Наталья Александрова - Проклятие Осириса

– Бессонница, – буркнул Старыгин, – возраст, знаете ли, дает о себе знать… Кстати, кофе нужно пить горячим.

Он страшно рассердился на настырную девицу, потому что терпеть не мог, когда кто-то рылся в его книгах без спроса. Еще он не любил насмешек, а она только и делала, что язвила, будучи у него в доме.

– Тем самым вы мне даете понять, чтобы я пила кофе и выматывалась? – Журавлева опустилась в кресло и подняла чашечку.

– Да нет, отчего же… будьте как дома, – Старыгин сел во второе кресло, усилием воли заставив себя успокоиться. – Но все же скажите, какова настоящая причина вашего визита?

– Знаете, почему я пошла в милицию? – спросила Журавлева вместо ответа, пригубив кофе и поставив чашку на поднос.

– Откуда мне знать! Впрочем, как я понимаю, это риторический вопрос…

– Потому что я ужасно любопытна! И моя работа дает возможность это любопытство удовлетворять. Причем на совершенно законных основаниях.

– Ну и какое отношение ваше любопытство имеет ко мне?

– Мне ужасно интересно, – девушка наклонилась через стол и понизила голос. – Мне ужасно интересно, что пишет вам французский художник девятнадцатого века Жироде Триозон.

– Хорошо вас готовили в школе милиции! – усмехнулся Старыгин.

– У вас на видном месте стоит альбом, в котором есть его репродукции! – отбила удар первая ученица.

В самом деле, готовясь к реставрации картины, Старыгин раздобыл альбом Триозона, и глазастая девица тут же его обнаружила.

– Но вы же только что сказали, что удовлетворяете свое любопытство только на законных основаниях! А тайну переписки, кажется, еще никто не отменял! Или я ошибаюсь, Наталья…

– Игоревна, – с готовностью подсказала Журавлева. – Кстати, разговор у нас с вами неофициальный, так что можете называть меня просто Натальей.

Старыгин подумал, что, будь его воля, он бы с этой девицей и двух слов не сказал, но постарался, чтобы эта криминальная мысль не отразилась на его лице.

– А давайте поиграем в такую игру – я расскажу вам то, что интересно вам, а вы – то, что занимает меня.

– Вот еще! – фыркнул Дмитрий Алексеевич. – Откуда вы знаете, что мне интересно?

– А я попробую! Ведь вам наверняка интересно, остались ли вы подозреваемым по делу об убийстве вашей соседки или у нас появился на примете кто-то другой?

– Допустим! – Старыгин отставил чашку и поднял глаза на Журавлеву. – Допустим, это меня действительно интересует. Но вы же сами говорили о тайне следствия!

– Но наш разговор останется между нами – правда ведь? Так как – согласны на такой обмен информацией?

– Пожалуй, – Дмитрий Алексеевич сложил руки на коленях. – Ну что же, ваш ход!

– Вы, конечно, помните кровавую надпись на стене вашей соседки?

– Еще бы! – Старыгин зябко передернул плечами. – Это зрелище долго будет стоять у меня перед глазами!

– Так вот, эта надпись была сделана пальцем. И нам удалось получить вполне отчетливый отпечаток этого пальца.

– Как интересно! – насмешливо проговорил Старыгин. – Прямо как в детективном романе!

– Не нужно иронизировать! – прервала его Журавлева. – Это очень серьезно, и вас тоже касается. Во-первых, отпечаток – не ваш…

– Рад слышать! – Старыгин развел руками. – Впрочем, я-то в этом не сомневался… кстати, – он уставился на свою собеседницу, – а где вы взяли мой отпечаток?

– Мы же все-таки профессионалы, – усмехнулась на этот раз Наталья. – Когда вы вошли в квартиру соседки – вы прикоснулись к дверной ручке, а ручку перед этим тщательно протерли, предварительно сняв с нее все прочие отпечатки!

– Ну-ну! – недовольно проворчал Старыгин. – С вами нужно держать ухо востро!

– Но это еще не все! – продолжила Наталья, блестя глазами. – Мы проверили отпечаток по своей базе данных… и ничего не нашли!

