Люси Сорью - Страна василисков

— Разве что. — ответил я. Для Адатигавы благодарность начальницы уголовного розыска была бы страшным нарушением всех традиций, даже сейчас. — И что теперь, шеф?

— А что теперь? — переспросила Мэгурэ. — Гешке дописывает нашу сторону обвинения, — ваше с Фудзисаки расследование, — а дальше этим будет заниматься прокуратура. Ну, и ГСБ вместе с ГДВР, они сегодня запросили материалы следствия.

— Внешняя разведка? — переспросил я. — А они тут причём?

— При твоих землянах, конечно же! — воскликнула Мэгурэ. — Любые слухи о землянах и так в их компетенции, а тут — целый диверсант… а то и хуже.

Её лицо вдруг помрачнело.

— Надо же, земляне. — проговорила она. — Никогда бы не подумала, что ещё услышу о них всерьёз. В семьдесят четвёртом все на ушах стояли из-за землян…

Я промолчал. Я до сих пор не был уверен, верил ли я в возвращение землян. Лефрансуа говорил правду, да, и я убил Ороти… но означало ли это, что земляне вернутся?

По крайней мере, они не вернутся сейчас. Остальное было уже не моей заботой.

— Ну, ладно. — вздохнула Мэгурэ и пристально посмотрела на меня. — Как рука?

— Болит. — честно признался я.

— И сколько тебе с ней ходить?

— Сказали приходить через неделю.

— Через неделю, значит… — протянула шеф. — Ну раз через неделю, то вот и иди, гуляй: хрен я тебя выпущу на работу с поломанной рукой. Хомура тебе выпишет больничный… А, чуть не забыла! — она нагнулась и выудила из ящика стола ещё одну папку — обтянутую кожей, с оттиснённым на обложке гербом МВД. Я насторожился: папка выглядела Очень Официально. — На, ознакомься.

Я принял папку из рук Мэгурэ и осторожно раскрыл её. Внутри папки обнаружился один-единственный лист бумаги, на котором застыли буквы:

Министра внутренних дел Сатурнианской Гегемонии.

О вручении медали «За выдающуюся службу» инспектору уголовного розыска ШТАЙНЕРУ М.

За активную работу по охране общественного порядка и борьбе с преступностью, за выдающиеся заслуги по взаимодействию с органами национальной безопасности и проявленные при этом отвагу, самоотверженность и геройство, вручить медаль «За выдающуюся службу» инспектору уголовного розыска ГУМВД Сатурнианской Гегемонии в особом административном округе Титан-Орбитальный ШТАЙНЕРУ Мицуру.

Начальница отдела ведомственных наград и поощрений МВД

ДЕЖАРДЕН А.

Министр внутренних дел Сатурнианской Гегемонии

РИЛЬКЕ М.

Монмартр, Касумигава 2/14.

«21» марта 2394 г.

Внизу бумаги шла ещё одна строчка и росчерк электронной подписи:

Утверждаю. К.-Э.

— Медаль придёт завтра вечером, — ангельским голосом сообщила Мэгурэ, — и послезавтра утром я жду тебя здесь, форма одежды — парадная, и ни-ка-ких возражений. — она ухмыльнулась. — Вам ясно, инспектор?

— Но… э… так точно, госпожа комиссар. — в замешательстве ответил я. — Но…

— Ты её заслуживаешь. — твёрдо сказала Мэгурэ. — Ты куда большего заслуживаешь; и ты действительно хороший полицейский, Штайнер. Немного непредсказуемый и в рамочках не держишься, да, но ты даешь результаты. Мне этого достаточно.

— С… Спасибо. — смущённо пробормотал я. Дождаться такой похвалы от Мэгурэ было трудно. В устах шефа «молодец, хвалю» запросто звучало, как ругательство, но хорошим полицейским Мэгурэ называла немногих. Их можно было пересчитать по пальцам.

