Анна Орехова - Осторожно, Врата закрываются

Трубка ожила:

– Captain Miheenko? 6 6 Капитан Михеенко? (англ.)

Николай встрепенулся, отключил громкую связь и прижал телефон к уху:

– Yes, I'm listening. 7 7 Да, я слушаю. (англ.)

Неужели они уже договорились?

Однако женский голос всего лишь уточнял, обыскали ли донтокчане дом того донта, у которого, предположительно, находилось устройство. Николай ответил, что да, обыскали. И дом, и завод, на котором донт работал. Перевернули вверх дном всё, что можно было перевернуть, но устройства не нашли. Донтокчане уверены, что донт носит его с собой.

– Я уже сообщил полковнику Волокитину, – терпеливо объяснял Николай по-английски, – что единственный шанс найти того донта – отследить его дочь. Именно этим сейчас занимаются донтокчане.

– Hold on 8 , – приказала трубка, и снова повисла тишина.

– Холд он, так холд он, – пробормотал Николай, возвращая телефон на столик.

Кто бы мог подумать, что ему достанется роль связиста? Нет, он не жаловался, скорее, поражался, как порой непредсказуемо поворачивается жизнь. Ещё пять лет назад, получая звание старшего лейтенанта, он и представить не мог, что один-единственный день изменит всю его дальнейшую карьеру. Новость о Вратах встряхнула Землю, усадив за стол переговоров военных и политиков разных стран: России, США, Китая, Дании, Италии, Нидерландов… Небывалое событие объединило тех, кто всю жизнь строил козни друг другу.

А дальше были референдум, работа днём и зубрёжка общего ночью, перевод в отдел регулирования межпланетных отношений и памятная командировка на Госку, после которой ему чудом удалось сохранить должность. Хотя нет, не чудом, а благодаря Расэку, принявшему удар на себя. Именно поэтому Николай впервые в жизни превысил полномочия и вместо того, чтобы просто отдать фоторобот донтокчанам, обменял его на встречу с ирбужским другом.

Когда час назад он пришёл в кабинет Лушгрула, Расэк уже находился на взводе, похоже, донтокчане в конец его допекли. А узнав, что Алиса в опасности, он напал на гида, за что угодил в прозрачный куб. Николай с трудом его успокоил, объяснив, что сообщника Миркшора, а значит и Алису, ищет межпланетная спецгруппа, а им остаётся только ждать. Он предложил пообщаться по пути к зданию Перехода, нужно было срочно передать на Землю новости, которые сообщил Лушгрул. Гид не возражал, перемещаться по городу Расэку разрешали.

«Какого дьявола ты отпустил её на Донток?» – спрашивал ирбужец, и Николай объяснил, что Алиса – не из тех, кого просто так удержишь. Конечно, он кривил душой, ведь начальство приказало не мешать девчонке. План был достаточно прост: убедиться, что искусственный разум отвезёт её к незарегистрированным Вратам, с помощью маячка отследить на Донтоке и найти злополучную арку. Вот только маячок не работал, и Алиса затерялась в поселениях донтов.

Донтокчане уже выразили официальный протест, но в сложившейся ситуации это мало кого волновало. Кому какое дело до землянки, незаконно разгуливающей по планете, когда Врата закрываются одни за другими? Николай не признался бы в этом вслух, но он сомневался, что межпланетное сообщество уладит этот кризис. Да, за последние сутки они значительно продвинулись в поиске устройства, но даже если его вынесут с планеты, где гарантия, что хоть один ученый с ним совладает?

Донтокчане открыли границы, когда поняли, что не справятся сами, к тому же на этом настаивали жители планеты, вышедшие на улицы и требующие разобраться с проблемой. Совместный отряд землян, ирбужцев, госковчан и еланцев отправился на Донток, межпланетная группа прочёсывала поселения: кошкшры – с воздуха, оперативники – по земле. Все искали донта, якобы забравшего устройство, и террористов, утверждавших, что устройство у них. Никто не понимал, что происходит на самом деле, а Врата тем временем закрывались на Ланкуне и Елане, Фрио и Ангунте, Госке и Ирбуге, Биралт почти отрезало от сети.

Николай, сам того не ожидая, оказался не просто связным с родной планетой, а основным источником данных для всей межгалактической сети. Конечно, он по-прежнему поддерживал связь только с Землёй, но новости тут же доставляли на другие планеты. По ту сторону трубки сейчас шли бурные дебаты. Кто-то подключился удаленно, кто-то присутствовал на совещании лично. Вся планета решала общую проблему, и все работали на пределе.

Николай смотрел на переливающуюся разными цветами арку и боялся даже думать о том, что на Донтоке осталось всего трое Врат. Включая те, незарегистрированные, которыми прошла Алиса. А ещё он то и дело ловил себя на одной неприятной, даже постыдной, мысли: в глубине души Николай надеялся, что Врата, на которые он смотрит, закроются прямо сейчас, пока он ещё не покинул Землю. Тогда его миссия будет окончена. И никто не упрекнёт капитана Михеенко в том, что он не приложил все усилия, чтобы разрешить кризис.

«Безнадёжный кризис», – мысленно добавил Николай и перевёл взгляд в окно, на церковь. Он никогда особенно не верил в бога, не молился перед сном, не носил крестик. Он даже не знал, есть ли у него этот крестик, но догадывался, что мама прячет его среди детских вещей и фотографий. Нет, Николай не собирался внезапно удариться в веру, он закрыл глаза и мысленно обратился к тем единственным, кто мог спасти межгалактическую сеть. Николай призывал на помощь Создателей.

Почему они бездействуют? Ведь наблюдают же за ними, это очевидно. Иначе кто присылал требования провести референдумы? Кто исключал из сети планеты, нарушившие правила? Как объяснить своевременное появление Врат на Торноре и Миване, когда инородные арки спасли от гибели целые расы? А история на Госке? Она уж точно не была случайной. Врата не пропустили убийцу, заперев его на безжизненной планете – отличное наказание для того, кто посмел нарушить планы Создателей, посмел помешать жителям Миваны обрести новый дом…

– Коля? – трубка снова ожила.

На этот раз говорил полковник Волокитин. Они не встречались лично, а вот по телефону за последние сутки общались уже раз двадцать. Николаю нравилось, что полковник обращается к нему просто, без официоза.

Он отключил громкую связь и прижал телефон к уху:

– Слушаю, Павел Ильич.

– Передай Джексону, пусть присоединяется к партизанам. Попробуем добыть устройство через дочь этого здоровяка. Розовокожие к нам примкнули, а мохнатые и трёхцветные дали задний ход.

Волокитин называл инопланетян исключительно кличками: госковчане у него были мохнатыми, ирбужцы – розовокожими, донтокчане – партизанами, еланцы – трёхцветными. Донтов, видимо, прозвал здоровяками.

Полковник понизил голос:

– Слушай, я знаю, что прошу о многом, но ты, как никто другой, должен понимать, насколько это важно.