Юлия Федорченко - Малах ха-Мавет

На мосту лидер до упора выжал газ. Все слилось в расплывчатую серую полосу. Краем глаза Шена заметила перечеркнутый указатель, предупреждавший о выезде из города, и тут же насмерть перепугалась. Что задумал Сидни? Подняв забрало шлема, она выдохнула ему в шею:

— Сид!

Он не отреагировал. Шена повысила голос, стараясь перекричать ветер:

— Эй! Сид! Ау! Разворачивайся! Пожалуйста! Я очень хочу вернуться!

Сидни мотнул головой, выразив несогласие, и в следующий миг над рулем треснуло зеркало, а его виски пронзила жуткая боль. Голос Видящей, чудовищно искаженный и многократно усиленный, ворвался в сознание пронзительным визгом, вышибая все остальные мысли.

(ИиИИииИИННИииисьСииднИИииИИииииИиИИиии)

Этот дикий вопль достигал таких высоких частот, что у лидера едва не лопнул череп. Невзирая на расстояние, Дроу все-таки смогла до него достучаться. Ее влияние простиралось гораздо дальше, чем он себе представлял. Кровь текла у него из носа и струилась по губам. Оглушенный и полуслепой, почти теряя сознание, Сидни судорожно схватил ртом воздух и на всей скорости развернул мотоцикл.

— Начнем с азов, — произнесла Хетт, — слушай и мотай на ус. Правило первое: поменьше раскрывай рот. Говорить буду я. Правило второе, — она загибала пальцы, — следи за тем, что я делаю, и подыгрывай мне.

Трис не нравился начальственный тон, который взяла собеседница, но она понимала, что без ее указаний не сможет ступить и шагу. Тем более что Хетт заранее предупредила: она вводит ее в курс дел, и Трис либо соглашается с планом операции, либо же сразу выходит из игры.

— Третье, самое важное: никакой инициативы. Если ты допустишь ошибку, подставишь нас обеих. Нас могут убить, изнасиловать или что-то похуже… — Хетт передернула плечами, — все зависит от их фантазии. Так что ты будешь моей глупенькой легкомысленной подружкой, которая только и умеет, что строить глазки, выпячивать губки и дебильно улыбаться. Это понятно?

— А кто был главным в вашей паре с Шеной?

— Мы менялись ролями. Но ты не Шена.

Они сидели на одинаковых розовых пуфиках, касаясь друг друга коленями. Хетт взяла Трис за руку и положила в раскрытую ладонь прозрачный пакетик с двумя круглыми белыми таблетками.

— Бросишь им в бокалы по одной, как только они отвернутся, — сказала она. — Остальное я беру на себя.

Трис рассмотрела таблетки: они имели зернистую структуру.

— А что это?

— Смерть, — ответила Хетт.

— И ты хочешь, ч-чтобы я… — от волнения Трис начала заикаться, — их у-убила?

Хетт выгнула бровь. Куда ей! Девчонка все испортит, лучше уж провернуть все самой. Но Шена в первый раз тоже отнекивалась, да и Дроу нечасто отправляла ловцов на задания вроде этого…

— А чего ты ожидала, дорогуша? — осведомилась она с явным недовольством. — Что мы просто сходим на свидание с двумя симпатичными молодыми людьми? Посмотри на меня, — велела Хетт, и Трис послушно вскинула глаза, — когда мы войдем туда, дороги назад уже не будет. Нельзя будет встать и уйти, если что-то пойдет не так. Поэтому мне надо знать одну вещь: ты сделаешь это или нет? Ты сможешь?

— Я не знаю, — выдохнула Трис.

— Боюсь, мне этого недостаточно. — Хетт скорчила презрительную мину. Однако стоило ей представить лицо Сидни, когда он узнает, что она потащила его ненаглядную дурочку на опасное задание, как к ней тут же вернулась былая энергичность. — Ты знала, на что идешь, и чем мы тут занимаемся. Ты вступала не в клуб по интересам и не в национальную команду по баскетболу. Так теперь докажи, на что ты способна… Или это все был какой-то подростковый бунт?

— Н-но… — Трис неуверенно взглянула на таблетки.

— У меня нет времени на уговоры, — раздраженно бросила Хетт. — Да или нет?

В тишине послышался едва различимый шепот:

— Да.

— Так-то лучше. — Хетт растянула губы в улыбке. — Правило четвертое: не прикасайся к таблеткам голыми руками, если не хочешь раньше времени сыграть в ящик. Это не витамины и не аспирин. — Она обернулась, пошарила в комоде и бросила на колени Трис пару черных перчаток. — Надень их. И давай покажу, куда можно спрятать таблетки… — Стараниями Шены практически на всей одежде в гардеробной имелись потайные карманы: она приделывала их собственноручно. Хетт опустила пакетик с ядом в крошечное отделение на подкладке. — Вот и все. У тебя есть мелочь? Я вызову такси.

— Стой… — Трис схватила ее за рукав. — Подожди…

— Ну что еще?

— Дай мне пару минут, — взмолилась девушка, — пожалуйста.

— Если ты хочешь позвонить Сидни или…

— Нет, нет. Я никому не буду звонить… Мне надо прийти в себя.

— Ладно, — Хетт скрестила руки на груди и нетерпеливо покачивала ногой. Чуть погодя она взглянула на Трис: та сидела как неживая, сцепив пальцы в замок, чтобы скрыть дрожь. — Что, нервишки пошаливают?

Трис с трудом заставила себя кивнуть.

— Да, с тобой сложно… — протянула Хетт. Она ободряюще похлопала свежеиспеченную напарницу по руке, проявив несвойственную ей заботливость: — Ничего-ничего. Расслабься… У меня появилась идея.

Когда они сели в подъехавшее такси, сердце Трис все еще колотилось где-то в горле, а ее саму мучил один и тот же вопрос, на который все не находилось ответа: о чем она только думала? Неужели правда, что в каждом из нас борются два начала, и то, второе, вдруг начало побеждать? Откуда в ней подобная тяга к саморазрушению, стремление к агрессии и смерти? Она недооценила влияние дурной компании? Или ей вскружило голову само осознание того, что она держит в руках чью-то жизнь, человеческую жизнь?..

Лекарство начало действовать, напряжение понемногу спало. Тело Трис расслабилось и как-то обмякло. Она устало откинулась на сиденье — и тут же вздрогнула от прикосновения ледяных пальцев Хетт. Сладкий искушающий голос прошептал ей на ухо, щекоча дыханием кожу:

— Мы в этом вместе. Заодно… Не подведи меня, ладно?

Хетт предупреждала ее, что встреча состоится в мужском клубе, но не стала вдаваться в подробности, и лишь теперь Трис открылось истинное значение этих слов. Выбравшись из такси, она увидела красноречивую вывеску: изгибающийся силуэт девушки с шестом. Значит, стриптиз-клуб: еще один сдерживающий фактор, который едва не перевесил чашу весов и не заставил ее пойти на попятный.

Расплатившись с водителем, Хетт подтолкнула напарницу в спину, словно имела дело с нерешительным ребенком, и подошла к входу. Трис растерянно оглянулась, ища поддержки у прохожих. Никто на нее даже не взглянул, и девушка засеменила за готессой. Таблетки в ее кармане казались тяжелыми, как огромные куски свинца.

Смех, музыка, голоса: все обрушилось на Трис ужасной какофонией звуков. Если бы она не приняла успокоительное, то не выдержала бы и тотчас сбежала. На сцене извивались две танцовщицы, полуголые, в искрящихся серебристых бюстгальтерах. Багровые лучи скользили по их маслянистым телам.