержать его не было никакой возможности, и Моди слетела с конской спины, как пушинка, а я еще какое-то время цеплялась за гриву и поводья, пока Джонни расшвыривал наступавшую стаю. Клянусь, я видела, как он раздавил копытом волчью голову, будто гнилую сливу!