Валерий Мухачёв - Блуждающая река

Прочитав своё творение, Бредстоун приуныл. Такой отчёт не обещал автору и крупицы славы. Но Чарльз Бредстоун чувствовал себя намного лучше, когда его Руала была ласкова с ним и походила на любящую дочь. Что греха таить, она постоянно своей искусственной молодостью напоминала Чарли его молодость, и не от этого ли созерцания красоты Руалы он забывал о недомоганиях весной и осенью? Продлевая свежесть своего тела Руала, сама того не осознавая, продлевала жизнь своему мужу.

Доклад, изложенный Чарльзом Бредстоуном об инопланетянине, был положен на стол Президента немедленно. Президент повертел в руках прочитанный им доклад некоторое время.

-Что-то не складываются в этом деле три версии в одну, как вы думаете, Берн?

Берн, пресс-секретарь Президента, несколько растерялся. Быстрого ответа у него заготовлено не было по такому случаю. Поэтому, он замер в ожидающей распоряжений позе, умеренно согнувшись в едва заметном поклоне, не унижающем его достоинства.

-Ах, да! Вы ведь не собираетесь занять мой пост, почему я и должен сам себе давать ответ! - улыбнулся Президент. - Так вот, у меня есть подозрение, что этот писатель имеет какую-то цель! Я бы поверил на сто процентов этому Бредстоуну, если бы этот Фред Уимпл назвался каким-нибудь другим именем! Но ведь его имя совпало до единой буквы с именем погибшего полвека назад человека? Конечно же, такое совпадение имён могло быть во власти только инопланетного сообщества, которое, как это утверждает Разведывательный Центр Королевства, не просто следит за развитием земли, но и управляет ею!

Я давно заметил, что все мои попытки провести через сенат ту или иную идею, тормозятся большинством голосов! Это ли не доказательство, что многие уважаемые сенаторы находятся под воздействием подсказок астрологов, которым, возможно, шепчут по ночам звёзды то или иное решение.

Но и считать этого Фреда Уимпла душевнобольным также бесполезно. Если это, действительно, инопланетянин, никакие запоры не спасут наше Королевство от его козней.

-Ваше превосходительство, не проще ли всё-таки решить вопрос об излечении Фреда Уимпла от душевной болезни?

-Вы так думаете? - повернулся Президент к Берну лицом. - Чарльз Бредстоун просит разрешения забрать этого Фреда Уимпла из Психбольницы в Долину Безмолвия и заботиться о нём, как о родном сыне.

-Это было бы разумным решением, - услужливо подсказал Пресс-секретарь. - Можно обязать Бредстоуна следить за поведением Фреда Уимпла, докладывать обо всех его планах и забыть об этом случае, если связь этого мнимого инопланетянина с космосом не подтвердится.

В то время как решалась его судьба, Фред Уимпл продолжал находиться под неусыпным контролем двух санитаров Психбольницы, способных усмирить нрав любого пациента могучими электрошокерами, смирительной рубашкой и неизвестными для широкой публики двумя-тремя дополнительными способами. Палата номер три больше походила на гостиничный номер с ванной, туалетом, разумеется, не имеющий даже двухзвёздного комфорта. От того, что имелась решётка на окне, и плюс к этому, были прибиты гвоздями к полу кровать, стол и стул, комната больше напоминала тюремную камеру.

Большой сложностью для медперсонала было обслуживать Фреда Уимпла во время завтрака, обеда и ужина. Лечения ему никакого назначено не было, но для подачи продуктов питания приходилось открывать дверь и ставить поднос с едой на стол. Вот это более всего походило на обслуживание пятизвёздного номера, но с дополнительным риском.

Три раза в день Фред Уимпл имел возможность не только видеть очень пожилую, женщину, облик которой мог настроить его не только поговорить с нею, но и проверить её выразительные объёмы на прочность!

Только приход Элизабет Триммер или Руалы Бредстоун вносили разнообразие в тоскливо ползущие от восхода солнца до заката часы. Разумеется, его проживание в Психбольнице и в сравнение не шло с той жизнью, которую он испытал в пещере. Если Руала стала терпеливо ждать переселения Фреда в Долину Безмолвия, и её визиты прекратились, то Элизабет Триммер вообразив, что Фред Уимпл в отсутствие соперницы проголодается, возобновила свои визиты до двух раз в день.

К сожалению, у врачей совершенно отсутствует мысль, что пациенты рассматривают их, как небожителей или даже - наместников бога, спасателей в последней инстанции. При виде Элизабет у Фреда постоянно появлялся небольшой стресс. Ему всегда чудилось, что Элизабет прячет в кармане шприц для того, чтобы поставить ему укол неважно куда. При её появлении у него обязательно начиналось покалывание в боку, начинал ныть зуб или, что ещё хуже, чесаться интимное место.

Беседы заканчивались ничем по вине самой Элизабет, не готовой вот так, как Руала, раскрепоститься, упасть на кровать и начать изображать танец живота.

Когда, после получения факса из столицы Королевства, Чарльз Бредстоун явился в кабинет Элизабет Триммер, чтобы подписать соответствующие бумаги, разрешающие Фреду Уимплу покинуть больницу, прошло не меньше двух недель. Элизабет Триммер так устала от тайного желания любви, что равнодушно поставила подписи на бумагах, даже не читая их. В бумагах значилось, между прочим, что больной, по имени - Нат Фазер выписан из Психбольницы со значительным улучшением здоровья.

Два санитара, тем не менее, привели Фреда Уимпла, держа одной рукой опасного узника Психбольницы, а другой рукой сжимая электрошокеры. Передача состоялась прямо в коридоре. Элизабет Триммер не пожелала проститься с бесчувственным молодым мужчиной, возраст которого остался для неё навсегда загадкой.

А во дворце Чарльза Бредстоуна, находившегося в Долине Безмолвия, шли приготовления к встрече дорогого гостя. Руала и не собиралась поселить инопланетянина в домике садовника. Для него был приготовлен номер, который обычно занимали самые успешные и, конечно же, богатые гольфисты или теннисисты.

Мнения мужа она даже не собиралась спрашивать. Фред Уимпл был её капризом, её игрушкой, рабом или всем сразу.

Ожидание любовника, как его ещё можно назвать, окрылило настолько Руалу, что нога её с утра ни разу не подвернулась, улыбка не сходила с лица. Вся она светилась той последней лучезарностью, которую видят глаза перед заходом солнца. Только что было всё расцвечено всеми оттенками радуги, но солнце скрылось за холмом, и все прелести радужных оттенков погасли. Последний час молодости Руалы незримо приближался, угрожающе готовый покинуть её в самый момент торжества наивысшего желания любить и быть любимой.

Вертолёт появился в небе, когда терпение Руалы достигло апогея. Или это было ей категорически противопоказано, или сердце её, слишком маленькое для больших чувств, израсходовало свой лимит. Когда Чарльз Бредстоун, сопровождаемый Натом Фазером, вошёл в холл дворца, навстречу кинулась прислуга в количестве двух юных созданий. Две девушки, щеголявшие тонкими талиями, сочными бёдрами и ногами от ушей, наперебой сообщили Бредстоуну о несчастье, постигшем его.