Анна Велес - Отложенная казнь [litres]

– Да, – сухо и даже холодно отозвался он. – Я хочу закончить все это. Здесь и в этот раз.

– Рад, что наши желания совпадают, – признал Карл. – Тогда завтра утром готовься к выписке. Павел Семенович просто жаждет заполучить нас обоих обратно. Нам нужно найти Энрика раньше полиции и узнать о проклятье прежде, чем мы убьем его. В этот раз его смерть должна быть окончательной, чего бы нам это ни стоило.

– Согласен. – Джако посмотрел на брата. – Карле… Я хочу, чтобы ты знал. Я не ненавижу тебя. Но… я не люблю тебя, брат. Я хочу освободиться от всего этого и уйти. От вас троих. Не думаю, что у меня получится уехать, но… я хочу свою жизнь.

– И слава богу, Джако, – улыбнулся Карл. – Ты все равно остаешься моим братом. Но я хотел бы, чтобы ты научился жить по-своему. Делай, как тебе лучше. Когда все закончится.

Они посмотрели друг другу в глаза и синхронно кивнули на прощание, почти отчужденно. Но потом Джако все же нехотя протянул руку для прощания…

Карл взбежал по ступенькам дома, который за эти дни уже привык считать родным. Он ощущал этот небольшой особнячок как свой, потому что здесь была Май. Карл решительно ворвался на кухню, ожидая увидеть возлюбленную, но, к своему удивлению, застал там только Мона.

– Спокойно, Карле, – отреагировал на его невысказанный вопрос друг. – С Леони все в порядке. Она сейчас в клинике. Май взялась за ее обучение.

– Как она? – Карл уселся напротив охотника и протянул руку за очередным пирогом, удивляясь, когда у Май находится время готовить эту вкуснятину, да еще и такими большими партиями.

– Моя кузина счастлива, – лениво сообщил ему Мон, придвигая ближе к полицейскому стакан и кувшин с морсом. – Как и Анна. Но Май… она оказалась сильнее, чем я думал.

– То есть она не плачет от умиления и не зовет девушку сестричкой? – усмехнулся его друг. – А как ты?

Мон вздохнул и на миг прикрыл глаза.

– Ее душа помнит многое, – признал охотник. – В этой девушке чувствуется Леони. Во всем. Но… Это Анна. И она неплоха сама по себе.

– Значит, ты счастлив не меньше Май, – заметил Карл.

Друг кивнул, рассматривая пироги и явно обдумывая, стоит ли съесть еще один.

– Тогда почему ты не с ней, а отсиживаешься тут? – хитро улыбнулся полицейский.

Охотник недовольно поморщился, но тут же не удержался от мгновенной, но довольной улыбки.

– Общение людей – не самая простая часть бытия, – иронично выдал Мон. – Я не жалуюсь. В конце концов, она мне доверяет. Вернее, она мне верит, что важнее. Но… Она говорит, Карле. И с этим проблема.

– Ну, Анна точно не немая, – развеселился Карл. – Слишком много вопросов?

– Слишком много речи в целом, – признал охотник. – Я так много говорил и слушал только… семнадцать лет назад, когда был с Леони. А теперь я отвык. И знаешь…

Он усмехнулся.

– Тишина – очень ценная штука.

– Но извини, хорошего много не бывает, – развел руками полицейский. – Я с новостями. От Джако.

– Ты получил от него то, что нам нужно? – тут же стал серьезным Мон. – И как много помнит этот маленький предатель?

– Он меня не предавал, – твердо возразил Карл. – Тогда ему просто протрепался о наемниках сам Энрик. Похвастался. Джако может быть каким угодно, но подлости и гнили в нем нет.

– Он для этого слишком взрывной и горячий, – согласился охотник. – Холода змеи ему не дано, и я этому рад. Но все же стоило доверить его воспоминания Май.

– Серьезно? – Карл нехорошо прищурил глаза. – Кому это принесло бы больше боли? Если ты реально так считаешь, то почему тогда, в Эксе, в той пещере ты не сказал ей о казни родных?

– Прости, ты прав, – чуть помолчав, признал Мон. – И спасибо, что, не имея силы, ты защищаешь ее хотя бы так.

– Защищает от чего? – Они и не заметили, как Май вошла в кухню. Она хмурилась, но ее глаза сияли от счастья.

– От воспоминаний Джако, – нехотя признал Карл. Он слишком любил ее, чтобы врать даже во благо.

Май подошла, обняла его за плечи и поцеловала в висок. Он понял этот знак благодарности.

– Где она? – между тем поинтересовался Мон.

– Анна еще работает, – спокойно сообщила ему кузина, усаживаясь рядом с возлюбленным и пододвигая к себе блюдо с пирогами. – Я уговорила ее переехать сюда и предложила подработку в клинике. Но это завтра. Девочке нужно забрать вещи.

– А как насчет университета? – поинтересовался Карл. – Она не готова бросить учебу на несколько дней?

Май только покачала головой.

– Упряма, как всегда, – с удовлетворением заметил Мон. – Пока ее нет, не будем тянуть время. Что сказал Джако?

– Он описал все события того дня очень четко. – Карл осторожно подбирал слова, чтобы не причинить друзьям лишней боли даже случайной фразой. – И ты был абсолютно прав, Мон. Они ушли чистыми. До первой искры. Родители Май не наводили проклятья, как и твой отец. Не могло быть этого и раньше, потому что Энрика к ним не допускали.

– Понятно. – Май облегченно вздохнула. – Если они не видели его перед собой, то не могли этого сделать. И я рада знать, что наши родные не взяли на себя такой груз. Спасибо тебе за это известие.

– Спасибо Джако, – напомнил ее возлюбленный. – Для него это было важно. Ведь его мать тоже ведающая.

– Мы забыли об этом. – Мон смотрел на свою кузину твердо и упрямо.

– Мы должны были позаботиться о нем. – Май явно расстроилась. – Я все-таки Глава ковена, это моя обязанность. А в его доме не было магии!

Карлу очень хотелось сказать: «Молодцы, что напомнили», – но он сдержался.

– Его дар ближе к моему, – решил охотник. – Я возьму это на себя.

– За это я буду у тебя в долгу, – серьезно пообещал полицейский. – Брат хочет уйти от нас, когда все закончится. Я хочу, чтобы он был счастлив и получил то, что заслуживает.

– Мы ценим его право, – торжественно произнесла Май. – Пока есть время, мы восполним потерянное.

– Насколько он позволит, – иронично усмехнулся Карл. – Не будем забывать о характере моего брата. Но пока давайте вернемся к делу. Ваши родные не проклинали врага. Но… там присутствовал его отец, как рассказал Джако. И священник был не в восторге от действий сына. Он мог сказать свое слово?

– Родовое проклятье очень сильно, – подумав, согласилась его возлюбленная. – Тем более что священник по своей сути жрец. Пусть иного бога, но… Это возможно.

– А если прибавить еще и тот факт, что после казни отец Энрика покончил с собой? – добавил полицейский. – Это же важно!

– Почему? – искренне не понял Мон.

– Вообще, насколько я знаю, – Карла слегка сбил вопрос друга, – в их религии самоубийство – большой грех. Тем более если его совершил священник. В христианстве считается, что так человек идет против судьбы, уготованной ему богом. Может, отец Энрика решился на такое, чтобы увеличить силу проклятья? Говорят, он покончил с собой прямо в церкви, а это ритуальное пространство.