Барбара Хэмбли - Те, кто охотится в ночи [litres]

– Вы знали ее кавалеров? – спросил он. – Альберта Уэстморленда? Тома Гоби? Пола Фаррингтона?

– О, почти со всеми с ними знакома, – сказала она, поигрывая густым светлым локоном. – Ягнята. Все, даже этот Берти Уэстморленд, такой весь из себя чопорный, а так и расстилался, лишь бы она на него разок посмотрела. Мы обычно ходили в театр все вместе: Берти, его брат, мы с Лоттой и еще их друзья со своими девушками… Очень трудно было удержаться и не высосать кого-нибудь из них прямо там, где-нибудь в темном уголке. Это все равно что запах жареных сосисок, когда ты голоден… Главное, так просто…

– Такую штуку можно было проделать только однажды, – заметил Эшер и получил в ответ раздраженный взгляд из-под длинных ресниц.

– Вот и Лайонел сказал то же самое. Как бы тебе ни хотелось, если вокруг люди и кто-нибудь может узнать – не смей. – Она скользнула к Эшеру вплотную, и он ощутил аромат ее духов и запах крови, выдохнутый вместе с фразой: – Но здесь нет людей – и никто не узнает.

Она потрогала язычком кончики клыков. Ее пальцы, согретые недавно выпитой кровью, скользнули по его руке. Глаза были устремлены на его горло, защищенное серебряной цепью. Эшер не имел возможности отвести взгляд, но чувствовал, что Эрнчестера в подвале нет. Возможно, граф не так уж и заботился о сохранности его жизни.

– Исидро узнает, – напомнил он ей.

Она бросила его руку и отвернулась. Плечи ее передернулись.

– Испанское отродье!

– Боишься его?

– А ты нет? – Она повернула к нему ангельское личико и одарила далеко не ангельским взглядом. Губы ее скривились. – Ты думаешь, он будет защищать тебя от Лайонела всегда? Только пока ты ему нужен! На твоем месте я бы так не торопилась с поисками.

– А я бы как раз советовал поторопиться, – промурлыкал тихий голос Исидро.

Обернувшись, Эшер увидел испанца, стоящего совсем рядом. Краем глаза он заметил, что Хлоя вздрогнула. Следовательно, тоже не видела, как он подошел.

– Ну так, – продолжал дон Симон, – примем все как есть, а не как бы нам хотелось. Вы здесь теряете время, Джеймс.

– Напротив, – возразил Эшер. – Я узнал много нового.

– Именно это я и имел в виду. Не стоит запирать конюшню, если лошади уже убежали. Так что позвольте мне вас отсюда выпустить. Комнаты Кальвара находятся наверху – во всяком случае, одна из них. Мне известно местонахождение еще двух его укрытий, но их, конечно, могло быть и больше.

– Сплошные секреты, – сказал Эшер, первым поднимаясь по спиральной лестнице. – Это в районе Ламбета?

– Ламбет? Нет, насколько я знаю.

Спиной Эшер чувствовал острый взгляд холодных желтых глаз. Они снова выбрались в захламленную комнату. Эшер шел, не оборачиваясь, но, как ни напрягал слух, шагов Исидро и Хлои услышать не мог – один лишь шелковый шорох юбок. Видимо, Эрнчестер покинул подвал, как только там появился Исидро, ибо графа нигде видно не было. И в самом деле – Чарльз и Антея ждали их в передней маленькой комнаты на втором этаже. Лампы с плафонами из красного стекла сделали лица вампиров почти человеческими – если бы не этот их особенный мерцающий взгляд.

– Я уверен, вы еще не спите в этом здании, Хлоя? – осведомился Исидро, когда девушка поставила лампу на стол.

– Нет, – сердито ответила она.

