Анна Дашевская - Ледяная старуха в Снежном замке

— Все равно непонятно, у графа был целый Снежный замок, где он мог делать, что хотел. Зачем ему понадобилось строить шале рядом? Мы же видели тогда, он всеми командовал, и мадам Даммартен, и этим… противным.

— Знаешь, я не могу пока это утверждать однозначно, но мне кажется, что не все так просто. Думаю, в процессе расследования выяснится, что Луиза Даммартен как раз и была главной в обоих… предприятиях, так скажем, а Сен-Лари, как бы его ни звали на самом деле, просто выставляла на фасад.

— Это называется «зиц-председатель», — прокомментировал Серж, под сурдинку доедавший последний кусок паштета.

— Ну, хорошо, а ей зачем понадобилось шале?

— Потому что препараты, расширяющие сознание — это откровенная уголовщина, от которой Луиза хотела держаться в стороне. Нам еще многое нужно выяснять, — госпожа Редфилд смотрела в темное окно, на бьющие в стекло снег. — Мы не знаем, что случилось со всей семьей Даммартен и куда делись младшие дети; нам неясен способ выкачивания магической энергии из тех, кто приходил порталом в Снежный замок, я никогда такого не встречала, это не магия крови и не руническая… Совершенно не исследована чаша Шахзаде, и именно ею я займусь, когда вернусь в Лютецию… И кто такая Ледяная старуха, мы тоже пока не узнали. Так что история Снежного замка ждет дополнений.

— А история мертвеца в моем отеле закончена? — строго спросил Кристиан.

— Да, — ответил Карвер. — Завтра я передаю дело в суд.

Лавиния достала трубку и вышла на террасу, Алекс, извинившись перед Барбарой, последовал за ней, вынул сигарету и закурил.

— Что произошло? — спросила госпожа Редфилд, доставая табакерку. — На вас лица нет.

— Семейные неприятности. — скрипнул зубами Верещагин.

— Могу помочь?

— Увы, это вряд ли. Просто моя бывшая жена… — он потер лоб. — Елена ушла от меня почти сразу после рождения близнецов, заявив, что дети ей неинтересны. Одиннадцать лет я о ней практически не слышал, ну, видел пару раз в новостях по головидео. Она вышла замуж за какого-то миллиардера из Нового света и жила там. А сегодня пришло письмо… магвестник. Мадам, видите ли, желает наверстать упущенное в воспитании сыновей и прибудет в Москву двенадцатого января.

— Ну, неприятно, конечно, — согласилась Лавиния. — Но ведь не конец света?

— А вдруг мальчишки захотят… к ней?

Госпожа Редфилд выразительно взглянула на него, потом сказала:

— Если такое случится, срочно вызывайте меня. Буду снимать ментальное воздействие. А если серьезно — уверяю вас, больше чем на три дня ее терпения не хватит.

«Особенно если близнецов предупредить, — добавила она мысленно. — И я точно знаю, кто это сделает!».

Оставшиеся за столом какое-то время молчали, потом Катя подняла глаза на Буало:

— А теперь у меня к вам вопрос, — сказала она.

Мишель даже поежился, подумав, что через несколько лет эта девочка запросто может превзойти свою наставницу.

— Спрашивай, — ответил он. — Я попробую ответить.

— Что было не так с господином Вангенером? Почему он не чистил ботинки?

— М-м-м… Как бы тебе объяснить… — замялся Буало.

— Да уж объясняй, как есть, — фыркнул Кристиан. — После рассказанной уже истории с убийствами и наркотиками скромные похождения господина инженера тянут на детскую сказочку, не больше.

— Ну, наверное… Видишь ли, Катрин, дело в том, что у него, как оказалось, есть в Валь де Неже… э-э-э… подруга. И именно к этой женщине Вангенер и ходил в ту ночь.

— И всего-то? — разочарованно протянул Стас. — А мы такого навоображали!

Ночь давно перевалила за середину. Снегопад прекратился, похолодало и небо расчистилось; молодой серебряный месяц сиял в вышине. Валь де Неж затих, постепенно гасли огни в домах, отелях, ресторанах.

Дежурный в здании городской стражи потянулся, зевнул и с удвоенным вниманием уставился в экраны наблюдения за камерами для арестованных. Все спали, только молоденькая блондинка в розовом спортивном костюме сидела, поджав ноги, на кровати, и остановившимся взглядом смотрела в пустоту.

Антон Неклюдов перестал ходить взад и вперед по своему номеру в «Карлине», посмотрел на толстую тетрадь в красной сафьяновой обложке и со злостью швырнул ее в раскрытый чемодан. Потом пнул чемодан, закрыл его и лег спать, не раздеваясь: экипаж до Геневы должен был прийти за ним в четыре часа утра

Отель «Эден» тоже успокоился; в пруд кинули камень, но поверхность уже затягивалась ряской. Ушел в свою служебную квартиру Кристиан де Вир; коридорный Беппо устроился на широком подоконнике в коридоре четвертого этажа и включил «чуткое ухо»; дежурная горничная Минна Шмидт потерла глаза и улеглась на кушетке в служебной комнате, натянув одеяло повыше; великий шеф Жерар Фонтен положил последний мазок светящегося крема на праздничный торт для мадам Дюваль, полюбовался и убрал свой шедевр в холодильную камеру…

В одной из комнат на пятом этаже Алексей Верещагин обнимал черноволосую стройную женщину, шепча всякие ласковые глупости и обещая совсем скоро, через две недели приехать в Краков. Его сыновья спали в одинаковых позах, на животе, обняв подушку, и видели одинаковый сон — матч в четырехмерный шакра-чатурандж с самим чемпионом мира, Самуилом Адари. Катерина сидела у окна и смотрела на Снежный замок — просто так смотрела, глазами, без всякой магии. Замок выглядел сказочным и уютным, словно в нем живет добрая фея. Вдруг девочка вздрогнула и протерла глаза: в левой башне зажегся огонек свечи…