Гапарюн Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

С этими словами он принялся атаковать ещё двух парней, которые вызвались помочь товарищам справиться с непокорной девахой в красном корсете. Схватка была недолгой — одного Кристина успокоила плетью, второго заставила сесть на колени, сдавив рукой его шею. Однако победно поглумиться над ними у неё не получилось. Сверху на инкуба напал Ламбрант. Сначала он схватил Власьеву за плечи и приподнял над песком, а затем отбросил в сторону костра. Сонатис едва не угодил в огонь, рухнув на кучу хвороста.

— Это моя добыча! — приказал люциферит нескольким подручным, которые хотели продолжить битву с чудаковатой девушкой.

Юные сатанисты двинулись дальше по берегу, захватывая новых участников несостоявшегося шабаша. Павлов же приблизился к костру и улыбнулся. При свете огня выглядел он пугающе: весь чёрный, точно обмазанный смолой, с двумя торчащими вверх острыми рогами и мощными серебристыми копытами. Глаза люциферита горели изнутри чем-то красным. Из-за спины торчали крылья со сверкающими шипами на лопатках. Когтистые пальцы сжимали плеть, отнятую у инкуба. В последний раз Сонатису приходилось видеть такое только в аду.

— Едрить-педрить, тебя разве ещё не прибили? — с долей сожаления сказал инкуб, поднявшись на ноги. — Какие же вы, люцифериты, назойливые.

— Я не проломил тебе череп лишь по одной причине, — ухмыльнулся Ламбрант, надвигаясь на противника. — Ты поможешь сегодня захватить резиденцию экзархата.

— Пфф, мне-то это зачем? — фыркнул Сонатис, стряхивая с себя песок. — Я против бесов ничего не имею…

Вдруг он почувствовал, как шею сдавила горячая полоса. В один миг демонический Павлов сковал плетью несговорчивого мигранта из ада.

— Х-хорошо… — прокряхтел тот, болезненно выпучив глаза. — Только не убивай!..

Едва ослабив хватку, Ламбрант содрогнулся от удара. Сзади на него с корягой обрушился мокрый Джастин Тимшинский. Стукнув пару раз люциферита по крыльям, Миранус протянул руку Сонатису. Однако в следующую же секунду она превратилась в тонкое копытце.

— Ой, — только и сумел выдавить из себя голый пресвитер, как вместо носа у него округлился свиной пятак.

Мужчина захрюкал, закрутился на месте и едва не упал в костёр. Впрочем, Павлов придержал его за волнистый розовый хвостик, отчего свиноподобный Тимшинский громко завизжал. Сонатису лишь оставалось испуганно взирать на друга, который перевоплотился у него на глазах в животное.

— Бестиа, респисе сордида! — скомандовал Ламбрант на латыни, и огромный хряк с розовыми рожками заскакал по песку вдоль реки.

— Что ты с ним сделал??? — спросил шокированный инкуб, безуспешно пытаясь избавиться от удавки на шее. — Только меня не превращай в животное! Я всё сделаю, как скажешь!..

— О, нет, — дьявольски улыбнулся люциферит. — Поскольку ты не в своём теле, с тобой я могу делать всё, что мне захочется. В эту ночь Сатаны из тебя получится великолепная птичка!

Глаза Павлова как будто сделались ярче, и из разрисованных рук Кристины стали вырываться окровавленные перья. Пляж охватил истошный мужской крик, а огонь в костре сделался красным. В один миг вместо мужиковатой девушки в обтягивающем сексапильном костюме возникло крылатое существо с женскими ногами. Ламбрант засмеялся и потянул плеть, которая по-прежнему сдавливала шею, но уже не Сонатиса, а какого-то уродливого создания. Оно крякнуло и ринулось следом за новым хозяином, расправив руки-крылья.

— Твоя задача весьма простая — будешь скидывать гвардейцев с башен, — воскликнул люциферит и направился к удаляющейся толпе околдованных сатанистов, придерживая птицеобразного Сонатиса словно на поводке.

Примерно такая же боль, которую испытывал пленённый инкуб, охватила в эти минуты Артёма. Пыточный аппарат, который бесы назвали Рисгольдом, на деле оказался гораздо больше, чем его описывал Аброн. Мало того, что конструкция с шипами была расположена вертикально вдоль пыльной стены, так ещё и на голову арестованного адвоката нацепили стальной венок с тремя огромными лезвиями. По мере того, как тучный гвардеец с чёрной бородкой подкручивал шурупы на теле Хомунина, крики несчастного становились похожи на рёв.

— Я больше не знаю ни-че-го! — верещал Артём, свисая с металлического каркаса, будто паук в центре паутины. Только ему досталась роль жертвы, а не охотника.

— Чьим телом завладел люциферит?! — требовал второй бес с забавным именем Гранс.

— Адвентиста! Он стал адвентистом! — выплюнул адвокат, по лицу которого струилась кровь. Лезвия на голове уже впились в кожу, вызывая давящее чувство и затмевая зрение. Впрочем, шипы, которые царапали обнажённую спину, тоже сковывали его движения. Поэтому разглядеть толком окружающее пространство не хватало сил.

— Какой адвентист? — мерно продолжал гвардеец, наблюдая, как пленник корчится в муках. — Назови его имя и фамилию!

— Вадим… Плетнёв! — сквозь одышку сообщил Хомунин, и толстяк перестал приводить в движение пыточный механизм.

На какое-то время адвокат потерял сознание, что было в этой ситуации более предпочтительным. Так хотя бы пропадала боль и не столь сильно саднили раны. Но бесы-мучители окатили его из ведра какой-то вонючей синей жидкостью, быстро приведя в чувства. Из-за этого Артём перестал что-либо видеть. Веки слиплись, словно его облили клеем.

— Где сейчас этот Вадим Плетнёв? — задал очередной вопрос Гранс, расхаживая перед пленником.

— Его забрал какой-то хмырь, — попытался как можно отчётливо произнести Артём. Однако его язык как будто одеревенел, поэтому удалось лишь промямлить отдельные слова.

— Это был смертный? — уточнил гвардеец.

— Нет… не знаю. Ну то есть не смертный.

На этот раз бородатый толстяк не спешил усиливать мучения парня. Да и сам Хомунин ощущал, что ещё пара миллиметров — и его череп не выдержит натиска тяжёлых лезвий. А раны на спине он даже перестал чувствовать.

— Где скрывается люциферит? — повторил подручный Аброна, продолжая нервно расхаживать вдоль пыточного аппарата.

— Честно… не знаю… Он швырнул в меня чем-то, и я упал. А дальше их обоих уже не было там.

— Как выглядел тот, с кем ушёл люциферит?

Вопросы шли по кругу, словно Гранс хотел получить другой, более исчерпывающий ответ. Пару раз рогатый толстяк что-то подкручивал на огромной конструкции, видимо, усиливая давление шипов в области спины и ног. Спасало то, что Артём уже потерял контроль над пространством и временем. У него возникло знакомое ощущение, будто бы он сильно пьян и не может толком совладать с собственной речью. Голоса бесов понемногу слабели, а потом и вовсе заглохли.

Трюк с вонючей синей водой тоже перестал помогать. Пленник окончательно затих, не реагируя уже ни на что. Гранс озлобленно осмотрел окрашенное тело адвоката и нервно удалился из помещения. Бородатый толстяк что-то недовольно промычал и подошёл к противоположной стене. Там сквозь толстые решётки просматривались два рогатых силуэта.