Дуглас Престон - Богохульство

– Уэйко? – переспросил Локвуд, будто не поверив своим ушам. – «Изабеллой» управляют двенадцать выдающихся специалистов. Ими руководит лауреат Нобелевской премии! Речь отнюдь не о кучке сумасшедших сектантов!

Глава администрации повернулся к президенту.

– Мистер президент, я твердо стою на своем: операция должна быть завершена к рассвету. Когда туда явятся представители прессы, положение в корне изменится. На «стук в двери» у нас совершенно нет времени. – Его голос был исполнен сарказма.

– Полностью согласен, – сказал Гэлдон.

– Другого выхода, по-вашему, у нас нет? – негромко спросил президент.

– Нет.

Локвуд проглотил слюну. У него кружилась голова. В споре он проигрывал, поэтому должен был принять участие в закрытии «Изабеллы».

– Операция, которую вы предлагаете, может привести к трагическим последствиям.

– К каким?

– Невозможно просто взять и отключить подачу энергии к «Изабелле». Это взрывоопасно. Потоки электроэнергии контролируются изнутри, при помощи компьютера. Если по тем или иным причинам ученые… не примут ваш план, тогда необходимо взять с собой другого человека, который бы смог грамотно вывести «Изабеллу» из рабочего состояния.

– Кого вы порекомендуете?

– Того человека из Лос-Аламоса, о котором я уже упоминал. Бернарда Вульфа.

– Мы отправим за ним вертолет. А как можно проникнуть в закрытую зону?

– Бункер специально укреплен на случай нападения извне. Охранные системы – сверхсовременные и очень сложные. Если ученые не пожелают или не смогут открыть входную дверь, войти внутрь будет очень проблематично.

– А кнопки аварийного отключения не предусмотрено?

– Представители Министерства национальной безопасности решили, что наличие такой кнопки повысит опасность теракта.

– Как же нам туда войти?

Боже! Локвуд держался из последних сил.

– Самый верный путь – взорвать входную дверь. Она ведет в почти пустую пещеру. У одной из стен – нечто вроде склада. Однако приземлить самолет внизу не удастся. Придется высадить команду на горе, они спустятся к Бункеру и лишь потом вломятся в дверь. Это, разумеется, в худшем случае. Но, надеюсь, ученые сами впустят их.

– Как же внутрь занесли тяжелое оборудование, если перед пещерой нет даже нормальной дороги?

– Его внесли через старый шахтерский туннель, а дорогу к нему, с другой стороны, уничтожили. Опять же из соображений безопасности.

– Понятно. Расскажите поподробнее об этой входной двери.

– Она изготовлена из композитного материала на основе титана. Разрезать ее крайне сложно. Поэтому я и рекомендую взрывчатые вещества.

– Пришлите мне подробные технические характеристики. А что за дверью?

– Как я уже сказал, пещера. Слева располагается центр управления, который ученые нередко называют «мостиком». Его дверь – плита из нержавеющей стали толщиной в дюйм. Это последняя мера защиты от проникновения. Я отправлю вам все чертежи.

– Других охранных средств нет?

– Нет.

– Ученые вооружены?

– Оружие есть только у охранника, старшего офицера разведывательной службы. Больше ни у кого.

Мортон взглянул на главу государства.

– Мистер президент, мы ждем вашего распоряжения. Как только получим его, немедленно приступим к операции.

Локвуд пристально следил за президентом. Тот помолчал в нерешительности, посмотрел на консультанта по науке и перевел взгляд на директора ФБР.

– Отправляйте на объект группу по спасению заложников. Выведите ученых из горы, и закроем проект.

– Будет сделано, мистер президент.

Руководитель администрации шумно захлопнул папку с документами. Локвуду показалось, что тот смачно ударил его по щеке.

Бункер по-прежнему наполняла песня-вой. Экран мигал. Форд будто прирос к полу перед визуализатором. Кейт стояла с ним рядом. Когда ее рука нашла его руку и переплелись их пальцы, – он не помнил.

На мониторе высвечивался ответ на вопрос Хазелиуса.

Крупные монотеистические религии возникли как незаменимая ступень в развитии человечества. Ваша задача помочь людям перейти на новую систему верования.

– Какую?

Науку.

– Это нелепо! – воскликнул Хазелиус. – Наука не может быть религией.

Вы уже основали новую религию, но не осознаете этого. Верование изначально возникло как попытка понять мир. Теперь эту роль возьмет на себя наука.

– Наука и религия – две совершенно разные вещи, – подключился к беседе Форд. – Они задаются разными вопросами и требуют разных доказательств.

И то, и другое преследует одну и ту же цель: ищет истину. Однако сосуществовать религия и наука больше не могут. Столкновения между сторонниками одной и второй достигают высочайшего накала. Наука отвергла большинство мировых религий, повергнув верующих в состояние полного смятения. Вам предстоит помочь человечеству найти выход из кризиса.

– Какая ерунда! – прокричал Эдельштайн. – По-твоему, фанатики с Ближнего Востока или, скажем, наш библейский пояс, как миленькие послушают нас, откажутся от своих убеждений и примут науку в качестве новой религии? Это же безумие!

Передайте миру мои слова и расскажите обо всем, что здесь случилось. Не стоит недооценивать мою власть – власть истины.

– И что же люди станут делать с этой новой религией? В чем смысл этих перемен? Кому они нужны? – спросил Хазелиус.

Первоочередная задача человечества – выйти из зависимости от организма. Освободить разум от плоти.

– Освободить разум от плоти? Не понимаю, – пробормотал Хазелиус.

Плоти. Нервов. Клеток. Всего в целом. То, при помощи чего вы думаете, не должно быть в рабстве у тела.

– Разве это возможно?

Вы уже изобрели способ обрабатывать данные без привлечения к этому своего организма, – при помощи компьютеров. А вскоре начнете использовать квантовые состояния, что приведет вас к более широкому освоению природных квантовых процессов, которыми вы окружены. То есть потребность в создании машин для работы с информацией вообще отпадет. Вы сильнее сольетесь со вселенной, в прямом и переносном смысле, так же, как до вас слились другие разумные существа. Таким образом вы вырветесь из тюрьмы биологического интеллекта.

– А что потом?

Со временем вы соединитесь с другими мыслящими общностями. А потом вместе с ними выясните, как перейти на третий уровень восприятия, и сможете с легкостью принять простую реальность, то есть сердце бытия.

– Только и всего? Больше ты ничего не хочешь сказать? – спросила Кейт.

Хочу. Это было лишь предисловие к более серьезному заданию.

Визуализатор сильнее замигал, по нему вновь пошли помехи. Долби, молча, согнувшись над своим блоком управления, колдовал над рычагами и кнопками. Слова на экране задрожали, будто отражение в темной воде.