Кит Де Кандидо - Сонная Лощина. Дети революции

– Фил говорит, что у тебя есть нечто, что касается моего текущего дела. – Это…

Питерсен положил ему руку на плечо.

– Не так быстро, Джон, прошу. Лейтенант, мистер Черневски, мы все знаем, что мой клиент не скажет ни слова, пока я не получу определенных гарантий.

– Ну началось, – закатила глаза Эбби.

– С таким отношением, лейтенант, вы ничего не добьетесь.

– То же могу сказать и вам, мистер Питерсен. Прямо сегодня, сейчас, вы никаких гарантий не получите. Самое большее, на что может надеяться ваш клиент, – она глянула на Ипполито, – это наше внимание к его словам.

– Прошу прощения, лейтенант, но сейчас, мне кажется, не ваше время. – Адвокат взглянул на Фила из-за стекол очков. – Полномочия решать что-либо здесь имеет помощник окружного прокурора.

Фил улыбнулся. Его улыбка Эбби никогда не нравилась – она напоминала гримасу акулы, готовой проглотить косяк беззащитных рыбешек. Правда, на сей раз улыбка Фила произвела должный эффект.

– Мы встретились в этой комнате только потому, что у судьи Олсена возникло срочное дело. Лейтенант Миллс вообще приехала дать показания, которые вкупе с данными под присягой показаниями покойного шерифа Огаста Корбина – глубоко уважаемого при жизни и безвременно погибшего всего несколько месяцев назад, – помогут упрятать вашего клиента за решетку на несколько лет. Времени пойти на сделку у него было предостаточно, так что эта ваша запоздалая игра меня нисколько не впечатляет. И еще: ваш клиент просил поговорить именно с лейтенантом Миллс, поэтому главная здесь она.

Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Эбби, взглядом сообщая: действуй.

Улыбнувшись, Эбби сказала:

– Ну хорошо, Ипполито. Попробуй удивить меня.

– Лан, короч, слушай, я кой-че правда знаю, ясно? Тут, короч, люди постоянно трендят. Я их, ваще-то, слушать не хочу, но они по-любому базарят. Народу мало, а перетереть-то надо с кем-то.

Эбби барабанила пальцами по столу. Дробь эхом отражалась от кирпичных стен. Потянувшись за стаканчиком невкусного кофе, Эбби сказала:

– Значит, так, Ипполито: прежде чем я отхлебну еще глоток этой бурды, ты должен сказать что хотел, иначе я выплесну ее на тебя.

– Лан-лан-лан, – вскинул руки Ипполито, – говорю уже. – Он перевел дыхание. – Я, короч, слышал про одного типа, кореша моего. Он, короч, знает другого типа, который знает еще кой-че.

– Кой-че – это что? – Эбби угрожающе поднесла стаканчик к губам.

– Музейные планы, короч. Системы безопасности.

– Музейная охрана? – Эбби отставила стаканчик.

– Очевидно, – воспользовался шансом Питерсен, – эта информация связана с вашим текущим делом, лейтенант, поэтому…

Глядя на Ипполито, Эбби ткнула пальцем в сторону адвоката.

– Я и вас могу кофе облить, мистер Питерсен.

– Да как вы смеете!..

– Заткнитесь уже, Дэвид, – оборвал его Фил. – Я знаю ваши расценки, новый костюм себе позволить можете.

– Каких музеев? – спросила Эбби у Ипполито, взглядом давая понять, чтобы тот не вздумал хитрить.

– Музей города Нью-Йорка, музей Кортландтов и библиотека Уайткомба-Сирса.

– Так, и что дальше? – Выражение лица Эбби сохраняла каменное, тогда как внутренне чуть не прыгала.

– В смысле – еще? Я уже наговорил! – Ипполито чуть не вскочил со стула.

– Ты просто назвал три музея и упомянул неизвестного типа. Не сильно-то помогает мне в работе.

– Лан-лан-лан, – затряс руками Ипполито. – Имя тебе? Будет имя.

– Которое имя?

– В смысле – которое? – нахмурился Ипполито.

– Имя, – с трудом удерживая себя в руках, произнесла Эбби, – твоего кореша или типа, который кореша нанял. Кстати, имя того, второго, пригодилось бы куда больше.

Не успел Ипполито ответить, как вмешался Питерсен:

– Насколько больше?

Эбби мельком глянула на Фила – тот пожал плечами. Он умыл руки, предоставив ей полную свободу действий.

– Ты называешь имя того, кто нанял твоего кореша, и мистер Черневски, думаю, откажется от первоначальных требований, когда судья Олсен наконец придет.

– Отлично. Говорите, – сказал Питерсен Ипполито.

Ипполито скорчил такую рожу, будто съел что-то не то и его вот-вот вырвет.

– Это, типа, проблемка.

Эбби так и вытаращилась на него.

– Че ты глаза пузыришь?! – Ипполито отвернулся и уставился в потолок. – Я того типа не знаю. Могу слить моего кореша – тут ваще без проблем, а нанимателя не знаю.

Эбби посмотрела на Фила:

– Маловато для того, чтобы снять обвинения, не находишь?

Фил покачал головой.

– Да, но я буду рад обсудить тюремный срок в обмен на это имя – если оно и правда поможет лейтенанту Миллс. – Он сделал примирительный жест в сторону Эбби.

На самом деле имя кореша Ипполито и правда пригодилось бы, ведь он предоставил схемы музейных систем безопасности грабителям, и само по себе это имя – первая настоящая зацепка, ведь просто «члены ковена Зерильды» ничего не дает, да и в базу данных такие сведения не вобьешь.

С реальным именем можно работать. За такую ниточку можно потянуть.

– Давайте сразу договоримся, – произнес Питерсен, одной рукой как бы придерживая Ипполито, – если мой клиент предоставит вам действительно полезную информацию, вы попросите у судьи Олсена засчитать срок, который мой клиент уже отбыл за решеткой.

Фил кивнул.

– Можем записать все на бумаге, пока судья Олсен не вернулся.

– Тогда, – Питерсен откинулся на спинку стула, – наберитесь терпения. Мы ничего вам не скажем, пока я не увижу этого документа.

Фил выпрямился и достал из кармана сотовый. – Сейчас позвоню кому надо.

Эбби некоторое время молча смотрела на Ипполито, который разве что из комбинезона не выпрыгивал.

– Можно я спрошу кое-что? – сказала она наконец.

– Да говори уже.

– Ты просидел за решеткой полтора года. Мы с Корбином предлагали сделку, уже давно: признался бы тогда в нарушении границ частной собственности и вышел бы сегодня на свободу.

– Не. Не-не-не. – Он так часто замотал головой, что Эбби испугалась: не отвалилась бы. – Не пойдет. Я просто в дом влез. Если уж обвиняете, то обвиняйте в том, что я в натуре сделал. Не надо мне про переход границы. Я по понятиям живу.

Эбби закатила глаза.

– Ипполито, ты даже слово «понятия» написать не сумеешь.

– Чего это?! П-А-Н… – У меня все.

– Погодь, – нахмурился Ипполито. – Тогда П-О-Н-Н-Я…

– Ладно, не хочешь – не признавайся, но почему ты раньше не выдал инфу, которой хочешь поделиться сейчас?

Ипполито пожал плечами.

– Сливать нечего было, короч. Говорю же: народ за забором слил мне новости, и у меня это… совесть…

Не прошло и часа, как Ипполито подписал соглашение с прокурором, а Эбби получила-таки имя – Карл Полчински – и три адреса, все ненадежные.