Карен Стрит - Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

– Мне это прекрасно известно, но наверняка этот самозваный профессор манипулирует ею каким-то бесчестным образом! Она – дама замужняя, и, судя по ее одеждам, если не по месту жительства, муж ее – человек вполне обеспеченный.

– Ну конечно это не ее место жительства. Это либо дом ее возлюбленного, либо она арендует его для своей спиритической деятельности. Проводить такие сеансы в собственном жилище было бы неприемлемо – особенно если муж не осведомлен о том, что его супруга общается с духами.

В рассуждениях Дюпена наличествовала явная доля истины. Ну как я раньше мог не замечать очевидного?!

– Пока вы поправлялись, я разузнал кое-что о миссис Фонтэн. Вряд ли вас удивит тот факт, что некогда она была актрисой. Мистер Джеймс Фонтэн увидел ее на сцене и тут же попался в ее сети. После недолгих ухаживаний они поженились. Думаю, ясно, что миссис Фонтэн – или мисс Ровена Грин из Чатема, как звали ее тогда – знала нашего писаря еще до замужества, но, будучи девицей практичной, предпочла богатого мужа бедному.

– У вас она выходит уж очень расчетливой.

– Расчетливой? Еще бы! Она была средней актрисой скромных талантов, и ей представилась возможность возвыситься. Она удачно вышла замуж, но продолжала состоять в тайной связи с обнищавшим писарем, изображавшим профессора на спиритическом сеансе. Отсюда и броши, которые они носят в знак любви. Но важно другое: зачем ее любовнику понадобилось запирать вас в погребе и отчего она приняла участие в этой гнусной выходке?

– И еще – почему скелет орангутана, переодетый в мертвого человека, держал в руке письмо, написанное моей бабушкой?

– В самом деле. Видимо, ваш враг в данный момент не желал вам смерти. По его замыслу, вы должны были прочесть письмо, будучи сильно напуганным после пребывания в погребе. Я же, по логике событий, должен был спасти вас прежде, чем вы погибнете от голода и жажды. И, конечно же, я, зная адрес дома, где проходил сеанс, немедленно отправился туда, едва обнаружил, что вы не вернулись в гостиницу. Ну, а понять, где вы заперты, было нетрудно – либо на чердаке, либо в погребе.

– То есть я, как и Ринвик Уильямс в тысяча семьсот девяностом, был лишен свободы тринадцатого июня.

Дюпен кивнул.

– Да, здесь наблюдается явное соответствие. Но мы еще не раскрыли тайну стихотворения, переданного нам писарем. В чем заключалось предательство Элизабет Арнольд? Да, она скрыла, что виновна в преступлениях Монстра, но я уверен, что здесь кроется нечто большее.

При этих словах я вздрогнул. Мне представилось, как змееглазый пробирается в мою спальню, роется в моих вещах, ставит на стол бутылку коньяка… Угрожающая записка со словами « Nemo me impune lacessit »… Промозглый погреб… Холод объял мое тело, точно сковав его коркой льда.

– Вы сказали: «в данный момент»… Мой враг не желал моей смерти в данный момент. Но полагаете, что в будущем положение изменится?

Дюпен слегка пожал плечами:

– Не следует исключать такую возможность.

– Тогда мы должны изловить этого кровожадного писаря, пока он не убил одного из нас, а то и обоих!

– Совершенно верно. Но давайте оставим на время эти мысли и просто пройдемся. Сегодня наша цель – отвлечься от расследования.

Дюпен направился в юго-западный угол парка. Здесь царила прекрасная легкомысленная атмосфера. Тут и там дети играли с обручами, гонялись друг за другом, с визгом бежали за поливальными бочками. Мы покинули парк через Йоркские ворота, пересекли Нью-роуд и подошли к обнесенному стеной саду перед домом, выстроенным на некотором удалении от улицы. Дюпен выжидающе посмотрел на меня.

Окинув взглядом дом, я нашел его весьма привлекательным. Портик из камня и кирпича, два высоких полукруглых эркера… Дюпен также осматривал дом с интересом, но, видимо, не собирался пояснять, зачем мы здесь.

Наконец я спросил:

– У нас здесь назначена встреча?

– Нет. Но, думаю, раз уж мы оказались рядом с Девоншир-террас, дом один, то вполне можем нанести спонтанный визит.

– Боюсь, я все равно не понимаю вас.

И тут я вспомнил о письме под бутылкой коньяка.

– Это же дом мистера Диккенса!

Дюпен кивнул.

– Похоже, ваши распорядки дня совпадают крайне редко. Но теперь, раз уж мы здесь, вам стоит встретиться лично и обменяться комплиментами. Мы можем пригласить его пообедать где-нибудь неподалеку и поблагодарить за интерес к вашему творчеству.

Лицо мое так и вспыхнуло от смущения.

– Это недопустимо! Явиться на порог без предупреждения? Мистер Диккенс может оскорбиться. Вдобавок, учитывая недавние события, я сомневаюсь в том, что ему интересно мое творчество.

– Вздор. Вы состояли в переписке до вашего приезда, и мистер Диккенс недвусмысленно оценил ваш труд. Он предложил помочь вам найти издателя – подобные обещания не даются просто так, ради красного словца. Он поместил в газеты объявление о вашем прибытии в Лондон и намерении выступить с публичными чтениями. Да, есть некоторые сомнения, что организатором чтений в Литературно-научном обществе был именно он, и именно это я и собираюсь выяснить. Конечно, мистер Диккенс – человек занятой, но ведь и вы не останетесь в Лондоне навечно. Сейчас у вас есть прекрасная возможность познакомиться с ним лично и поблагодарить за помощь. Вряд ли кто-либо на свете будет оскорблен искренней благодарностью. Наоборот, обычно оскорбляет именно отсутствие благодарности.

Я взирал на Дюпена в нешуточной тревоге. Он, вечный поборник приватности, подстрекает меня к тому, что иначе как недостойным поведением в достойном обществе и не назовешь? Это ведь частный дом мистера Диккенса, а не контора и не клуб для джентльменов!

Заметив мою тревогу, Дюпен с нетерпением поморщился.

– Вы понимаете, что сейчас вам представляется возможность лично познакомиться с самим мистером Диккенсом? Неужели какого-то письма достаточно, чтобы выразить благодарность за его интерес к вашим произведениям?

Конечно, письма в этом случае было недостаточно, но я никак не мог избавиться от томительного ощущения, что мистер Диккенс поместил в газеты объявление о моем визите в Лондон только потому, что я – редактор журнала, восхищенный его творчеством. Может, он никогда не питал никакого интереса к знакомству со мной как с собратом по перу? Но тут терпение Дюпена иссякло. Он подхватил латунный дверной молоток и трижды ударил им в дверь. Засим последовала тяжеловесная тишина, и я было решил, что дом пуст, но вскоре послышался звук приближающихся шагов, и дверь распахнулась. Достойно одетая симпатичная женщина ступила на порог и вопросительно взглянула на нас. Дюпен вежливо поклонился ей.

– Добрый день. Мы хотели бы видеть мистера Диккенса. Позвольте представить вам мистера Эдгара По, я же – шевалье Огюст Дюпен. Мы пришли, чтобы лично поблагодарить его за организацию публичного выступления мистера По, которое состоялось восьмого июля.