Джим Батчер - Поле Битвы

— Насекомое! — прошипела Титан, метнувшись к краю круга, и принялась расхаживать по нему взад-вперед, как обезумевшая большая кошка. — Преимущество бессмертия в том, что можно потратить время на тщательную подготовку. Неужели ты думаешь, что мы этого не предполагали?

— Ага, типа того, — согласился я. — иначе ты бы не угодила в мой круг. Этниу, дочь Балора, я заточаю тебя!

В этот раз Этниу не закричала.

Она улабнулась.

А потом ее... мысли потекли в меня.

Озеро и все остальное исчезло.

Я обнаружил себя, стоящим на тихой лужайке в потемневшем районе, который я хорошо знал.

Я был во дворе Майкла Карпентера.

Свет был выключен. И небо начало наполняться пылью, дымом и красным сиянием Ока. Но я все еще мог немного видеть луну. Это было ранним вечером.

Она показывала мне воспоминание.

И я смотрел, как Слухач и около тридцати или сорока его водолазок зашли во двор в полном тактическом снаряжении. Они входили несколькими группами, направляясь к входной двери Майкла, кухонной двери, гаражу и двери на задний двор.

Я видел, как через несколько секунд люди установили заряды на дверь, взорвали ее и вошли.

Майкл Карпентер, массивный в своей рубашке в синюю клетку, ждал их с ружьем в руках.

На самом деле он не был стрелком. И он был на пенсии.

Все быстро закончилось.

Они оставили его тело лежать в прихожей и перешагнули через него. Враги, смертные враги, испорченные люди, но все еще люди, нахлынули в его дом под чирикающие стуки оружия с глушителями. Я знал, что дом Майкла охраняли ангелы. Я знал, что они испепелят любую сверхъестественную угрозу огнем, опустошившим Содом и Гоморру.

Но они были смертными. Людьми.

Ангелам не дозволялось мешать людям.

Слухач и его команда были тщательными. Должно быть, они нашли безопасную комнату, потому что заряды снова сработали. Потом раздались крики.

Несколько очень высоких криков.

Затем выстрелы.

После чего отряды фоморов вышли с тем же молчанием, с каким вошли.

Слухач остановился на лужайке перед домом, рядом с тем местом, где я находился в этом видении, поднес рацию ко рту и сообщил:

— Скажите ей, что цели были опознаны и устранены. Мы возвращаемся на берег, чтобы присоединиться к остальным.

Я рванулся вперед, к дому, ко входной двери, и увидел кровь, бегущую со второго этажа, где была безопасная комната, я взбежал вверх по лестнице к потайному входу и обнаружил, что он искорежен и разорван мощностью разрывных зарядов, а за дверью...

Я увидел их.

Увидел ее.

Черити и дети Карпентеров лежали между Мэгги и дверью. Даже маленький Гарри, который был почти одного возраста с Мэгги, пытался ее защитить.

Это произвело эффект.

И вдруг я снова оказался на берегу озера Мичиган, замерзший и гораздо сильнее уставший, чем когда-либо, борясь против воли Этниу.

«Ты видишь, смертный?», прозвучал в моей голове голос Титана. «Слухач и его люди скрупулезно выслеживали эту цель. У них был план контрмер на каждого из вас здесь. И они приготовили нечто особенное специально для тебя и Зимней Леди. Все цели в одном месте были слишком лакомым куском.» Этниу сделала паузу и ее ментальный голос наполнился ядовитой сладостью. «Твое дитя мертво. Твой союзник и его семья мертвы. Они были уничтожены еще час назад.»

Мой желудок провалился вниз.

«Вот тот мир, который я несу вам, смертный.»

И затем она вновь послала мне свои мысли. Она показала мне мир, который так желала. Мир выжженных городов, дыма, слез и криков. В канавах текла не вода, а кровь. Столбы маслянистого черного дыма поднимались от алтарей, от храмов, от святилищ, украшенных черепами и покрытых жертвенной кровью.

