Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов [сборник litres]

Теперь ал повернулась полностью, поднимая одну из массивных, когтистых лап, чтобы сразить надоеду. Но из толпы появилась другая женщина в ярких нубийских одеждах. Она подняла раскрытую ладонь, на которой хамса была нарисована хной, и добавила свой решительный голос. Хамид ошеломленно смотрел, как появляется все больше женщин, присоединявшихся к молитвам и совершавших защитные движения руками. Одна девушка выбежала прямо перед остолбеневшей матерью, сорвала свою модную парижскую шляпу с голубыми страусовыми перьями и трясла ею перед лицом карги.

Дух вертелась в разные стороны, шипя и угрожающе вздымая когти. Но, похоже, она была ошарашена видом этих отважных женщин, собравшихся вместе, чтобы защитить одну из своих. И это было именно то, в чем нуждался Хамид.

Многие в толпе остановились, чтобы посмотреть на разворачивающееся странное действо, и ему удалось пробиться вперед, наконец добраться до сцены. Семеня на каблуках, он держался спины ошалевшей и растерявшейся ал, стараясь не оказаться в ее поле зрения. На этот раз он не промахнулся, когда выхватил кинжал и вонзил его в открытую спину.

Ал закричала от боли или гнева, когда клинок рассек кожу на ее спине. Там, где железо разрезало плоть, поднимался едкий дым. Она взмахнула мощной костлявой рукой, отбрасывая Хамида. Он услышал, как многие в толпе ахнули, кто-то поспешил ему помочь, думая, что пострадала беременная женщина. С их помощью агент поднялся как раз вовремя, чтобы увидеть, как ал бежит на него, в ее пустом взгляде чувствовалось узнавание, наводящая ужас пасть с изломанными зубами застыла в оскале. Переведя дыхание, следователь заставил себя говорить, выдавив всего одно слово:

– Стой!

Карга немедленно застыла, замерев на полушаге, одна когтистая лапа занесена вверх. Хамид ощутил нарастающее облегчение, когда увидел дрожащую ал, застывшую на месте. Во многих сказках говорилось, что стоит уколоть ала железом, и ты сможешь заставить исполнять ее приказы. Он был счастлив, что эта часть историй сработала. Поднимаясь на ноги, он оттолкнул руки, пытавшиеся его удержать, и подошел к духу. Остановившись прямо перед высокой фигурой, Хамид уставился в ее лицо и приподнялся на цыпочках, чтобы встретить взгляд.

– Шагай назад, – твердо скомандовал он.

Ал заскулила, но начала пятиться. Ее длинные члены двигались рывками, производя щелкающие звуки на ходу – но она пятилась. Хамид с удовольствием наблюдал, как карга приняла позу, подобную статуе над ней – руки по швам, даже несмотря на сверкающие ненавистью глаза.

К нему, задыхаясь, подбежал Онси, в его высоко поднятой руке было зажато удостоверение. Юноша тут же обратился к скованному духу:

– От имени Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей настоящим мы берем вас под арест за нарушение множества положений, регулирующих паранормальные личности и разумных существ, начиная со статьи…

Хамид решил, что на этот раз он не прочь послушать, как Онси вываливает каждое правонарушение, но юношу прервала девушка, бегущая по залу с криком, ее высокий голос разрушил опустившуюся тишину. «Что теперь?» – подумал Хамид. Несколько человек разобрали первый крик и начали повторять и передавать его дальше. И когда слова добрались до агента, вся Рамзесская станция взорвалась оглушающими возгласами:

– Закон принят! Мы победили! Мы победили!

Подхваченный ликованием, Хамид обнаружил, что и сам кричит.

Когда агент Хамид засел за отчет, была уже поздняя ночь. Министерство рано опустело, как и всегда по четвергам, перед пятничным выходным. Глядя на толпы, до сих пор празднующие на улицах, большинство ушло задолго до захода солнца. Не все были довольны, что женщинам дали право голоса. Но теперь, когда это произошло, трудно было найти хоть одного человека против. Каирцы были странными в этом отношении людьми, часть города обожала что угодно, лишь бы это давало возможность похваляться своей современностью.

Он отпустил Онси, хоть тот протестовал и рвался помочь. Хамид настоял. Кто захочет потратить ночь после первого большого дела, заполняя отчеты? Бумажной работы хватит на всю следующую неделю. Бумажная работа всегда находилась. Он перечитал отзыв, который написал о последнем рекруте министерства. В нем использовались слова вроде «достойный одобрения» и «превосходящий ожидания». Может быть, эта идея с партнерами была не такой уж и плохой, в конце концов.

Сделав перерыв в работе, следователь взял экземпляр «Аль-Масри», который держал рядом. На главной странице вечернего выпуска красовался жирный заголовок: «ЕГИПЕТСКИЕ ДАМЫ ПОЛУЧИЛИ ГОЛОС!» Ниже было фото двух женщин, сложивших пальцы в знак победы. Бо́льшая часть газеты посвящалась сегодняшнему большому событию, но Хамид перевернул несколько страниц к другой истории.

В нижнем углу четвертой страницы красовалась его с Онси фотография. Все еще в платьях и вуалях, они стояли по обеим сторонам гримасничающей ал. Фотограф, запечатлевший их на снимке, обещал, что сделает все, от него зависящее, чтобы тот попал в газету. К фото не прилагалось заметки, просто слова под ним: «Агенты министерства схватили чудовище Рамзесской станции». Но Хамиду этого было более чем достаточно. Он улыбнулся, разглядывая зернистый снимок, и задумался, стоит ли поместить его в рамку. Или это будет слишком тщеславно? Стук в двери заставил его торопливо закрыть газету. Он поднял взгляд на знакомую, но неожиданную фигуру.

Агент Фатима эль-Шаарави стояла в его дверях. Выглядела она, как обычно, блестяще – в лавандовом английском костюме и жилете в тон, белой рубахе и багряном галстуке, а голову венчал черный котелок.

– Добрый вечер, агент Хамид, – любезно поздоровалась она. – Не помешаю?

– Добрый вечер и вам, агент Фатима, – сказал Хамид, вставая и бессознательно поправляя униформу. – И нет, совсем не помешаете. Прошу, проходите.

Женщина улыбнулась и вошла, демонстрируя пару черных кожаных брогов. Хамид снова поправил униформу.

– Хотела спросить, как вы относитесь к басбусе? – спросила она. Хамид посмотрел на ее протянутую руку, только сейчас заметив маленький, украшенный миндалем золотой пирог, который она держала.

Он улыбнулся и кивнул в ответ.

– Я люблю басбусу.

– Отлично! Я думала, мне придется все съесть самой. – Фатима сняла котелок и повесила его на крючок, потом выдвинула кресло перед его столом. Хамид расчистил место и нашел чистые ложки. Через мгновение оба зарылись в сладкий пирог с легким привкусом апельсина.

– Я думал, вы будете сегодня праздновать, – сказал он, пытаясь завязать вежливый разговор. Хамид не помнил, когда в последний раз они говорили, помимо приветствий.