Джим Батчер - Поле Битвы

Какую-то секунду, я не мог сказать, что происходит. Некоторые из моих добровольцев подняли оружие и открыли ответный огонь, но большинство оказались в замешательстве. Мне знакомо это чувство. Когда в тебя стреляют, это часто сбивает с толку, и только тренировки и опыт позволяют тебе отреагировать с мгновенной агрессией, необходимой для противодействия такому внезапному нападению. Я вскинул левую руку, и только практика на протяжении всей жизни и самоотверженность позволили мне сквозь боль поднять свой щит.

Боль?

Я посмотрел на свой живот. Там не было крови.

Я почувствовал удар в плечо. Следующий пришелся мне в скулу, хотя до щита ничего не дотронулось.

А потом я понял.

Мои люди гибли. Я чувствовал это. Чувствовал их боль. Их ужас. Их растерянность.

Воздух кипел от магического напряжения.

Я выхватил свой жезл, собрал мою волю, и, опустив щит, проревел: «FUEGO!»

Потому что ничто так не пробивает всякую дрянь, как настоящий огненный шар.

Копье энергии, вырвавшееся из моего жезла, было на порядок мощнее, чем все, что я бросал раньше, благодаря клубящемуся над городом ужасу. Сам воздух вскипел и протестующе завизжал, и когда взрыв ударил в землю среди вражеской огневой группы, вспыхнувший очаг тепла расцвел в сферу раскаленного добела света. Контузия от этой расширяющейся волны жара ударила меня в грудь так сильно, что я отшатнулась на шаг.

Вражеский огонь прекратился.

Все что осталось спустя несколько секунд после бурлящего пламени было черным кругом на земле около тридцати футов в поперечнике, бугрящимся там, где жар засосал землю в небольшой испепеляющий купол, какими-то неузнаваемыми комками и маленьким грибовидным облачком зловещего красного пламени, исчезающего в черном дыму.

Наступило мгновение ошеломленной тишины, после чего один из добровольцев, и будь я проклят, если это был не Рэнди, воскликнул:

— С нами чертов волшебник! Нахрен этих ребят!

Остальные добровольцы разразились одобрительным ревом. Я побежал вперед и они последовали за мной.

В это время, двое моих людей истекли кровью от ран. Их... просто не стало. Мгновение я чувствовал их панику и боль, как свои собственные. После чего... они утихли.

Тысяча сто восемьдесят пять.

И у меня даже не было времени найти, где они пали, и взглянуть на них.

Пешеходный мост — это не просто обычный, прямой мост через подземный переход. Это огромная сверкающая змеевидная штука, извивающаяся, как река, сделанная из бетона и блестящей полированной стали. Он прочен. По-настоящему прочен. И единственное место, где его можно было обрушить, было над самим Коламбусом, где он истончался до нормальных пропорций моста.

Я остановился у входа на мост и повернулся к Сане.

— Пусть наши люди разделяться на две шеренги. Одна вдоль моста, а другая вдоль стены над Коламбусом.

— А ты?

— Эти деревья загораживают нашу линию огня. Я должен убрать их, а потом выйти на мост, чтобы обрушить его, — сказал я. — Скоро вернусь.

— Не в одиночку, — возразил Саня.

— Он не один, — уверенно заявил Баттерс.

Я уставился на коротышку, но времени спорить не было. Так что вместо этого я хмыкнул, дернул подбородком, указывая направление, и пошел туда.

Я никак не мог поверить, насколько легко было использовать магию в кипящем воздухе. Я уже сотворил несколько заклинаний, которые по всем правилам должны были оставить меня выдохшимся и нуждающимся в перекусе. Вместо этого, магия наполняющая воздух заставляла меня чувствовать возбуждение, желая использовать ее все больше. Что сродни любому другому проявлению власти, я полагаю. С теми же рисками. Поэтому я был осторожен с количеством силы, которое я вложил в выкорчевывание деревьев. Ровно столько, чтобы вырвать каждый ствол и бросить их вниз, на улицу.

Как только дело было сделано, я поднял свой щит и поспешил вперед, следуя за изгибом моста, в то время как некоторые добровольцы забежали на мост, чтобы занять огневые позиции с видом на подземный переход.

Вражеские щелчки зазвучали громче и беспорядочнее, и когда я взошел на мост, я впервые увидел их.

Армия фоморов, казалось, была собрана в боевые отряды. В каждом из них было около трехсот существ, собравшихся отдельной группой вокруг центрального штандарта. Ни одна группа не была похожа на другую. Некоторые из них были просто сборищем водолазок, каждый из которых держал пару больших, безволосых, смутно напоминающих собак животных. Некоторые были стаями бесформенных, обезображенных... существ, голых, не похожих ни на людей ни на животных, их лица и тела были искажены и уродливы, будто самыми жестокими комбинациями ярко-выраженных генов, какие только можно себе представить. Некоторые представляли собой стройные ряды вооруженных войнов, чьи руки были слишком длинными для их тех, а плечи слишком широкими. Некоторые выглядели как отряды более современных военных и были вооружены винтовками. А в центре каждого отряда стояла кучка настоящих фоморов, лягушкоподобных уродцев в плохо сшитой одежде, семи футов ростом.

Их было несколько тысяч. И это только те, кого я мог видеть. Дымовая завеса вполне могла скрывать остальных.

Когда меня заметили, события приобрели слегка безумный оборот.

Раздались выстрелы, и мой щит засветился, как диско-шар. Баттерс взвизгнул и прыгнул мне за спину. Я рванулся вперед. Мне нужно было подняться по мосту достаточно высоко, чтобы его уронить.

Кто-то что-то пронзительно закричал, и одна из групп этих измученных мерзостей с воем устремилась ко мне неровными быстрыми движениями.

Баттерс выглянул из-за меня и сказал:

— Вау, да у нас тут красный код.

Я мигнул и закачал больше энергии в щит. С таким количеством витающей вокруг силы было нетрудно удержать его.

— Чего? Какое, черт возьми, отношение к происходящему имеют коты?

— Это рыцарская шутка.

Я пригнулся и убрался с линии огня. Стены по обе стороны пешеходного моста были высотой около пяти футов, и враги никак не могли нас разглядеть. Я почувствовал себя умным и поспешил вперед.

А потом я услышал шипение вырывающегося воздуха.

Посыпались гранаты.

Некоторые из них пролетели мимо или дальше. Попытка закинуть гранату в защищенное место пешеходного моста была чертовски хитрым ходом. Но враг сделал то, что всегда делает враг, показав себя с большим мастерством, чем имел право обладать.

Я толкнул Баттерса к одной из стен, прижался поясницей к его груди и утопил края щита в стене позади нас.

Полдюжины гранат взорвались в течение примерно пятнадцати секунд, и мир превратился в сплошной оглушительный треск, следующий один за другим.

— Вниз, — прорычал я, когда они перестали падать, и опустил щит. Мы упали на четвереньки ниже уровня стен моста, и я пополз вперед быстрее, чем человек мог себе представить. Баттерс не отставал.