«Вот что грядет. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы этому помешать. Думаю, хорошо еще, что твоя дочь этого не увидит. Так же хорошо, что и ты не увидишь.»

И я почувствовал, как ее воля снова собирается, готовясь сокрушить мою.

Все было, как в тумане. Пустым.

Боб испустил бессловесный вой. Я ощущал, как моя власть над кругом слабеет. Я чувствовал, как Титан начинает вырываться из оков.

«Мэгги», думал я. «Мне очень жаль. Я должен был сделать больше. Я должен был быть там.»

— Дрезден! — заорал Марконе из воды. — У нас не будет другого шанса!

Воля Этниу начала разрывать мою на куски. Медленно. Почти чувственно. Я ощущал ее давление на мой разум. Давление изнутри. Она нашла мою боль и мой страх, она просочилась внутрь, пока я, сжав зубы, ухватился за Копье, чтобы не упасть.

... Тудумтудумтудумтудум...

Я не мог выбросить картину маленького изломанного тела моей дочери из своей головы.

Изуродованное лицо Этниу ощерилось в противной улыбке.

Я должен был сделать больше, принять лучшие меры для твоей защиты, а не просто оставить там с Мыш...

Моя голова резко поднялась.

Мгновение я смотрел на нее.

А затем мои зубы стиснулись в волчьей ухмылке.

— Эй, Бабблс, — сказал я. — Ты забыла про собаку.

Улыбку Этниу как ветром сдуло.

— Что?

— Собаку, — повторил я. — С ними был пес. Может быть твои ребята могли забрать его, а может и нет. Но быстро бы они не управились. И они могли добраться до моей дочери только через его труп. Вопрос: где же он? Ответ: с моей дочерью. Это единственное место, где он может находиться. Следовательно, ее там не было. Ее никогда там не было. По факту, никого из них там не было, поскольку отсутствие собаки было для меня сигналом от ответственного лица. Та девчушка, которую я знаю, должна была побывать там сегодня вечером. Боже, она действительно была занята.

Этниу выглядела сбитой с толку.

Я сделал глубокий вдох и объяснил:

— Душечка, вы сражаетесь с фейри. Это было инсценировано специально для вас. Я бы не удивился, если бы мы вернулись туда и нашли кучу вязанок дров там, где лежали эти тела.

Живой глаз Титана расширился.

— Слухач предал меня, — прошипела Этниу, захлебываясь яростью.

Мгновение я смотрел на нее. Лишь на секунду, мне стало ее почти жаль.

Потом я вздохнул.

— Конечно, в этом и была основная мысль, — сказал я. — Приятно было познакомиться.

Я жал челюсти, удержал свою волю на ней и воскликнул голосом, который эхом отразился от сводов апокалипсического неба.

— ЭТНИУ, ДОЧЬ БАЛОРА, Я ЗАТОЧАЮ ТЕБЯ!

Шторм ворвался в мой разум. Даже после того, как Этниу потратила израсходовала столько энергии, после того, как она сразила так много противников, и после того, как она уложила на лопатки целый спортзал средней школы, полный сверхъестественных тяжеловесов, грубая сила оставшейся воли Титана оставалась подавляющей. Она разрывала мое восприятие, наполняя его случайными образами, запахами и ощущениями. Это было, как стоять в песчаной буре, только вместо того, чтобы причинять боль, каждая случайная песчинка заставляла вас переживать опыт, воспоминание, так бессвязно, напряженно и быстро, что не на чем было сосредоточиться, не за что удержаться. Вспышка ощущения теплой летней травы между моих пальцев ног. Погружение в водоем с охлажденной водой за час до рассвета. Образ приятного наблюдения за полем, обработанным людьми с бронзовыми инструментами. Следующий — кого-то задушенного насмерть моими голыми руками. И образы раздваивались, удваивались, умножались на тысячи отдельных впечатлений, и все они приходили через меня одновременно.