Анна Орехова - Осторожно, Врата закрываются

– Павел Ильич, вы же знаете, я готов…

– Не перебивай, Коля. Лучше послушай. Нам нужна связь, но… – полковник шумно выдохнул. – Буду с тобой честен, час назад закрылись Врата между Донтоком и Ирбугом. Поэтому мохнатые и трёхцветные отступили, выводят своих через Землю. Если закроются Врата в Исландии, останутся только те, которыми прошла Воронцова.

Николай сглотнул и покосился на переливающуюся разными цветами арку.

– Ты нужен мне на Донтоке, – добавил Волокитин. – Но я хочу, чтобы ты знал, на что идёшь.

Николай не мог отвести глаз от Врат.

– Я готов, Павел Ильич. Больше всё равно некому.

– Молодец, боец. Я в тебе не сомневался.

Волокитин отключился, а Николай смотрел на Врата – последние, ведущие на Донток, не считая тех, которыми прошла Алиса. Вот только откуда ему знать, что незарегистрированная арка всё ещё существует?

– Я купил билет в один конец, – прошептал Николай, открывая избранные контакты.

– Алло? – ответил настороженный женский голос.

Николай звонил с рабочего, у Машки этот номер не был записан.

– Маш, это я, – быстро заговорил он, пока бывшая жена не повесила трубку. – Пожалуйста, передай Анюте, что я её люблю. Очень люблю. И тебя тоже. Я люблю вас обеих, Маш. Не сердись на меня и… – он запнулся, не зная, что добавить, на языке крутилось банальное «будь счастлива и помни обо мне только хорошее».

– Коля, что-то случилось?

– Нет, – привычно соврал он, у капитана Михеенко давно уже выработался автоответ на подобные вопросы: – Я просто соскучился. Ну пока, привет Анюте.

Он повесил трубку и выключил телефон, чтобы не разряжать аккумулятор. Бросил прощальный взгляд на земной городок Акюрейри и отправился к разноцветной арке.

Сшикшонг мчался на встречу с Ки Ри – достойной смертью, к которой так стремился. Ему следовало принять её раньше, когда этого потребовала Справедливость, но Сшикшонг струсил – сбежал, цепляясь за жизнь, которая никогда не была (да и не могла быть) достойной.

Мотоцикл рвался вперёд, подпрыгивая на ухабах, двигатель ревел. Сшикшонг хотел закончить всё как можно быстрее, пока его снова не оставила храбрость.

Он мчался мимо тех самых мест, которые ещё несколько часов назад проезжал с Дишелл и землянкой. Поселения сменялись рощами и полями, донты спали перед работой, а Рош Кха и Рош Ша клонились к закату.

Правая лодыжка горела от боли, он подвернул её (или, может быть, сломал), когда спрыгнул с поезда. Сшикшонг понимал, что шигяры схватят его, как только появится возможность, а потому рискнул – отпустил поручень, едва стальная стрела замедлила ход на следующем повороте. Он даже приготовился к недостойной смерти, но Справедливость наказала его лишь покалеченной лодыжкой. Видимо, заметила, что Сшикшонг вернулся на правильный путь.

Дальше были мучительные прыжки на одной ноге, ковыляние и стоны. Он даже полз на четвереньках, желая как можно быстрее добраться до того места, где их встретили террористы. Кошкшр уже улетел. Они забрали его дочь, его крошку Диш! Сшикшонг беспомощно сидел на камнях, не представляя, что делать. Он убеждал себя, что Дишелл ничего не грозит, она не знала ни про Врата, ни про устройство. Но в глубине души Сшикшонг прекрасно понимал: Справедливость предъявила ему ультиматум.

Он просидел так, наверное, час, прокручивая в голове события последних дней и находя всё новые знаки, которые посылала высшая сила. Как он не заметил их раньше? Бунтовал, гнул свою линию, шёл по неверной тропе, и Справедливость, устав намекать, поставила его перед выбором: или ты, или дочка.

Сшикшонг добрёл до лодки, пересёк озеро и встретил ещё один знак – двух донтов, которые помогли ему добраться до мотоцикла. В тот момент Сшикшонг понял, что Справедливость ему благоволит, всё правильно, ведь он снова следовал её воле.

И вот теперь он ехал в сторону леса, зная, что боль в лодыжке скоро пройдёт. Пройдёт и та боль, что изнутри раздирала душу. Он вспоминал застывшего на полу Миркшора и видел, как воронка затягивает землянку под воду, – и если первая смерть произошла случайно, то за вторую в ответе был только он.

Сшикшонг до сих пор не верил, что отважился на убийство. Он обменял жизнь землянки на свою, потому что знал: когда раскроется тайна Врат, его арестуют. Слишком много улик осталось около инородной арки, при всём желании их невозможно уничтожить – донтокчане умеют находить самые крошечные частицы ДНК. Значит, другого выхода уже не будет: ему придётся принять достойную смерть или отправиться на остров, чтобы умереть недостойно.

Он думал, что гибель землянки подарит ему ещё несколько лет, но Справедливость распорядилась иначе.

Сшикшонг корил себя, но ничего не мог исправить: землянка мертва, но страшнее то, что её смерть оказалась напрасной. Шигяры забрали крошку Диш, и это, несомненно, было знаком. Справедливость требовала восстановить баланс. И Сшикшонг знал, как это сделать: он помнил тот момент, когда чаша весов покачнулась. Всё началось с устройства, которое принёс Миркшор.

Они договаривались работать вместе: Миркшор находил донтов, желающих покинуть планету, Сшикшонг доставлял их к Вратам, а сбережения делили поровну. Только друг не боялся использовать свой шшрип, а Сшикшонг всегда был слабаком и трусом. Он даже на аферу эту решился из-за страха. Страха недостойной смерти. Не хотел оставлять крошке Диш Долг и грезил о возрождении среди высших.

Миркшор долго его убеждал, говорил, что неспроста нашёл в лесу незарегистрированные Врата, что это шанс получить Ки Ри, шанс приблизиться к донтокчанам. Но Сшикшонг не сдавался. Он чтил Справедливость, а то, что предлагал Миркшор противоречило её законам. Что, если их заподозрят? Что, если раскроют раньше, чем они получат Ки Ри? Ведь стоит проверить шшрипы, и всё станет ясно.

А потом друг нашёл выход. Ему в этой жизни повезло больше других донтов: Миркшору покровительствовал наставник. Причём не обычный донтокчанин, что само по себе было пределом мечтаний, нет, наставник Миркшора принадлежал к знатному роду – одной из девяти семей, управляющих планетой.

Ещё учась в школе, Сшикшонг разглядывал макет Донтока и поражался, как на этом клочке суши могла зародиться жизнь? Один шанс из миллиона! Но непредсказуемым образом все вероятности сошлись и произошло чудо. Ещё более удивительным было то, что на единственном континенте возникли две разумные расы. Остальную планету покрывала вода, не считая редких вкраплений скал и крошечного острова, куда ссылали заключенных.

Донтокчане строили города на безжизненной, выжженной вулканами земле. Дома прижимались друг к другу, тянулись вверх, уходили вглубь, но места всё равно не хватало. Они могли бы забрать часть земель у донтов, но высшая раса на то и высшая, чтобы чтить Справедливость. На плодородных почвах выращивали овощи, фрукты и друсу – корнеплод, идущий на синтез пищи. Пока донты работали на заводах и возделывали поля, донтокчане не нарушали границ. Таков был уговор, подписанный после Великой войны.