Оливия Штерн - Князь моих запретных снов [litres]

Я выдохнула. Глаза щипало от слез, потому что привязка оказалась на диво болезненной. Быстро отдала перстень, сунула в руки Шезми, даже не глядя, затем, вытянув вперед ладони, попыталась раскачать реальность вокруг себя.

Легко сказать – раскачать.

Реальность – это не детская колыбелька. Она тяжела, словно каменный дом, даже тяжелее. Но тут внезапно на помощь пришел дух Пробуждения, и мои руки обрели силу тысяч рук. Мир вокруг меня качнулся, и я почти без усилия повернула его вокруг себя, подталкивая.

Поплыли куда-то в сторону проволочные стены, все закружилось, и в самый последний миг я действительно увидела узкую щель, где словно бы клубился пар.

– Шагай! – рявкнул прямо в ухо Ригерт. – Да не смотри, а шагай! Быстро!

Я захлебнулась воздухом, который вдруг стал вязким. Паника нарастала, щель все еще плавала перед глазами. Но… сделать шаг?

Все решил Шезми. Сильный толчок в спину – и я проваливаюсь, проваливаюсь куда-то…

Наверное, я кричала. И, наверное, именно поэтому Ригерт зажал мне рот ладонью, шипя что-то гневное на ухо, крепко прижимая к себе…

Колени болели острой, дергающей болью. В ладони впились мелкие острые камни.

И в груди, там, где зацепился крючок привязки, пекло.

Стоя на четвереньках, я осторожно приподняла голову и осмотрелась. Выдохнула с некоторым облегчением, когда по правую руку от себя увидела Ригерта. Он, кряхтя и потирая ушибленный бок, поднимался с земли.

Мне тоже следовало бы подняться, но голова кружилась, и каждое неловкое движение вызывало приступ тошноты. Поэтому я, глубоко дыша, замерла, как коровка в стойле, и медленно, очень медленно обвела взглядом местность, куда нас забросило.

Это и была та самая Долина Сна.

И, надо сказать, была она прекрасна.

Мы находились на небольшом возвышении, что-то вроде холмика, заросшего мягкой травой. Над нами нависало небо нежно-сиреневого оттенка, как бывает в сумерки. Я невольно поискала полоску заката – но не нашла, словно здесь никогда и не бывало солнца. Высоко, словно вплавленные в сизое стекло, застыли редкие перистые облака, и это все, что можно было увидеть в небе, – ни звезд, ни птиц. Ничего.

Под этим неподвижным куполом простиралась огромная, и взглядом не охватишь, холмистая равнина. Холмы расходились мелкими волнами, и, словно в тон небу, все казалось нежно-лиловым от множества мелких цветочков.

А еще здесь было безмолвно и пусто.

– Поднимайся, – прозвучал над ухом голос Ригерта, – надо идти.

Он протянул мне руку, и я, вцепившись в нее, кое-как стала на ноги. В груди запекло просто невыносимо, и сиреневая долина угрожающе качнулась.

– Сильно болит? – сочувственно спросил Ригерт, и было понятно, что спрашивает он отнюдь не про мои ладони или колени.

Я шмыгнула носом и кивнула.

– Это всегда так?

– Ты привыкнешь, – таким был ответ. – Давай, думай, что дальше делать. Нам не стоит здесь долго торчать.

– Так ведь… никого нет. – Я растерянно огляделась.

В самом деле, мы были совершенно одни среди сиреневых волн, и это вызывало странный, неуместный восторг. Внезапно я поймала себя на желании побыть здесь подольше. Но вдруг почувствовала шевеление у лодыжки и, разглядев, что там такое, с визгом отскочила в сторону.

Алый глянцевый вьюнок. Шевелился, словно усики насекомого, выискивая…

Его существование прервал тяжелый башмак Ригерта. Что-то хлюпнуло противно, и как будто само застывшее небо тяжело вздохнуло.

– Что это… – Язык немел, я ткнула пальцем в маленькую кровавую лужицу, которая стремительно впитывалась в землю.

– Вот это вот… дрянь та еще. – Ригерт вдруг решительно взял меня за локоть и потащил вниз с холмика, продолжая рассказывать: – Если прокусит кожу, если залезет под кожу, то обратно ты уже не вернешься. Останешься здесь. А потом еще и в закольцованное время попадешь… И все. Тогда точно – все.

– Простите, – я покачала головой, – какая я невнимательная.

– Мы вас учим быть осторожными и осмотрительными, – пробормотал мастер. – Мы учим вас не только выживать в Долине Сна, но и помогать другим. Так что не извиняйся. Просто смотри в оба. И здесь… долго стоять на одном месте не нужно. Дух Сонной немочи не дремлет…

– Надо искать мастера Шезми. – Я едва поспевала за размашисто шагающим Ригертом. – Вы куда?

– Ты не поняла? – Кривая усмешка. – Я просто иду, куда-нибудь иду, чтобы не стоять на одном месте, чтобы не привлекать к себе внимания… И здесь все равно, куда ты идешь. Я же вам говорил, что пространство в Долине – полносвязное. Из любой точки ты можешь попасть в любую. Если сейчас потянешься к объекту привязки, тебя перенесет прямо к нему, чтоб ты могла его взять за руку и отвести в мир живых.

– Я… я попробую, – пропыхтела я. – Можно остановиться?

– Ну давай. – Он отпустил мою руку, сам стал напротив. – Давай, если ты потянешься к моему брату, то Долина тебя сама туда потянет.

– Хорошо… хорошо. – Я зажмурилась.

Вид сиреневой долины отвлекал, навевая мысли о спокойном послеобеденном сне. Мной, помимо воли, постепенно овладевала легкая и светлая грусть, и уже не хотелось никуда идти. Хотелось просто сесть на заманчиво мягкую траву и думать, думать…

А между тем надо было торопиться.

Прикусив губу, я попыталась ощутить, куда ведет привязка. Меня словно приподняло над землей, мягко, упруго… И я поплыла, меня понесло невидимым течением. Я даже не сразу сообразила, что мне в руку вцепился Ригерт, что его тянет следом. Куда-то вверх – и вбок, ближе к замершему небу, в безветренную вышину…

– У тебя получается! – крикнул Ригерт, болтаясь снизу на моем запястье.

Как странно, мне не было ни тяжело, ни больно оттого, что тяжелый мужчина висит на руке. Невидимая сила тащила и его.

А внизу, все дальше и дальше, разворачивались сменяющие друг друга виды Долины Сна, чудовищно прекрасные, застывшие – как мой домик в хрустале.

Я увидела темно-синие, словно чернильные, леса с густыми кронами. Деревья казались совершенно незнакомыми, с широкими разлапистыми листьями и тонкими стволами, увитыми толстыми плетьми лиан, которые мне в книге показывал Винсент. Я увидела замки с сотнями тонких искривленных башенок, построенных вопреки всем известным законами природы. Их стены были черны, а из бойниц и окошек лился рубиновый свет. А еще в этом замершем сумеречье я видела заблудшие души, которые выглядели, как обычные люди. Они бродили, кто поодиночке, кто сбивался в стайки. Бесцельное шатание по вечно спящей Долине…

– Сколько ж их тут, – невольно пробормотала я, несясь сквозь неподвижный воздух.

– Это те, кого дух не сожрал. – Ригерт меня услышал.

– Зачем они ему?

Этот вопрос остался без ответа, мастер и сам не знал.