Екатерина Соболь - Призрачный сыщик [litres]

Молли картинно обмахивалась ладонью, прижимая вторую к груди, и слабо шептала, видимо, что-то вроде «Ах, мне нужно отдохнуть». Мамаша неодобрительно покачала головой, но все же ушла. Я сжал локоть Кирана, чтобы он не вздумал сбежать. Впрочем, тот и не пытался: так же пристально, как и я, смотрел на Молли. Та выждала минутку, чтобы мамаша успела подальше уйти, бросилась к окну и распахнула ставни. На лице у нее было написано какое-то сложное чувство: не то радость, не то смущение.

– Ох. Вы здесь, – выдохнула она и отступила в сторону. – Залезайте, залезайте! Только тихонечко, матушка может вернуться.

Я со всей осторожностью вполз в комнату, Киран – за мной. Молли длинно выдохнула и прижала руку к солнечному сплетению, на этот раз непритворно.

– Ох и натерпелась я. Уж и не чаяла вас увидеть! Вы нашли деревню праведников?

– Было довольно трудно это сделать, – ядовито ответил я, разом вспомнив обо всем, что мне пришлось по ее милости пережить. – Я ведь не получил предназначенных мне писем.

– Писем?

– Это ведь ты расклеивала объявления. Для чего ты их исправила?

– Исправила?

– Ты так и будешь переспрашивать? – Я вытащил из кармана объявление, которое сорвал со стены. – Тут исправлен адрес!

Она присмотрелась, затем помрачнела.

– О… Так это не я их тогда развешивала, а доктор. Я же к нему за деньгами на бумагу ходила, а когда у нас с вами все готово было, он меня на улице перехватил. Прочел и сказал, что сам развесит, все равно собирается в город, а мне дал монетку и отправил в лавку купить всего, что захочу. Я еще подумала: как это галантно! Велела ему на самых видных местах развесить. А что случилось-то? Он что-то не то сделал?

– Даже не знаю, с чего начать. – Я мгновенно перестал злиться. Пока мы шли сюда от дома номер сто тридцать один, я так злился на нее, целую обличительную речь заготовил, а теперь не мог вспомнить ни слова. – Ладно, это подождет. Сейчас Кирану нужна помощь, ты же видишь, что-то с ним не то. – Я кивнул в его сторону. – Ты про его состояние больше моего знаешь, но для начала ему точно нужен ужин и теплая постель. И чистая одежда. Не могу больше видеть эту рубашку со штанами.

Выражение лица Молли стало очень странным.

– Откуда вы знаете про Кирана?

– Да вот угадай с трех раз! – взорвался я. – А то по нему не заметно, что ему помощь не повредит!

Я возмущенно обернулся к Кирану. Тот подавленно смотрел на меня. Потом опустил глаза и сунул руки в карманы.

– Мистер, а куда вы глядите? – еле шевеля губами, проговорила Молли. – Там никого нет.

Киран упорно избегал моего взгляда, и все же слова Молли никоим образом не меняли того, что его я видел ничуть не хуже, чем ее.

– Но у тебя же есть брат? – не отводя от него глаз, спросил я.

– Был, мистер. Он умер, больше года уж прошло. Лихорадка его забрала.

Сказать я ничего не смог, язык онемел. Киран наконец посмотрел на меня – то ли с вызовом, то ли виновато, – а потом исчез. Просто растворился в воздухе, как… как призрак.

До этой минуты я еще верил в то, что мир рационален, несмотря на присутствие в нем оживляющих ирландских камней, а вот сейчас эта уверенность разлетелась вдребезги. Я издерганно хохотнул. Все вокруг меня уверяли, что ничего сверхъестественного не существует, – и что бы они теперь сказали?

– Ах ты, трус, вернись! – крикнул я, сверля взглядом то место, где только что стоял Киран. Получилось хрипло и тихо. – Вернись немедленно!

Молли потрясенно выдохнула, вцепившись в подол своего платья. Послышались шаги, и я успел, кое-как сбросив оцепенение, нырнуть под лавку. Инстинкт «скрывайся» у меня теперь срабатывал при звуке любых нежданных шагов. Мамаша распахнула дверь.

– Кто тут? Ты с кем это говоришь? – проворчала она.

– Ни с кем, – прошелестела Молли. – Я… Я… На разные голоса репетирую свадебную речь. И за себя, и за доктора.

– Ну, давай, давай. Нельзя нам в грязь лицом ударить, – сурово ответила мамаша и захлопнула дверь.

Молли тут же упала в своем белоснежном платье на колени и заглянула под лавку. Камин уютно потрескивал, бросая на ее волосы красные отсветы.

– Вы вправду его видели? – шепотом спросила она, приникнув к полу.

Мы долго смотрели друг на друга. Когда нужно столько всего сказать, все невольно заканчивается молчанием. В эту минуту я и сам чувствовал себя призраком, которого вызвала из потустороннего мира одинокая девочка, живущая с матерью в доме у обочины. Ком в горле мешал мне говорить, но я все-таки выдавил:

– Что тут у вас? Почему ты так одета?

– Так это… Мы… Ну…

Она отчаянно побагровела. Я видел, что ее мысли мечутся между братом, мной и ее собственным положением. А я просто лежал и смотрел на нее.

– Влюбилась в него? – все-таки уточнил я.

– Я? В господина доктора? – Она возмутилась так, что я чуть не засмеялся. Какому жениху захочется, чтобы вопрос о чувствах к нему вызывал столь искренний гнев? – Нет! Я к нему со всем уважением! Но… Мама настаивает, и доктора прямо за жабры взяла, он ей с первого дня на роль зятя приглянулся. А я это все не одобряю! – Она легла щекой на сложенные руки, удрученно глядя на меня. – Не знаю, что делать. Как я могу ее радости лишить? Мама такая счастливая не была с тех пор, как Киран… – Молли уткнулась в руки лбом и замолчала.

– Ты после… после того, как его не стало, в Лондон уехала?

Она кивнула, не отрывая лба от рук.

– Знаю, вы меня осудите, что я мать одну горевать оставила, но… Когда отец умер, мама на Кирана все надежды возлагала. Он хоть и младший, а мужчина, и мама так ждала, что он найдет прибыльное дело и поможет нам с Лиззи свое положение исправить! Сами знаете, каково женщинам без кормильца. А в прошлом феврале он умер, сгорел за два дня. Как мы все убивались! Любили его очень. – Она закрыла глаза и продолжила, не открывая их: – Сидели все втроем и ничего делать не могли. Я, чтобы отвлечься, начала место искать, а там как раз в Лондон набирали работников. Лиззи мне тогда и говорит: «Поезжай! Пусть хоть у кого-то из нас судьба сложится, я за мамой присмотрю!» Ну я и поехала, а дальше вы знаете.

Я и правда знал: Молли попала в Фоскад, ирландское убежище в Лондоне, потом мой отец предложил ей работу садовницей у леди Бланш. Молли влюбилась в красивого обаятельного Флинна, еще одного обитателя Фоскада, и с его легкой руки начала воровать у леди Бланш вещи. Украла бесценное рубиновое ожерелье, и Флинн заколол ее в подворотне, чтобы не делиться добычей. Конец.