Отошла в угол и уселась на резной, обитый ситцем стул. Комната была обставлена мебелью разных стилей, пухлые кресла дисгармонировали с лакированным секретером, заставленным книгами. В отличие от предыдущих резиденций вампиров, виденных Эшером, комната не поражала изобилием вещей. Сквозь приоткрытую дверь за креслом леди Антеи виднелась крохотная спальня с наглухо завешенным окном, наверняка снабженным ставнями. Гроба нигде видно не было, и Эшер предположил, что он должен стоять где-нибудь в гардеробной.

– Лайонел ушел, – сообщила леди Эрнчестер. Ее чайного цвета глаза были устремлены на Эшера. Она вновь уложила волосы, скрыв следы схватки с Гриппеном, и, естественно, сменила платье. Теперь на ней был костюм из пурпурно-черной тафты, возможно сшитый в мастерской Минетты. – Вы приобрели опасного врага. Он сильно обжег руку, коснувшись вашей серебряной цепи.

Эшер отметил втайне, что это был хороший урок мастеру вампиров, но, разумеется, мыслью этой не поделился. Тело его ныло и болело до сих пор от удара о стену. Он напомнил себе, что положение его было по-прежнему отчаянно опасным, и все же отсутствие Гриппена его немного взбодрило. Он осмотрел секретер, стоящий как раз под газовым рожком, открыл ящики. Все они были пусты.

– Это работа Лайонела, – снова подала голос Антея. – Он сказал мне, что сделал то же самое в доме Недди.

– Вот он-то как раз запирает конюшню, когда лошади уже убежали. – Эшер повернулся и принялся внимательнейшим образом осматривать помещение: от французских книг на полке до подушек дивана с верблюжьей спинкой. Искоса он взглянул на Исидро, стоявшего рядом с креслом Антеи: – Если серебро так скверно на вас действует, то как же вы расплачиваетесь с портным?

– Спросите у любого джентльмена, как это делается, – с легкой улыбкой сказала Антея. – Можно годы, если не столетия, ни разу не прикоснуться к монете. Раньше мы использовали золото. Банкноты и прочие ценные бумаги явились для нас поистине божьим даром. Хотя можно пользоваться и серебром, только, конечно, в перчатках.

– В кожаных, – бесцеремонно вмешалась Хлоя. – И не замшевых каких-нибудь, а из толстой кожи. А шелк эта штука прожигает насквозь.

– В самом деле? – Антея чуть приподняла брови. – Не замечала.

Исидро воздел длинную узкую ладонь.

– Я подозреваю, что с возрастом реакция на серебро становится не такой страшной. Если бы вы, Хлоя, схватились за цепочку, как Гриппен, руку у вас раздуло бы до плеча и вы бы в придачу долго болели. Так было и со мной как раз накануне большого пожара. Удивительно все-таки хрупкая штука эта наша псевдоплоть.

– Помню, – медленно произнесла Антея, – как я первый раз коснулась серебра. Это было шитье на одном из моих новых костюмов. Я не сразу поняла, что это за жжение, но потом долго болела. Страшная жажда, и невозможно охотиться. Чарльзу пришлось делать это за меня – приводить… – Она внезапно замолчала и отвела взгляд. Прекрасное лицо ее было бесстрастно.

Поразмыслив, Эшер пришел к выводу, что приводимые в Эрнчестер-хаус жертвы должны были, во-первых, быть людьми, поскольку вампиры питаются не только кровью, но и агонией человека, а во-вторых, обладать очень податливой психикой.

– Детишек, что ли? – Смех Хлои был холоден и звонок. – Боже, ты могла бы добраться до моих братишек и сестренок. У нас в семье этого добра хватало с избытком. Подумать только, каждый из них давно расплодился… – Она оборвала фразу и тоже отвернула кукольное личико. Потом изобразила вздох. – Странно… Вижу девчонок, с которыми когда-то работала в опере, – уже старенькие, не то что танцевать – моряка на улице подцепить не могут. А я вот могу заявиться в оперу хоть сейчас – и примут в балет, представляешь? Старый Гарри меня наверняка узнал бы. А вот его самого уже узнать трудно…