Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов [сборник litres]

– И мы хорошо за ним следим, – подхватил второй. – Нам платят больше, чем большинству бавабов в похожих местах, валлахи.

– Больше чем вдвое, валлахи! – воскликнул второй. – Владелец повысил зарплату, потому что думает, будто один человек выполняет такую огромную работу. Ему приятно считать, что он щедро ее вознаграждает. Если он узнает, что нас двое…

Фатима их поняла. Идеальное мошенничество. Вроде как. Может быть? Ее слегка беспокоило, что им так долго удавалось ее дурачить. Что она за следователь, если не видит того, что происходит прямо перед глазами? В голове Фатимы пронеслись мысли о Сити, и ее желудок сжался.

– Я не выдам ваш секрет, – сказала она.

– Храни тебя Аллах, капитан, – с благодарностью ответил Махмуд. – Мы, саади, всегда можем рассчитывать на соплеменников.

– Министерство тебя еще сильнее загрузило! – Он смотрел на ее растерзанную одежду. Затем понизил тон, словно выдавал какую-то секретную информацию. – Мы слышали, что на дворец напали!

Конечно, они слышали. Фатима лишь кивнула, не желая вдаваться в подробности.

– Поймай этого щукина сына, который все это устроил! – воскликнул второй Махмуд, провожая ее внутрь. – Мы не верим его лжи! Мне плевать, будь он хоть дважды вернувшийся аль-Джахиз, валлахи!

– Валлахи, ему место в тюрьме! – закончил его брат.

Она прошла в открытую дверь, остановилась и оглянулась на швейцаров:

– Как вам это удается? Притворяться одним человеком? Зная, что вам нужно скрывать, кто вы такие?

Оба мужчины пожали плечами.

– Мы уже знаем, кто мы такие, – ответил один из них.

– Мы делаем, что должно, – сказал другой. – Первый урок, который получили в Каире.

Что ж, она не могла их винить. Каждый устраивался в этом городе в меру своих сил.

Фатима поднялась на лифте. Когда она добралась до своей двери, то долго искала ключ, прежде чем войти внутрь. В квартире было темно. Точно, как она ее оставила. Но не пусто.

Сити сидела в кресле у балкона, положив голову на руки, и с Рамзесом на коленях. При виде открывшейся двери она сбросила кота и встала навстречу. Фатима отступила, скорее инстинктивно, и Сити замерла, сжав руки в кулаки. Они молчали, пока Фатима не закрыла дверь. Сити сделала несколько неуверенных шагов. В ее темных глазах плескалось беспокойство, а на лице остались следы от слез.

– Ты… – начала она дрожащим голосом. Она протянула руку, и Фатима попыталась не отстраниться. Сити одернула пальцы и попробовала снова, прикасаясь к ткани на шее Фатимы. Хадия отдала свой хиджаб, когда увидела синяки. Пока она разворачивала ткань, руки Сити дрожали. Когда нубийка увидела глубокие кровоподтеки, казалось, ее лицо пошло трещинами. – Прости, – прошептала она.

Что-то в ее словах вызвало у Фатимы укол гнева, и ей пришлось приложить усилие, чтобы сдержать эмоции. Сделав шаг назад, она снова обернула хиджаб вокруг шеи и тяжело опустилась на край кровати.

– Ты джинния, – сказала она. Скорее утверждение, чем вопрос.

– Да, – тихо ответила Сити. Даже после того, как она видела это своими глазами, признание ошеломило Фатиму, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– И нет, – продолжила Сити. – То есть я полуджинн. Или как там это работает.

Фатима резко вскинула голову. Под «полуджиннами» люди часто подразумевали наснасов: неприятных существ, которые буквально соответствовали своему названию – с половиной головы, половиной тела и даже одной рукой и ногой. Ей подарили джанбию за изгнание особо скверных наснасов, беспокоивших клан одного из дипломатов Азда. Но Сити имела в виду другое. Она говорила о еще более фантастическом существе, о котором даже в министерстве мало что знали.

– Один из твоих родителей был джинном, – рассудила Фатима. Единственное предположение, в котором имелся смысл. Если во всем этом вообще был смысл. – Твой отец.

Лицо Сити окаменело. Она вернулась в кресло, устроившись рядом с Рамзесом, и обхватила себя руками.

– Я почти ничего о нем не знаю. Мама рассказывает, что впервые он перед ней появился в виде смеющегося ветерка, когда она пасла коз. Во второй раз он явился дождем монет с чистого неба. В третий был мужчиной – высоким и прекрасным, с золотыми рогами, кожей, сияющей как отполированное эбеновое дерево, и глазами, мерцающими звездным светом. – Она усмехнулась. – Или, во всяком случае, моя мама так это запомнила. Она была совсем девчонкой. Даже пятнадцати не исполнилось. Он, скорее всего, прожил сотни жизней. Их встречи были короткими, они продолжались, пока хватало его внимания, а затем он уносился к чему-то новому, что привлекало его внимание. Их хватило, чтобы оставить меня в ее животе.

Фатима внимательно слушала. Министерство рассматривало подобную вероятность. Джинны не просто вернулись в мир, они стали его частью – они работали, жили и взаимодействовали с людьми. Секс был неизбежным итогом. Слухи о плотской ненасытности джиннов стали предметом непристойных шуток и песен. Но встречались и отношения иногда серьезные. Деторождение джиннов, во всяком случае с другими джиннами, оставалось тайной. Никто не видел младенца или ребенка джинна. Однако полуджинны часто появлялись в старых историях и фольклоре. Говорили, что Билкис, царица Савская, была полуджинном, помимо прочих известных личностей – и все они предположительно обладали сверхъестественными способностями. Министерство прогнозировало, что после возвращения джиннов человечество снова вступит в эпоху, когда появятся люди, которых нельзя будет просто называть людьми – с магической родословной и непредсказуемыми, неизвестными способностями.

– Кто из них ты? – спросила Фатима. – Та, что сидит здесь, или… – Перед ее глазами мелькнул образ нечеловеческого существа: изогнутые бараньи рога, острые зубы и кошачьи глаза.

– И та и другая. Я та, кого ты видишь перед собой. Какой я вижу себя бо́льшую часть времени. А иногда… я та, кого ты видела раньше. Я знаю, это трудно понять.

Приуменьшение. Фатиме проще было понять двух Махмудов. Она вспомнила тетю Сити, мадам Азизу. Что ей сказала старая женщина? Что Сити подобна ветру. «Слишком много взяла от отца». Эти слова обрели новое значение. Как и многое другое. Способности Сити: магия, дарующая ей скорость, позволяющая преодолевать стены и прыгать на невозможные для человека расстояния. Эта магия всегда смущала Фатиму. Но она никогда не спрашивала. «Может, ты и не хотела знать. Может, ты знала, что ответ приведет к чему-то подобному». В голову закралась еще одна мысль. Головокружительное блаженство, которое она ощущала рядом с Сити. Ее почти электрические прикосновения. Нет, эта мысль была с ней всю ночь. Просто сейчас она наконец позволила себе на ней остановиться.