Теперь в их числе был и я.

— А Фудзисаки? — негромко спросил я.

— А Фудзисаки уже наградили. — ответила Мэгурэ. — Сам её спросишь. Папку только верни. — она повелительно протянула руку. Я послушно отдал ей папку; Мэгурэ вернула её на стопку в углу стола. — Вот так-то лучше. А теперь… — она осеклась, глядя мне за спину. Я удивленно обернулся.

Дверь кабинета приоткрылась, и в неё заглянул высокий мужчина в мундире Гвардии Гегемонии — фиолетовом с красным шитьём и золотыми пуговицами. Из-под полы длинной накидки выглядывали чёрные брюки с золотыми лампасами. Форменный берет украшали алые перья; из-под берета выглядывали короткие тёмно-синие волосы.

— Прошу прощения. — извинился он, оглядывая кабинет. Затем он кивнул и отступил в сторону, распахнув дверь. — Прошу, ваше превосходительство.

Я оторопел. И торопливо вскочил на ноги.

Александр Кисараги-Эрлих вошёл в кабинет. Длинный подол его алого платья струился за ним по сомнительной чистоты ковру. Рукава платья украшали светло-голубые узоры — цветы азалии. Белый подворотник обрамлял шею. Чёрные волосы, собранные в хвост, падали за спину.

— Ваше превосходительство! — воскликнула Мэгурэ и поклонилась. Я поспешно склонился сам. — Покорнейше прошу прощения!..

— Прошу вас, госпожа Мэгурэ. — прервал её премьер-министр Гегемонии. — Не нужно кланяться.

Мэгурэ виновато выпрямилась.

— Ваш визит… — начала она.

— …Весьма неожиданный, я знаю. — закончил за неё Кисараги-Эрлих. — Обычно я нахожу их весьма эффективными, но это не тот случай. Я действительно хотел вас предупредить, но я всё равно ненадолго.

Лиловые глаза обернулись ко мне. Я вздрогнул.

— Я хотел воочию увидеть людей, которым сегодня многим обязана вся Гегемония. — сказал Кисараги Эрлих, глядя на меня. — С госпожой Фудзисаки я уже имел честь повстречаться. Господин Штайнер…

Он протянул мне руку.

Я ошеломленно смотрел на него. Премьер-министр Сатурнианской Гегемонии, вот так, протягивает мне руку…

Я пожал её.

— …очень приятно. — завершил Кисараги-Эрлих и одобрительно улыбнулся.

— Это большая честь для меня, — неловко пробормотал я, — ваше превосходительство…

— Вне всякого сомнения. — кивнул премьер-министр. — Но спасибо вам, господин Штайнер. От имени всей Гегемонии.

Он отпустил мою руку и поклонился. Это был короткий кивок, едва ли до середины груди — но это всё равно было больше, чем мог позволить себе старший по отношению к младшему.

— Хорошего вам дня. — попрощался Кисараги-Эрлих.

Он вышел из кабинета, сопровождаемый телохранителем-гвардейцем. Мы с Мэгурэ так и остались стоять, глядя ему вслед, пока подол красного платья не скрылся за углом.

— Великие боги. — первой нарушила молчание Мэгурэ. Она глянула на меня. — Тебе не кажется, что у тебя на редкость счастливый день, а, Штайнер?

Я помотал головой. Перед глазами все ещё стояло видение: премьер-министр Гегемонии, пожимающий мне руку и кланяющийся передо мной…

Что я сделал, чтобы заслужить это всё?

— Беги уже. — сказала Мэгурэ.

Я предпочёл спасаться бегством.

Жюстину я нашёл на проходной. Мы с ней расстались по дороге, на «Ракунане»: она поехала домой, за своим мундиром. Теперь она стояла передо мной: к кителю был приколот значок лучшего стрелка Академии, золотой со скрещёнными винтовками, а на погонах… блестели не три, а четыре серебрянные азалии.