Анна Орехова - Осторожно, Врата закрываются

Но ноги отказывались работать. Они уже даже не горели от напряжения, просто стали тяжёлыми, неподъёмными. Алиса изо всех сил заставляла их шевелиться, но выходили лишь редкие вялые взмахи, неспособные сдвинуть её с места.

«Ладно, попробуем руками, – решила она. – Точнее рукой». Правую по-прежнему сковывала боль. Гребок, второй, третий… Она проплыла ещё метров двадцать. Или тридцать, или вообще не сдвинулась с места. Сердце бешено колотилось, а рука вслед за ногами объявила забастовку. Она даже не смогла завершить очередной гребок. Сил не осталось.

Бывало, что после тренировки Алиса буквально выползала из бассейна: так изматывала себя, что ещё минут десять стояла в душе не в силах даже голову намылить. Но та усталость ни в какое сравнение не шла с тем, что она испытывала теперь.

Руки и ноги безвольно лежали на поверхности, но расслабленная поза отдыха не приносила. Ей вдруг невыносимо захотелось коснуться суши, всего лишь на секунду почувствовать твердую поверхность. Но берег был слишком далеко. «Я больше не могу… я не справлюсь… »

Она лежала, глядя в небо, и даже не пыталась плыть. Всё без толку, ей не добраться до суши. Это попросту невозможно. Зря сунулась на эту чёртову планету, всё равно не поможет детективу, она и себе не в состоянии помочь. Очень скоро на Донтоке закроются последние Врата, возможно, это будут Врата на её родную Землю, какая разница, если она всё равно этого не узнает?

«Не сдавайся!» – молил внутренний голос, почему-то сейчас он походил на мамин: ласковый и одновременно строгий, заботливый и такой родной… Неужели она больше никогда его не услышит? Неужели не увидит их с папой? Неужели останется здесь, посреди донтокчанского озера, проиграв неравное сражение с густой серой жижей? Узнают ли они когда-нибудь, что случилось? А Расэк… при мысли о нём по щекам побежали слёзы. Как бы она хотела прижаться к своему лохматому сыщику! Сказать то самое важное, что они так и не успели друг другу сказать, объяснить, что она не могла поступить иначе, не могла бросить его на планете, которая вот-вот выйдет из сети. Как бы она жила, понимая, что больше никогда его не увидит? «Но ты живи, – одними губами прошептала Алиса, – просто живи и постарайся вернуться на Ирбуг».

В небе что-то загудело. Алиса закрутила головой, пытаясь определить источник шума. Над озером летел донтокчанский автомобиль – кошкшр или «кошка», как его прозвали русские туристы.

– Эй! – закричала Алиса, замахав руками.

Правое плечо пронзило резкой болью.

– Помогите!

Кошка снижалась, заходя на посадку.

– Пожалуйста! Я здесь!

Но её не услышали. Автомобиль спустился к берегу и скрылся из виду.

Сшикшонг рванул рычаг, лодка резко остановилась.

– Слышала? – он вглядывался в небо.

Дишелл тоже заметила кошкшр.

– Откуда он здесь?

– Не знаю. Но если землянка выжила, с воздуха мы её точно отыщем!

Спустя минуту лодка уже мчалась к берегу. «Только бы этот коротыш не улетел, – молилась Дишелл, – только бы Алиса каким-то чудом уцелела!»

С того момента, как землянку затянула воронка, они кружили по озеру, вглядываясь в воду. Глаза слезились от напряжения и яркого солнца, а надежда таяла с каждым новым кругом.

Дишелл не сдавалась, хоть и понимала, что шансов почти нет. Что она скажет Художнику? Как объяснит, что все надежды Сопротивления пошли ко дну вместе с землянкой? «С Алисой, – поправлялась Дишелл. – Её звали Алиса. Зовут. И я должна её отыскать».

Она то и дело ловила себя на мысли, что почти ничего не знает про эту девушку. Есть ли у неё близкие? Будут ли её искать? Нужно ли сообщить о том, что произошло коротышу, который владеет их поселением?

А ещё она поглядывала на отца и понимала, что Сшикшонг сдался. Похоже, пролетевший мимо кошкшр не вселил в него надежду: взгляд папы по-прежнему был устремлён в одну точку, плечи осунулись, уши безвольно повисли. Дишелл знала, о чём он думает – боится, что Справедливость сочтет его виноватым.

Если так, то он будет рождаться шигярой снова и снова, пока не искупит вину. Дишелл могла бы попытаться его успокоить, сказать, что есть ещё шанс всё исправить. Если он выплатит Долг, то в следующей жизни родится искупленным, станет донтокчанином и не вспомнит о том, что случилось. Вот только Дишелл прекрасно понимала, что Долг ему не погасить. Можно круглыми сутками трудиться на заводе, но всей жизни не хватит, чтобы выплатить хотя бы половину. Слишком много перешло к ним по наследству.

Дишелл винила себя в том, что позволила отцу отправиться с ними. Нужно было действовать аккуратней, сбежать из дома так, чтобы он не заметил. Её неосторожность подставила его под удар. Это не он виновен в смерти землянки, вся ответственность лежала на Дишелл.

Едва они приблизились к берегу, она спрыгнула в воду и, не дожидаясь, пока папа пришвартует лодку, побежала, поскальзываясь на илистом дне. Она хорошо знала эти места. Сколько раз переплывала озеро и ждала поезд, следующий в донтокчанский город! Запрыгивала в него на ходу и репетировала нехитрый сценарий: добраться по поручням до локомотива, прижать к приборной панели шшрип и ввести комбинацию экстренного перехвата управления. Эту комбинацию сообщал Фитиль, она менялась несколько раз в сутки, но Фитиль никогда не ошибался. Дишелл не знала, откуда у него такие сведения, и не хотела знать. Каждый в Сопротивлении выполнял свою задачу, и Дишелл отлично справлялась со своей. Она научилась перехватывать управление поездом, замедляла ход, а на третьем повороте ждали остальные. Два месяца они проигрывали этот сценарий, планируя уничтожить запасы еды коротышей.

Репетиция обычно заканчивалась тем, что Дишелл снова запускала автопилот, доезжала до города и выбиралась из поезда до того, как начиналась разгрузка. А потом возвращалась домой, связывалась с командиром и отчитывалась о результатах. Фитиль говорил, что коротыши не догадаются изучить логи поезда и никогда не узнают о её поездках. А потому, отработав очередную смену на заводе, Дишелл снова возвращалась сюда.

И вот теперь она бежала по знакомой тропе, только на этот раз торопилась вовсе не из-за того, что опаздывала на поезд. Она боялась, что коротыш, непонятно почему оказавшийся в этих краях, снова поднимет кошкшр в воздух. Боялась, что Алиса захлебнулась, и им попросту некого будет спасать. Боялась, что Справедливость добавит эту историю к остальным её проступкам, и тогда в следующей жизни её ждёт судьба шигяры.

Она уже видела кошкшр у второго поворота, там, где изгибались скалы, обрамляющие пляж. Слышала знакомый шум – поезд был на подходе.

Дишелл остановилась, выдохнула и только собралась постучать, как стена кошкшра исчезла. А в следующий миг Дишелл застыла, ошарашено заглядывая в салон. Она ожидала чего угодно: учителя, привезшего детей-коротышей на экскурсию; семейную пару, решившую прогуляться; даже отряд полицейских её бы не удивил. Но в автомобиле коротышей сидели донты.