Олег Дивов - Великий Дракон

— Нет! — воскликнула я. — Представляете, они падали так быстро! В детстве я легко успевала, а тут — ни на одну не получилось! Потеряла навык.

— Вы меня успокоили. Я думала, что одна такая медлительная. Даже заволновалась, не пора ли мне проверить сосуды… Но мне тоже показалось, что они падали слишком быстро. Ах, эти шустрые китайские звезды…

Я встала и взяла чашку.

— Уже ложитесь?

— Да, Кимберли. День действительно был трудным. Спокойной ночи.

Я медленно поднялась по лестнице на третий этаж. Но едва свернула в коридор, поставила чашку на первую же тумбу и пулей метнулась к себе. Черт, я думала, что не дотерплю. С наслаждением запустила руку за шиворот и основательно почесалась.

И только потом нашла причину.

Еще одна соломинка. Маленькая, но колючая соломинка.

Маккинби жалел, что поддался на провокацию. Что это провокация, он знал загодя, но все равно не удержался.

— И как такие вопросы принято решать в вашей культуре?

Он был насмешлив и самоуверен, этот китаец. Играл в Царя Обезьян, не иначе. Интересно, если он Царь Обезьян, кто тогда Нефритовый Император?

Маккинби глазами показал на оружие, развешанное по стенам.

— О! — Император обрадовался. — Бросаете мне вызов?

— Можно и так, — согласился Маккинби.

Ему не нравилась эта игра. Если тебе нужна помощь — скажи прямо. Гнусно использовать людей втемную.

Если бы этот интриган еще не трогал Деллу… Но он сделал ставку именно на нее. Маккинби столько сил приложил, чтобы удержать ее в стороне, даже придумал, почему ей нельзя лететь с ним на Сайгон… поди, оставь ее теперь тут.

— Надеюсь, вы владеете кун-фу, потому что выбор оружия за мной, — сказал император и взял шест.

Как это глупо. Смешно и глупо. Император и принц дерутся из-за женщины. Из-за женщины, которой не нужны ни тот, ни другой.

Маккинби взвесил шест в руке.

— Не могу сказать, что владею, но общее представление имею.

— Да я и сам был плохим учеником, — засмеялся император.

Бой оказался феерически коротким. Буквально полминуты. Маккинби не считал себя мастером, да он и знал-то самые азы. Но через полминуты китаец лежал на полу, на спине, а под челюсть ему упирался конец шеста Маккинби. Императору просто как следует врезали. Выглядел он слегка ошарашенным. Рассчитывал, наверное, от души повыпендриваться, а его взяли да снесли грубой силой.

— Вы проиграли, Председатель Юй.

— Похоже на то, — согласился император.

Маккинби переложил шест в левую руку, а правую подал императору, помогая встать.

На миг они встретились глазами. Маккинби захотелось выругаться.

— Другого способа не выдумали? — спросил он.

— А чем плох этот? — император пожал плечами. — Победитель всегда ведет себя одинаково, на тренировке, в бизнесе или на войне. Его видно в момент его торжества. Я не могу доверять человеку, если не знаю, каков он в миг торжества.

— Оставьте Деллу в покое. Это условие.

Император с горечью рассмеялся.

— Август, я дал слово. И не Делле.

— Вы компрометируете Деллу.

— Бросьте. Это романтическое приключение для нас обоих. Вам жалко или завидно?

— То и другое.

— Красивые отношения не испортили еще ни одну женщину. А некрасивым я не обучен. Пойдемте, поговорим.

Маккинби встал, как гора.

— Делла получит лучшую охрану, — через плечо бросил император. — Я не люблю, когда страдают красивые женщины. Она красива, значит, нигде, где живут китайцы, она не пострадает.

— Или вы не император?

— Я император. Без «или».

Узкие переходы, лестницы с такими чистыми ступенями, словно ноги человеческие касались их раз в сто лет. Маленькая комната, отделанная тончайшими панелями из зеленой яшмы. Все приборы и декор из нефрита. Оконные переплеты из темно-серого металла, но Маккинби засомневался, что это свинец. Ножки мебели и ручки сияют желтым металлом.

— Не скажу, что в этой комнате сосредоточен наш золотой запас, — сказал император, — но любой вор получил бы инфаркт, загляни он сюда хоть одним глазом. Боюсь, что я не ценитель роскоши. Но мне нравится эта комната. Отец построил ее для меня.

— Он вас ненавидел.

— И любил. Такой он был человек. Август, как вы намерены поступить с вашей э-э… невестой?

— Я бы не хотел подвергать ее риску, связанному с моей работой.

— Вы ведь знаете, что у нашей разведки есть вопросы к ней?

— Сначала ответы на них получу я.

— И чего вы ждете?

— Я жду, когда мы окажемся в обстоятельствах, где она будет надолго оторвана от своих единомышленников. Такие обстоятельства я могу создать только на Саттанге.

— Вижу, вы не заблуждаетесь на ее счет.

— Нисколько.

— Но она далеко не главная.

— Я критично отношусь и к себе, и к своим возможностям. Сейчас я не в силах потянуть всю эту сеть так, чтобы выдернуть корни. Придется бороться с порослью.

Император удобно устроился в своем кресле.

— Мне нужно Эльдорадо с Вальдесом. Или не нужно вовсе.

— Вальдес обречен.

— И что вы предлагаете?

— У меня нет возможности помочь ему. Я слыхал, у вас есть. Переправьте его на Землю. Это лучшее, что вы можете сделать для Эльдорадо.

— На Землю. Не в Пекин. Подозреваете?..

— Знаю наверняка. Но это тоже поросль.

— Имена назовете?

— Нет. Для этого я и хотел оставить вам Анну. И Деллу.

— И вы еще упрекаете меня в бессердечии? Делла поедет с вами.

— Тогда вы ничего не добьетесь от Анны. Если, конечно, не станете ее допрашивать.

— Не стану. Вы же сказали. Тогда и я не спешу. Ее допросите вы.

— У Деллы маленький сын.

— Я бы хотел, чтобы он погостил в Пекине. Пусть Делла за ним вернется. Я бы хотел увидеть ее среди гостей на моей свадьбе.

— Чип ведь у Сони?

— Да, — спокойно согласился император. — Это ее приданое. Я должен ввести код, который откроет завещание ее родителей. Я получу чип, а она станет богатой наследницей.

— Ваш отец не был таким уж чудовищем.

— Ну что вы. Он был самым настоящим чудовищем. Затеять такую сложную интригу, и только ради того, чтобы проверить способности своего наследника… Это что-то запредельное даже для Поднебесной. Поверьте, Август, мне жаль, что пришлось втянуть вас. Но я играю в чужую игру по чужим правилам. Как и вы.

— И что будет, если вы отступитесь?

— Я думал об этом. Ничего. Десять лет мы все еще проживем как раньше. Затем нарыв лопнет. Останутся маленькая Земля и маленький Пекин. А между нами будет черная дыра. Между нами будут жить не совсем люди и совсем не люди. Те, кто выжил по другую сторону, — они изменились. И я не знаю, сохранилось ли в них что-то человеческое. Они родились так же, как и мы. На Земле, которая подрастала в своем уютном гнездышке. Но бессмертие даром не проходит.

— Вы верите в эту чушь?