Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов [сборник litres]

– Творец был последним, – произнесла она вслух. – Он был последней жертвой. Он все это время собирался умереть. Чтобы исполнить пророчество. – В ее голове всплыл образ последнего глифа, полумесяца, увитого лозой. – Чтобы открыть дверь. – Едва она произнесла последние слова, как поверхность дыры пошла зыбью, словно вода, а затем из нее вырвались щупальца.

Вынырнувшие из бездонного черного моря щупальца были прозрачными, длинными и мясистыми. Некоторые – тонкими, как волос, другие – толще человека, они вываливались на землю извивающейся массой и расползались вокруг. Щупальца обвились вокруг трупов гулей, черневших и скукоживавшихся под их прикосновением, и тут же разлагались. Не обошли они и ангела, свет его тела угасал, пока не осталась иссохшая оболочка.

– Это. Отвратительно, – скривилась Сити, сжимая зубы.

Внезапно из дыры раздался рев, грубое, гортанное сплетение языков, поднимающихся и опадающих как один. Сила его была оглушающей, вызывающей дрожь дворца и такой ужас в Фатиме, что она отшатнулась под его натиском. Теперь она вспомнила черное озеро на фреске в квартире Сеннара, ифритов, вызывающих своих темных богов. Возрождение. Чем бы та штука – штуки — ни были, они жили в доисторической тьме и сейчас пытались выбраться. Когда они пройдут портал, эти страшные боги будут жаждать смерти. Они кормились ею. Они будут жаждать смерти целого мира.

– Мы должны закрыть дыру! – сказала Фатима, обретая голос.

Сити скованно кивнула, глядя широко распахнутыми глазами на шарящие щупальца, продолжавшие появляться из дыры:

– Я открыта любым идеям.

Мысли Фатимы метались, она пыталась вспомнить материал второго курса алхимии. Аль-Джахиз. Теория Пересекающихся Сфер. Часы Миров работали на великой формуле. Что сказала джанн? Пространство и время. Она посмотрела на Часы, на шестерни, неумолимо проворачивающиеся вперед, словно вели неотвратимый отсчет. Вот оно! Время . Агент повернулась к Сити:

– Мне нужно добраться до Часов!

Сити коротко кивнула, вскидывая свою длинную винтовку. И Фатима бросилась бежать.

Она слышала, как за ее спиной женщина делает выстрел за выстрелом. Мимо проносились пули, врезаясь в щупальца, пронизывая серую прозрачную плоть в брызгах черной зловонной крови, вызывавшей у нее рвотные позывы. Еще один выворачивающий рев донесся из портала, на этот раз вой боли и гнева. Фатима думала – смотрит она сейчас на множество существ или всего лишь на отростки одного, окунающего конечности в ее мир. Она отбросила кошмарную мысль, сконцентрировавшись на Часах. Когда к следовательнице метнулось щупальце, она выхватила джамбию и рубанула по верхушке, оставив ее корчиться на полу.

Окрик Сити заставил Фатиму поднять голову вовремя, чтобы увидеть несущееся на нее массивное щупальце. Она упала на пол, прикрывая голову, но бросок прошел мимо и выше, в поисках источника пуль. Она обернулась и увидела, как Сити отпрыгивает от замахнувшейся конечности, по-кошачьи ловко приземляясь на стол. Женщина закинула винтовку за спину и надела свои серебряные когти на руки. Взревев, она полоснула толстое щупальце, оставляя в его плоти глубокие раны. «Не кошка, – подумала Фатима, – львица!» Еще одно щупальце быстро присоединилось к схватке, разворотив комнату и в ярости швыряя мебель в маленькую фигуру, остававшуюся за пределами досягаемости.

Фатима бросила взгляд вперед, обнаружила, что путь чист, и почти закричала от облегчения. Она вскочила и снова бросилась к Часам. Когда агент добралась, то уставилась на сложную конструкцию машины, где все железные шестерни и валики поворачивались в гармоничном единстве. Из механизма доносилось громкое тиканье, будто бьющееся сердце некоей метрономической сущности. «Пространство и время, – сказала джанн». Они открывали дверь. Часы были слишком большими, чтобы их передвинуть, но, может, она сумеет что-нибудь сделать со временем.

Фатима занесла трость, выискивая место между вращающимися шестеренками – обнаружив его, агент вогнала трость до самого львиноголового набалдашника. Две шестерни замедлились, и на мгновение она посмела надеяться. Затем, с резким хрустом, железные зубы перегрызли трость, проворачиваясь вперед и дробя ее в пыль. Сердце Фатимы пропустило удар.

Этого недостаточно. Творец превзошел себя. Машина была создана, чтобы достичь совершенства. Он выковал каждую шестеренку, каждую деталь поместил на место придирчивой рукой, с невероятным вниманием и непоколебимой волей. Это были не просто часы, это шедевр идеальной точности. Так просто его не остановить.

Идеальная точность. Мысль вертелась в голове Фатимы, словно резонируя с ритмичным тиком. Ухватившись за выступающую деталь, она подтянулась и полезла вверх. Часы воистину были работой Творца. Существа не просто стремящегося, но одержимого совершенством. Существа, которое верит, что каждая деталь его виртуозной конструкции будет исполнена с абсолютной точностью – или не будет изготовляться вообще. И в каждых часах существовал механизм для поддержания их точности. Фатима карабкалась, пока не добралась до места, где могла заглянуть в железный корпус Часов, мимо циферблатов и шестеренок, пытаясь отыскать механизм подводки, пока не нашла его. Маятник – толстый металлический брусок, ровно обрезанный с обеих сторон. Он раскачивался вперед и назад в равномерном ритме, позволяя каждому зубцу в огромном центральном маховике раскручиваться в точный срок. Брусок был слишком большим, чтобы его снять. Но если она сможет как-то расстроить его ритм…

Не задумываясь, Фатима достала из нагрудного кармана круглый кусок золота. Часы ее отца. Слава Аллаху! Она засунула руку в корпус, заталкивая часы между маятником и маховиком. Маленький кусочек металла заклинил механизм, и маятник резко остановился. Фатима задержала дыхание, молясь, чтобы это сработало. Раздался сдавленный стон, и по Часам пробежала пугающая дрожь. Каждая шестерня останавливалась и заедала, лишаясь своей идеальной точности. Гармоничное движение сменилось растущим разладом, будто само время теряло определенность. Фатима оглянулась, чтобы увидеть, как зияющая дыра в воздухе колыхнулась – и начала медленно закрываться.

Она могла триумфально закричать, но ужасный вой разнесся снова, на этот раз перемежаясь прерывистыми рыками. На один заставляющий замереть сердце миг дыра внезапно расширилась. Глядя во тьму, расстелившуюся перед ней, Фатима уловила силуэт чудовищной фигуры, которую она даже начать описывать не смогла бы. И каждый страх, каждый кошмар, которые когда-либо ее посещали, поднялись в ее груди. Затем, как лента, достигшая предела, дыра сжалась, коллапсируя в себя, когда реальность схлопнулась громовым хлопком бога.