Анна Орехова - Осторожно, Врата закрываются

Лушгрул показал ладони и вежливо улыбнулся.

– Донт! Донт! Присаживайтесь! Даже хорошо, что вы прибыли раньше. Я успею ввести вас в курс дела, а потом к нам присоединится… хм, ну всему своё время.

Пока не стоило рассказывать о предложении землян, для начала придётся быть вежливым с Ашаакшем и убедить его в важности сделки.

– Донт, – поздоровался ирбужец, устраиваясь в кресле.

Выскочка Ашаакш сел рядом. Голограмма закрывала их лица, а потому Лушгрул повёл ладонью, и ассистент верно истолковал просьбу: отодвинул изображение к стене.

– Это нам понадобится позже. Хотите воды? – он глянул на Ашаакша и не удержался от язвительности: – Или может быть грюх?

Выскочка проигнорировал издёвку и склонил голову в вежливом поклоне:

– От воды я бы не отказался.

Все вокруг знали о пристрастии Ашаакша к наркотику донтов, он подсел на него ещё в те времена, когда вынужден был вместе с семьей жить в поселении. В город их не пускали, как-никак донтокчане, вернувшиеся с Госки, – потенциальная угроза для общества. Родители-радикалы будто задались целью испортить ребёнку жизнь: лишили ассистента и воспитывали вдали от дома, прививая инопланетные манеры. Но Ашаакш выстоял и, когда сняли запрет, словно наперекор, стремительно понесся по карьерной лестнице: от рядового полицейского до младшего гида, проявил себя в операции на Фрио, первым обнаружил зародившуюся в те годы террористическую ячейку и перевёлся в отдел внутренней безопасности, присоединившись к тем, кого Лушгрул называл «нюхачами». Он и дальше демонстрировал Донтоку свои таланты: втирался в доверие, слушал и запоминал, а потом одного за другим отправлял на остров предателей, помогавших террористам. Так в считанные годы Ашаакш добрался до вершины – возглавил отдел внутренней безопасности. Его боялись и боготворили, льстили и шли на уступки. И только Лушгрул чувствовал истинную натуру выскочки, некогда работавшего под его началом. Он следил за карьерой главного нюхача и давно уже подметил, что часто разоблаченные им террористы освобождали должности, которые впоследствии занимали его же подпевалы.

Лушгрул вежливо кивнул, но и не подумал попросить ассистента принести воды. Выскочка-нюхач потерпит, не умрёт от жажды.

Он посмотрел на ирбужца:

– Ну что, бывший коллега, как вам Донток? Успели где-нибудь побывать или решили отоспаться в отеле?

Розовокожий поморщился, а потом, видимо, сообразил, что ведёт себя неучтиво, и натянул улыбку:

– Я редко путешествую и вряд ли сумею по достоинству оценить вашу планету. Тем более, что ситуаци́я не располагает. Так что, если вы не против, давайте поговорим о Донтоке в другой раз. А сейчас обсудим то, ради чего вы меня пригласили.

Лушгрул всегда считал ирбужцев более-менее развитой расой, но, похоже ошибался. Этот розовокожий невежда вёл себя, как самый настоящий дикарь. Мало того, что путал ударения, так ещё и пренебрегал этикетом. Обычно гиды объясняли подопечным, что разговор принято начинать с вежливых вопросов, но что взять с Ашаакша? Да, он занимал высокую должность, однако на поверхность то и дело вылезал мальчишка, вернувшийся с Госки. Не поинтересовался здоровьем Лушгрула, не поздравил с новым знаком на платье, который появился после их последней встречи. Лушгрул решил тоже позабыть про учтивость, в конце концов, какой смысл распинаться?

– Что ж, давайте поговорим о деле. Я уже рассказывал, что расследую убийство Миркшора. Факты указывают на то, что у него был сообщник.

– Факты? – в тоне Ашаакша сквозил скептицизм.

Лушгрул шумно выдохнул.

– Именно факты, – он посмотрел на выскочку и добавил: – Я не привык полагаться на доносы и сплетни.

И тут же отругал себя за поспешность. Знал же, что просто не будет! Он зависел от этого нюхача, без его согласия сделка с землянами отложится. Конечно, если Ашаакш упрётся, придётся идти к Девятке, но это займёт время. Время, которого оставалось всё меньше. А потому Лушгрул закрыл глаза на дерзость и приказал себе быть учтивым.

– Во-первых, шшрип Миркшора извлекли и оставили в его доме. Определённо, здесь чувствуется личный мотив. Похоже, убийца хотел снизить Долг, который перейдёт семье донта. Во-вторых…

– Подождите, – ирбужец помотал лохматой головой. – Что значит, извлекли шшрип? И о каком долге речь? Миркшор был кому-то должен?

Лушгрул покосился на Ашаакша, ему решать, какую информацию открывать. Нюхач весьма предсказуемо ответил:

– Нашему гостю не нужно это знать. Я не вижу необходимости посвящать его в ход расследования, – он помолчал немного и с явным удовольствием добавил: – Я и причин для расследования не вижу.

Лушгрулу стоило больших усилий, чтобы не послать подальше этого наглеца.

– Расэк, мой мальчик, – он вежливо улыбнулся ирбужцу, – простите, но нам с Ашаакшем нужно поговорить наедине.

То ли ирбужец туго соображал, то ли был чересчур наивным, но, похоже, он всерьёз полагал, что от его мнения что-то зависит.

– Вы же не думаете, что я уйду? Раз пригласили, будьте добры, объясните, что происходит!

Лушгрул улыбнулся и развёл руками, для приличия притворяясь, что ему такое решение тоже не по нраву.

– Вам не нужно уходить, мой мальчик. Просто немного подождите.

«Отрезай», – попросил он ассистента.

– Какого дья… – начал было розовокожий, но его голос заглушила невидимая стена.

Ирбужец продолжал шевелить губами, пока наконец не сообразил, что его никто не слышит. Он замер, изумлённо глядя на них с Ашаакшем, а потом врезал по перегородке кулаком.

«Изображение тоже», – уточнил Лушгрул, и стена сделалась матово-белой.

– С этого стоило начать, – ухмыльнулся Ашаакш, вальяжно откидываясь в кресле. – Можете расследовать убийство донта, дело ваше. Я лично не сомневаюсь, что его прикончили террористы. И знаете, искренне удивлён, что с вашим колоссальным опытом, вы находите извлеченный шшрип достаточным основанием для возбуждения дела.

Он даже не подумал перейти на донтокчанский, хотя что взять с дикаря, с детства привыкшего изъясняться на общем? Лушгрул не собирался потакать его варварству, а потому ответил на родном языке:

– А ты не задумывался, почему тело Миркшора так и не нашли? Шшрип извлекли после смерти, это мы установили. Но зачем террористам избавляться от тела, если они признались в убийстве?

Ашаакш пожал плечами:

– Причин может быть масса. Но я передам Художнику ваш вопрос, когда мы его накроем.

Лушгрул глубоко вдохнул, уже в который раз уговаривая себя не поддаваться. Нюхач явно его провоцировал, отыгрываясь за прошлые обиды. Но как же тяжело отчитываться перед тем, кому ещё недавно отдавал приказы!

Он подался вперёд и процедил сквозь зубы: