Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов [сборник litres]

– Время – это как раз то, чего у меня много, – торжественно заявила нубийка.

– Хочешь сказать, что ты бессмертна? – вздрогнула Фатима.

– Что? Боги, нет! Я метафорически.

– Это утешает. Не думаю, что вообще смогла бы тебя выносить, если бы знала, что ты будешь жить вечно. – Строго говоря, джинны вечно не жили. Тем не менее сотню лет они воспринимали как люди десяток.

– Ну, целую тысячу лет я вряд ли проживу. Может, сотню? Или две? В точности никто не знает.

Фатима разинула рот. Но внезапно вспомнила еще одну странность этого вечера.

– Когда я спросила самозванца о Часах Миров, он ответил песней. Что-то насчет Девяти Владык.

– Девять Владык, что спят, – припомнила Сити. – Которые выжгут твою душу.

– Знаешь, о чем это?

– Похоже на какую-то джиннскую сказку. – Сити на мгновение задумалась. – Их много. Всегда об ужасных джиннах, и что мы должны радоваться, что они не пришли к нам из Кафа. Но о Девяти Владыках я ничего не помню. Может, еще одна легенда о правителях джиннов?

Разумеется, таких историй хватало. В основном сказки или искаженные версии правды. Народный фольклор, к примеру, рассказывал о легендарном короле джиннов, правящем на горе Каф в стране невероятных чудес на краю мира. Аль-Джахиз показал, что на самом деле Каф – это другое измерение – или измерения, – а не какая-то скрытая гора.

– Я хочу тебя увидеть, – сказала Фатима. – Другую тебя.

– Ты уверена насчет этого? – подняла брови Сити.

«Не очень», – подумала Фатима. Ей пришло это в голову всего несколько мгновений назад. Но казалось, что это нужно сделать.

Увидев ее решимость, Сити встала и подошла ближе, протягивая руку:

– Я буду превращаться медленно.

Фатима взяла ее за пальцы и почувствовала легкое покалывание. Затем, прямо на глазах, Сити преобразилась. Темная кожа почернела до блеска. Из головы вырвались рога насыщенного красного цвета, изгибаясь вверх, пока тело становилось выше. Медленно или нет, все закончилось в несколько ударов сердца. В кресле замурлыкал Рамзес. Он спрыгнул на пол и теперь терся о ноги Сити.

Фатима провела пальцами по новым ладоням Сити – с настоящими когтями, – старательно пытаясь не вспоминать, что они делали вечером. Агент перешла к предплечьям, чувствуя упругие мышцы под черными, гладкими чешуйками – такими миниатюрными, что нельзя было разглядеть, где они смыкаются. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы коснуться рогов, скользя кончиками пальцев по их неровностям.

Сити тихо застонала, слегка запрокинув голову и глядя на нее переливающимися золотом кошачьими глазами.

– Тебе больно? – одернула руку Фатима.

– Дело не в этом. – Ее голос почти не изменился, только стал глубже. – В рогах есть определенные… точки удовольствия.

Точки удовольствия? Это что-то новенькое.

– У тебя же и крылья есть? – Фатима чуть не отпрыгнула, когда в ответ на спине Сити, задевая потолок, развернулись два огромных черно-красных крыла. Она впервые заметила, что их цвет совпадает с хохолком кудрявых волос между рогов на ее бритой голове. Рамзес встал на задние лапы и попытался схватить перья из крыла, но они были вне его досягаемости. Кот прыгнул на кровать, надеясь добраться до них из более выгодного положения.

Фатима тихо хихикнула.

– Что смешного? – нахмурилась Сити.

– Ты. Ты чертовски красива. Даже будучи полуджинном, ты, как всегда, прекрасна.

Сити улыбнулась. Слегка коснувшись подбородка Фатимы, она наклонилась, и их губы встретились. «Определенно электрическое», – подумала Фатима, погружаясь в поцелуй. Она заставила себя отстраниться и сделала шаг назад, чуть не споткнувшись.

– Прости, – поморщилась Сити. – Я сказала, что дам тебе время. Просто… ты дотронулась до рога и…

Фатима перевела дыхание, избавляясь от нахлынувших чувств.

– Я знаю, ты сказала, что не наводила чары. Но ты не первая женщина, которую я целовала. И ни от одной из них у меня не кружилась голова.

– Я родилась от магии, частично, – ответила Сити.

– В смысле? Твои способности из-за этого появились?

– Магия делает меня сильнее. Быстрее, проворнее. И когда мне кто-то по-настоящему дорог, магия действует и на них. Твои раны могут быстрей заживать. Или ты высыпаешься, будто провела в кровати десять часов, хотя на самом деле – только два. – Повисла неловкая пауза. – Возможно, я могу чувствовать или знать, где ты находишься в любое время. – От этих слов глаза Фатимы расширились, и Сити поспешно добавила: – Все это не для того, чтобы тебя обманывать. Твое поведение никак не изменится от моей магии. Я ничего с этим не могу поделать, как ничего не могу поделать со своими чувствами к тебе.

Ей многое предстояло переосмыслить в отношении последних месяцев, вздохнула Фатима. Еще одна мысль.

– Почему твоя одежда остается целой? – Она указала на черный наряд Сити – который та обычно надевала для своих ночных похождений. – В этой форме ты куда крупнее. Не говоря уж о крыльях.

– Полуджинны не умеют пользоваться сложной магией. Не так, как чистокровные джинны. Но манипулировать одеждой, чтобы она не порвалась, а я не осталась полуголой – это довольно стандартное заклинание. Мне, конечно, понадобилось порядком времени, чтобы довести его до ума. Я перебрала столько одежды, когда была моложе, что моя мама… ай!

Рамзес взмыл с кровати и теперь висел на нижней части крыла нубийки. Сити снова превратилась в человека, и он упал на пол пушистым серебряным шаром. Подхватив его на руки, она погрозила коту пальцем, на который тот игриво напал.

– Ты уверена, что он не джинн? – спросила Сити.

Фатима снова уселась на кровать, наблюдая за ними.

– Мы должны его остановить. Самозванца.

– Мы остановим. – Сити села рядом, положив Рамзеса на колени.

Они сидели втроем – агент министерства, полуджинн и кот (скорее всего), глядя с балкона на спящий город, который каким-то образом нужно спасти.

Для утра четверга людей в абиссинской кофейне было маловато. Но это не слишком удивляло. Как только стало известно о произошедшем на мирном саммите, город охватили новые страхи. Каирские сплетники работали сверхурочно: аль-Джахиз спустился в шаре огня, сражая всех своим мечом; нет, он воспарил на спине ифрита и обрушил огненный дождь; король сбежал из страны и вернется с английской армией; нет, это король сразил аль-Джахиза своим мечом, и теперь джахизиты жаждут мести.

Фатима читала утреннюю газету, когда автоевнух подал кофе в белой фарфоровой чашке, возвещая механическим голосом: «Буна тету». Амхарская фраза, буквально означающая «Пейте кофе», вошла в лингва франка Каира вместе с популярностью эфиопского кофе. Теперь эти слова считались вежливым высказыванием и даже приветствием среди модников, часто посещающих кофейни. Несколько таких завсегдатаев сидели здесь и сейчас, в характерных черных плащах и черных фесках – а женщины в стильных черных платьях и белых хиджабах. Они перебрасывались словами вроде «неофараонский» и «эпистемология алхимического модерна», глаза скрывались за темными очками, а губы лениво затягивались тонкими сигаретами – возможно, так богема демонстрировала свое пренебрежение паникой, охватившей город.