Алексей Верт - Перекрестки. Демон маршрутизации

– Смерть! – эхом отозвались д’алы.

Тотчас чьи-то маленькие руки потянули за канаты. Задрапированные черным стены, как оказалось, скрывали за собой гигантские окна. Ткань разъезжалась на канатах, открывая четвертый угол стены. Тот самый, через который уже пробивались первые лучи рассвета.

– Демон подошел и встретил свою смерть, – раздался тихий шепот десятков голосов.

В воцарившемся ожидании Легба не стал тратить время на размышления, а понял, что от него хотят. Он встал и направился к окну. Каждый его шаг сопровождался тихим «бом», который издавали д’алы. Когда демон проходил мимо рассказчика, тот указал на Легбу рукой, и глаза Дамбалы сверкнули, словно перед прыжком, но змея осталась на месте.

Демон встал точно в углу. Спиной к д’алам, к Чену, к Дамбале. Теперь перед ним была только низина, видневшаяся впереди река с темной водой и яркое солнце, встававшее впереди.

– Демон живет во тьме виртуала, в паутинах проводов, на сумрачных перекрестках и в закоулках людских душ. Но каждый демон мечтает когда-нибудь увидеть солнце…

Голос рассказчика теперь уже не казался хрупким и ломким. Он звучал тихо, но заставлял вибрировать сочленения скелета. Эхом отдавался в ушах и пробивался даже сквозь полностью отключенные слуховые рецепторы. Д’алы притихли, но Легба чувствовал их любопытные взгляды, впившиеся в него, как сотни маленьких игл.

«Смотри», – пришел сигнал от Дамбалы.

Демон видел солнце и больше ничего. Оно стремительно увеличивалось – слишком быстро для обычного рассвета. В одно мгновение выросло до таких размеров, что затопило все – и низину, и реку, и комнату, и самого демона.

«Проектор или голографическая панель», – подумал Легба, но опустился на колени.

– Когда демон видит солнце, он умирает, – сказал рассказчик тихо.

В этот раз не было вздохов или взглядов. Не было сигналов от Дамбалы. Вспыхнув напоследок еще ярче – сработала автоматическая защита, прикрыв глаза темными мембранами – солнце погасло, а Легба, как стоял на коленях, так и остался.

Возможно, произошедшее с ним и было похоже на смерть – демону не с чем было сравнивать. Единственное похожее ощущение, которое он смог подобрать, – это будто тебя вновь вышвырнули из реального мира на перекресток, но только там нет ни света, ни потоков данных, струящихся мимо. Вообще ничего нет. Даже мрака и тьмы по-настоящему нет. Ты отключен от всего, застыл в неизменном и постоянном.

А потом кто-то нажал на кнопку, и все вернулось на круги своя. Комната, д’алы, Чен, Дамбала, никакого света и окна – лишь голые стены. Легба обвел все это взглядом и под конец остановился на рассказчике.

Тот улыбнулся легкой, чуть виноватой улыбкой, разом потеряв большую часть пафоса и торжественности и превратившись в нашкодившего ребенка. Встряхнув правой рукой, он заставил Дамбалу покинуть насиженное место, а потом, не глядя на Легбу, прошептал:

– Когда демон умирает, иногда рождается бог…

И следом за этой фразой взвизгнул сигнал тревоги.

Чен коротко хохотнул.

Д’алы зашебуршились в углах, заныли и засвистели, подзывая своих роботов.

Легба почему-то медлил. Вместо того, чтобы уходить по намеченному пути отступления или встречать врагов грудью… хотя когда он успел стать настолько смешным, что записал во враги воспитателей Санатория?! Вместо всех тех логичных вещей, которые требовалось совершить, причем срочно, демон оставался на месте, будто детская мистерия заставила его врасти в пол. Единственное, что менялось – это его лицо. Губы растягивались в хищную улыбку, от уха до уха – так улыбается хозяин перекрестков и так улыбается сама смерть. Смерть демона.

Тревожная сирена на секунду захлебнулась тишиной, а потом завыла в новой тональности.

– Это нас обнаружили, – Чен склонил голову набок, прислушиваясь к дребезжащему визгу с таким удовольствием, будто это был последний пак музыкальных наркотиков из сети. – За десяток лет они даже не потрудились поменять тональности.

Легба наконец поднялся на ноги. Д’алы мгновенно застыли, подобрались и уставились на него круглыми глазенками. В ожидании.

– Они ждут, что сейчас большой и сильный демон продемонстрирует мастер-класс: как справиться со взрослыми, – звук сирены стал нестерпимо громким, и Чен, шагнув к Легбе, кричал ему прямо в ухо. Все равно слова терялись, дробились, разлетались по комнате. – … убегать! Мы всегда… ни разу… мечтали, чтобы…

Д’алы закивали, будто заранее знали, о чем заговорит Чен. Услышать его они просто не сумели бы.

– Тогда будем убегать, – Легба кивнул, пряча улыбку. Конечно, д’алы хотели посмотреть на сражение демона с людьми, на то, как ночной кошмар становится явью и как сетевые байки оживают. Возможно, час назад демон постарался бы оправдать их ожидания. Тем более, что бегать от преследователей уже становилось дурной традицией, которая наскучила. Но так было правильнее. По законам этого места. По законам здешнего перекрестка. Будто уступая право голоса демону, сирена замолкла. – Будем убегать. Не отставайте и запоминайте. Демоны тоже умеют шутить – особенно со взрослыми, которые шуток не понимают.

– Вот теперь ты действительно стал одним из нас, – Чен осклабился, хлопнул Легбу по плечу и рванул к выходу из комнаты. Демон потянулся, прогоняя последние отблески «солнца-смерти» из мышц и суставов, и припустил следом.

Д’алы вывалились из комнаты – молчаливой, сосредоточенно толкающейся кучей людей и роботов – и порскнули по коридору в разные стороны.

Легба несся вслед за Ченом, Дамбала шелестела в метре впереди, разведывая дорогу. Демона переполняло неизвестное ранее чувство… бесшабашности? задора? нереальности происходящего? Погоня казалась игрой. Чем-то похоже на Грейбокс, но там игры были серьезные, «взрослые», и проигравший мог поплатиться жизнью. А здесь Легбу переполняло ощущение вседозволенности – он чувствовал, что даже десяток воспитателей при желании не удержат его на месте, что в любой момент он может спрятаться так, что никогда в жизни его не найдут, что на планете нет места, где в силу демонов настолько верили бы, как в Санаториях. Но при этом он все равно убегал. Делал вид, что боится.

Какое-то новое ощущение ворочалось внутри – не в голове, а под ребрами, рядом с солнечным сплетением. Как огромные пузырьки в стакане с газировкой. Не сбавляя шага, демон громко расхохотался. Шутка уже удалась, не успев материализоваться.

Позади послышались крики. Громкие, встревоженные, чуть сонные и неуверенные. Легба записал их, преобразовал до неузнаваемости и отразил в разные стороны. К какофонии получившихся шумов добавили свой смех д’алы.

Получилось внушительно и весело. А потому на волне этой веселости, демон принялся играть со светом.