Дуглас Престон - Богохульство

Повторю еще раз: раздельность – всего лишь иллюзия. Люди – все равно, что клетки в организме. Клетки отмирают, а организм живет дальше. Ненависть, жестокость, войны, геноцид – все это, как аутоиммунная болезнь, отнюдь не то, что вы именуете злом и грехом. Единение и его осознание, которые я предлагаю, подразумевают широкий простор для добродетели, где альтруизм, милосердие и заботливость играют наиважнейшую роль. Судьба всех вас – одна судьба. Человечество или полностью умрет, или выживет. Помилован не будет никто, потому что нет пропащих. И прощать некого, потому что никого ни в чем и не обвиняют.

– А как быть с обещанием лучшей жизни после смерти?

Ваши разнообразные представления о небесах весьма наивны.

– Всякая вера в спасение после жизни довольно наивна.

Духовная завершенность, которую я вам предлагаю, несравнимо грандиознее любых небесных царств.

– А душа? Существование бессмертной души ты отрицаешь?

– Уайман, довольно! – прокричал Хазелиус. – Ты тратишь массу драгоценного времени на теологические рассуждения!

– Прошу прощения, но мне кажется, все эти вопросы жизненно важные, – сказала Кейт. – Их непременно зададут нам, и лучше бы знать ответы.

«Нам? – подумал Форд. – Интересно, кого она имеет в виду?»

Информация не исчезает. Когда умирает тело, накопленные этой жизнью данные изменяют структуру и форму, но не пропадают. Смерть – всего лишь информационное перемещение. Не бойтесь ее.

– Что же теряется со смертью? – спросил Форд. – Индивидуальность?

Не задумывайтесь и не горюйте о потерях. Из острого чувства индивидуальности, столь необходимого для эволюции, вытекает множество свойств человеческого существования, хороших и плохих. Страх, боль, страдание, одиночество, равно как и любовь, счастье, сопереживание. Поэтому вам и надлежит расстаться со своим биохимическим существованием. Тирания плоти уйдет, останется лишь то, что вы захотите взять с собой, – любовь, счастье, заботливость и альтруизм. Все отрицательное исчезнет.

– Значит, тебе не по вкусу мысль о том, что бессмертие может быть неким образом дано за счет небольших квантовых флуктуаций, которые генерируются, например, моим существованием, – с сарказмом произнес Форд.

Большое утешение вам принесет новое видение жизни. Информация во вселенной умереть не может. Ваши поступки, воспоминания, печали – ничто не забудется. Вы как индивидуальности потеряетесь в потоке времени, ваши молекулы смешаются. Однако сведения о том, кем вы были, чем занимались, как жили, навсегда останутся в универсальном операционном центре.

– Прости, но это всеобщее существование при «универсальном операционном центре» кажется слишком уж механистическим и бездушным.

Тогда дай этому иное имя. Допустим, назови его мечтой, желанием, чаянием, раздумьем. Все, что тебя окружает, часть невообразимо масштабного и прекрасного вычислительного процесса – все, начиная ребенком, который пытается произносить первые слова, и заканчивая звездой, падающей в черноту. Наша вселенная – восхитительная и непрерывная операция подсчета, которая, основываясь на единственной аксиоме великой простоты, длится вот уже тринадцать миллиардов лет. Так что мы с вами не создаем ничего принципиально нового. Когда вы переместите свое ограниченное плотью мышление на следующий уровень, сами начнете управлять операционными процессами. Тогда и увидите их красоту и совершенство.

– Если все вокруг – вычислительная операция, тогда зачем вообще нужен ум? И мозг?

Разум существует везде, даже в неодушевленном мире. Гроза – гораздо более сложное явление, чем человеческий мозг.

– У грозы нет сознания. А человек осознает, что он – это он. Разница между ними огромная, и это очень важно.

По-моему, я объяснил, что осознание себя – это иллюзия, признак эволюции.

– Но погода лишена изобретательности. Она не может делать выбор. И не умеет мыслить. Метеорологические условия – всего лишь механистическое проявление неких сил.

Может, и ты – механистическое проявление каких-либо сил? Метеорологические условия, подобно мозгу, характеризуются комплексными химическими, электрическими и механическими свойствами. Природа изобретательна. И умеет думать. Просто ее мысли отличны от ваших. Человек пишет на бумаге роман, а природа создает волны на поверхности океана. В чем разница между информацией, содержащейся в слове, и той, которую несет в себе волна? Прислушайся, и услышишь говор моря. А однажды, обещаю, и человек станет писать свои мысли прямо на воде.

– Что же такое универсальный операционный центр? – злобно спросил Иннс. – И что он пытается вычислить?

Это самая великая и самая прекрасная загадка на свете.

– Сигнал тревоги! – воскликнул Уордлоу. – Опять незваные гости!

Хазелиус повернул голову.

– Неужели опять проповедник?

– Нет, нет… Черт! Нет. Доктор Хазелиус, лучше подойдите и взгляните сами.

Форд и все остальные проследовали за руководителем на охранный пункт и уставились на мониторы.

– Что за ерунда? – воскликнул Грегори.

Уордлоу нажал на несколько клавиш.

– Не следовало мне отвлекаться на бредни этой штуковины! Взгляните, я перемотал запись назад. Вот, с самого начала. Вертолет… военный «Блэкхок UH‑60А» приземляется на нашей ВПП.

Все смотрели на экраны в полном ошеломлении. Форд наблюдал за людьми в черных комбинезонах, выгружающими из вертолета оружие, и не верил своим глазам.

– Вламываются в ангары, вывозят наши «хамви», складывают в них оружие… и врываются на охраняемую территорию, – комментировал Уордлоу. – В эту минуту и сработала сигнализация. Я переключаюсь в режим реального времени.

Форд увидел на экране солдат – или кем бы они ни были, – выпрыгивающих из «хамви» и расходящихся в разные стороны с оружием наготове.

– Что происходит? Какого хрена они тут делают? – исполненным тревоги голосом воскликнул Хазелиус.

– Готовятся к штурму, – ответил Уордлоу.

– Штурму? Кого они собираются штурмовать?

– Нас.

Расс Эдди, согнувшись в три погибели, выглядывал из-за можжевелового куста. Люди в черном выгружали из двух «хамви» оружие и устанавливали фонари вдоль укрепленной ограды. Эдди не сомневался, что их прислали для защиты «Изабеллы» в ответ на его послание. Все прочие предположения, которые являлись ему на ум, не походили на правду. Эдди знал, что его письмо попало в руки властям.

Он осторожно записал в блокноте, сколько явилось человек и какое оружие и снаряжение они с собой привезли.

Когда переносные фонари расставили, вся территория осветилась ярким белым светом. Эдди, ниже пригнувшись к земле, нырнул в густую тень и тронулся в обратный путь. Он собрал достаточно сведений. Армия Господа обещала вот-вот появиться. Следовало организовать ее.