Барбара Хэмбли - Те, кто охотится в ночи [litres]

Он помолчал секунду, искоса разглядывая Эшера. Затем продолжил:

– Мне кажется, то, что вы ищете, вон там.

Холодные пальцы взяли лампу из рук Эшера, и дон Симон шагнул с последней ступеньки в подвал.

То, что Эшер принял сначала за особенно густую тень, оказалось отверстым прямоугольным проемом пяти футов высотой. Толстая дубовая дверь была распахнута. Они вошли, и лампа осветила старую кладку, средневековый крестовый свод, уводящие вниз истертые ступени каменной винтовой лестницы.

– Когда-то на этом фундаменте стоял торговый дом, – сообщил вампир, пересекая помещение. – Позже здесь располагалась гостиница «Глобус и бык». Подлинная надпись, конечно, была «Благослови Бог», но после того, как здание подожгли головорезы Кромвеля, девиз сильно пострадал и был восстановлен неправильно.

Они спустились по винтовой лестнице в еще один подвал – маленький, голый, круглый, с четырьмя кирпичами, на которых раньше, несомненно, стоял гроб.

– В Лондоне множество таких уголков, – продолжил Исидро. – Дома строились на старых фундаментах спустя долгое время после пожаров, и строители не могли знать о монастырских подвалах и винных погребах.

Эшер подошел к кирпичам, задумчиво изучил их расположение, затем вернулся к лестнице и осветил фонарем первый ее виток. Не произнеся ни слова, поднялся по ступенькам, внимательно осматривая стены. Дверь запиралась изнутри. Висячий замок был цел, но петля вырвана из дерева с корнем.

– А снаружи он не запирал подвал, когда уходил?

– Когда он уходил, – сказал Исидро, – чем бы мог поживиться вор в этом подвале? Разве что пустым гробом. – Тихий голос вампира гулко отражался от каменных сводов. – Не сомневаюсь, что это одно из укрытий Кальвара. Дэвис мог знать о нем и прийти сюда, когда убежище потребовалось ему самому.

– Но пользы ему это не принесло. – Эшер почесал ус, выудил из кармана ключи, найденные среди останков Забияки Джо, и начал по очереди примерять к замку. – Просто убийцам прибавилось работы – тащить гроб в кухню, к открытым окнам. – Второй ключ из связки подошел. Эшер отметил его, отправил в карман и снова принялся изучать стены и лестницу. – Кальвар был хозяином Джо и, конечно, использовал его знание района, когда приобретал недвижимость, так что у Дэвиса вполне могли быть дубликаты ключей. – Эшер нахмурился, не найдя того, что искал, даже с помощью лупы. – Дэвис сказал, что Кальвар мертв, и, кажется, был в этом уверен.

– Может быть, он похоронил его, как Антея и я похоронили Дэнни и беднягу Неда Хаммерсмита. Беднягу… – Исидро помолчал, оглядывая узкие ступени. Тонкие брови его чуть сдвинулись. – Но если гроб был вынесен наверх из подвала…

– Совершенно верно. Один человек не мог бы поднять гроб с телом по винтовой лестнице с такой легкостью, что даже не исцарапал стен и косяков. Даже таща его вдвоем, они должны были оставить множество следов. Там, в верхнем подвале, уже достаточно света, чтобы сжечь плоть вампира, так что отдельно они тело и гроб тоже не могли нести. И наконец, сама дверь.

Дон Симон поднялся к нему по лестнице и осмотрел вырванную с болтами петлю. В охряном свете лампы его глаза, казалось, потемнели – вампир начинал понимать.

– Никаких следов лапки на косяке, – сказал он, и Эшер отметил, что Исидро употребил название гаечного ключа елизаветинских времен.

– Да, – сказал Эшер. – Точно так же, как и следов лома. Петля была вырвана простым рывком. И опять-таки, если не ошибаюсь, это лежит за пределами человеческих возможностей.

В наступившей тишине Эшер слышал отдаленный стук дождинок по стеклам. Затем Исидро сказал:

– Но это не мог быть вампир. Даже если он был в перчатках, чтобы не обжечься об осиновый кол, его бы сожгло дневным светом.

– Вы в этом уверены?

Эшер вернулся в освещенную газовым рожком кухню. Пустой гроб зиял на изношенном грязном линолеуме пола. В свечном ящике у плиты Эшер нашел огарок, зажег от лампы и двинулся к двери, ведущей в жилую половину дома.

– Кальвар рассказывал когда-нибудь о Париже? О причинах отъезда?

– Нет. – Исидро скользнул вслед за ним – бесшумный призрак в сером костюме. Вспыхнул газ. На полу в передней лежал ровный, нетронутый слой пыли. – Он никогда не говорил о прошлом, даже об относительно недавнем. Может быть, у него были на то причины, как и у многих из нас.

– Вы говорили, когда он «наносил визиты», то воздерживался от убийства людей, пока не встретился с Гриппеном, не присягнул ему на верность и не получил разрешения охотиться. Но, как выясняется, даже необученный птенец мог какое-то время скрываться от двух старейших вампиров Европы.

Исидро молчал.

– Случалось ли вам когда-либо слышать толки о вампирах старше вас? Скажем, старше на сто лет? На двести?

Странное выражение мелькнуло в глубине бледных глаз дона Симона. Он как раз начал подниматься по лестнице на второй этаж. Бесцветные волосы мерцали подобно нимбу в свете лампы.

– Куда вы клоните, Джеймс?

– Я думаю о вампиризме, – тихо сказал Эшер. – О медленном перерождении тела – клетка за клеткой – в нечто иное, нежели смертная плоть. И о росте возможностей вампира. Моя жена медик, и я знаю, что такие болезни, как сифилис, чума, оспа, часто ведут к перерождению организма, даже если не убивают его при этом.

– Вы рассматриваете вампиризм как болезнь?

– Да. Передаваемую через кровь, разве не так?

– Дело не только в этом.

– Алкоголизм перестраивает мозг, приводя к сумасшествию, – сказал Эшер. – Некоторые болезни разрушают мозг или часть мозга. Наконец, сам мозг способен влиять на работу всего организма. Это было известно еще до опубликования работ Фрейда об истерии. Если вы бывали в Индии, то должны были видеть, что делают факиры с собственным телом исключительно силой воли. А версия моя такова что, если вампиризм имеет особенности, проявляющиеся лишь с возрастом? С возрастом, которого не достиг еще ни один из живущих ныне вампиров. И одна из таких особенностей – иммунитет к солнечному свету. Но вы так и не ответили на мой предыдущий вопрос.

Вместо ответа Исидро двинулся дальше, вверх по лестнице. Эшер последовал за ним со свечой. Он зажег газовый рожок в верхнем холле и открыл две двери. Одна вела в прихожую, другая – в спальню. Оба помещения имели нежилой вид.

– Странная вещь, – медленно проговорил Исидро, – но весьма немногие вампиры Европы и, насколько мне известно, Америки достигли возраста двести пятьдесят – триста лет. Сегодня вампиризм – это явление, скорее свойственное городам: здесь больше неимущих, и смерть может быть практически незаметна. Правда, города втягивают вампиров в свои катаклизмы…

Он открыл дверь в конце холла. За ней оказалась чердачная лестница. Эшер задержался, осматривая скобы и петли, привинченные с внутренней стороны. Они были целы, замок висел, аккуратно повешенный на вбитый в косяк крюк.