– Весьма сочувствую, – подал голос Старыгин.

– Но мы на этом не остановились и проверили этот отпечаток по международной картотеке Интерпола.

– И каковы результаты? – заинтересованно спросил Старыгин, которому невольно передалось возбуждение собеседницы.

– И там владелец пальца обнаружился. Им оказался некий Фолькер Месснер из Мюнхена. Колоритный персонаж! Его досье занимает несколько страниц мелким текстом! Чего только за ним не числится – и торговля наркотиками, и подделка документов, и незаконное хранение оружия, но больше всего в его послужном списке эпизодов, связанных с произведениями искусства, – кражи, торговля подделками и многое другое…

– Так что – можно сказать, что ваше дело закрыто? Убийца обнаружен, осталось его задержать?

– Если бы так! – Наталья перешла почти на шепот и пригнулась к Старыгину. – В этом досье есть одна удивительная фраза.

– Какая же?

– Фолькер Месснер в прошлом году был убит при попытке задержания в Порт-о-Пренсе, это, если не знаете, столица Республики Гаити.

– Что? – Старыгин решил, что ослышался. – Наверное, это какая-то ошибка?

– Никакой ошибки, – Наталья развела руками. – Мы связались с тамошней полицией. Его тело было, вне всяких сомнений, опознано несколькими независимыми свидетелями. Плюс совпавшая зубная карта.

– И как же тогда все это понимать? – Старыгин невольно оглянулся, как будто почувствовал чье-то невидимое присутствие. – Что же – этот немецкий плохиш восстал из мертвых, чтобы приехать в наш город и убить сестру моей соседки Лены?

– Кстати, я вам уже говорила, что убитая девушка вовсе не является сестрой вашей соседки! – перебила его Журавлева. – Мы до сих пор не знаем, кто она такая на самом деле. И для чего она проникла в квартиру ваших соседей. Если бы она хотела их обворовать, она не стала бы показываться вам. И вряд ли квартирная воровка не смогла бы открыть дверь ключом.

Старыгин тут же подумал, что он-то знает, зачем – чтобы познакомиться с ним. Но ни за что не скажет, потому что ему не поверят. И вообще, лучше поменьше болтать с этой ушлой девицей, как бы самому себе хуже не сделать.

– Что вы от меня хотите, Наталья… Игоревна? – прямо спросил он.

– Просто Наталья. Меня очень интересуют любые необычные происшествия в окрестностях места преступления. В частности, странные письма от французских художников девятнадцатого века. Кстати, ваша очередь поделиться со мной информацией. Мы же, кажется, так договаривались? Впрочем, думаю, вам и самому интересно ознакомиться с содержимым этого конверта… – и она указала глазами на белый прямоугольник, краешек которого высовывался из-под серебряного подноса.

– Что ж… вы не оставляете мне выбора… – Старыгин разорвал конверт. На стол выпал листок с ксерокопированной газетной статьей. Он расправил этот листок и начал читать:

«Скептики (те, кто признают источником познания только один разум и научный опыт), не верящие в то, что у библейских повествований есть историческая основа, относятся к истории Иосифа Прекрасного, как к красивой легенде. Однако этот эпизод Библии – вовсе не легенда, а действительное событие, имевшее место в истории Древнего Египта. Автор этих строк берется утверждать это, больше того, мне удалось доказать, что это событие записано самою природой, и записано совершенно неожиданным способом. В тридцатых годах двадцатого столетия автор занимался исследованием зависимости прироста древесины деревьев от различных природных явлений: от засухи, от осадков, от изменения климата, пожаров, всевозможных вредителей и других естественных или искусственных причин. В этом направлении работали многие ученые в России, в Америке и в Швеции. Тогда же было проведено тщательное обследование различных деревянных предметов, сохранившихся в палеонтологических и археологических коллекциях многих музеев. Особенно нас заинтересовали коллекции деревянных изделий, сохранившихся от времен Древнего Египта. Значительное число подобных экспонатов обнаружилось в Египетском отделе петербургского Эрмитажа. Все они были в отличной сохранности, позволявшей вполне достоверно установить, какое именно дерево было использовано для того или другого изделия».