Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

Но, конечно, безопасность, которой привлекал этот вариант, была не более чем иллюзией. По части защищенности ферма Эбинизера мало чем отличалась от любого чародейского обиталища, да и самого старика в качестве врага я не пожелал бы никому. Однако Красная Коллегия обладает разветвленной сетью агентов и пособников; к тому же они редко связывают себя правилами честной игры. Прошлым летом они уничтожили укрепленную цитадель одного из чародеев, а если уж они смогли сокрушить то место, вряд ли озаркское убежище Эбинизера окажется им не по зубам. Если бы я переехал туда и они бы узнали об этом, старикова ферма превратилась бы в чертовски соблазнительный объект для нападения.

Эбинизер понимал все не хуже меня, но у нас с ним имеется одна общая черта характера: как и я, он ненавидит грубые угрозы. Конечно, он с радостью принял бы меня и до конца сражался бы с Красными, явись они за мной. Но я не хотел навлекать на него проблемы. Я был благодарен старику за поддержку, только я слишком многим ему обязан, чтобы подвергать опасности.

И потом, здесь, в Чикаго, мне грозило не намного больше опасности. Мои собственные обереги — магические защитные поля — защищали меня и мое жилье вот уже два года, а обилие окружавших меня людей удерживало вампиров от вызывающих действий. Что вампиры, что чародеи — да и все остальные в нашем причудливом сверхъестественном сообществе на многовековом опыте усвоили: простые смертные при всей своей незамысловатости являются едва ли не самой опасной силой на планете, и для здоровья и благополучия полезнее не открывать им своей сущности.

Впрочем, и сами простые смертные почти во все времена делали все, что в их силах, чтобы не замечать сверхъестественного, так что все выходило к обоюдному удовольствию. С начала войны вампиры раз или два пытались убрать меня, но я худо-бедно справился с этим, а рисковать более откровенно им явно не хотелось.

А вот теперь Ортега и его вызов.

И как, черт подери, мне биться с ним, не прибегая к магии?

Кровать тянула меня как магнитом, но одной этой мысли хватало, чтобы не поддаваться соблазну. Некоторое время я слонялся по гостиной, пытаясь выдумать какое-нибудь оружие, которое даст мне наибольшее преимущество. Ортега превосходил меня силой, быстротой, опытом и стойкостью к ранениям. Ну и каким, черт подери, оружием прикажете со всем этим справляться? Нет, конечно, если предположить, что дуэль можно было бы свести к состязанию по поеданию пиццы, у меня был бы неплохой шанс на выигрыш… впрочем, я что-то сомневался, чтобы «Пицца-экспресс с доставкой на дом» входила в список разрешенного оружия.

Я покосился на часы и нахмурился. До рассвета — считаные минуты, а Боба все нет. Боб принадлежал к духам, — собственно, он и был духом интеллекта родом из самых сюрреалистических закоулков Небывальщины. В отличие от большинства его потусторонних собратьев, Боба нельзя было назвать злым, хотя и особых моральных качеств за ним не замечалось, но дневной свет представлял для него — как и, скажем, для вампиров Красной Коллегии — смертельную угрозу. Попади он под солнечные лучи, и они убили бы его. Наверняка.

До восхода оставалось всего две минуты, когда Боб наконец стек вниз по стремянке и поспешил к своему черепу.

Что-то было не так.

Светящееся облачко Боба пьяно виляло из стороны в сторону, оставляя по дороге на полу пятна прозрачной слизи. Облачко втянулось в череп, а еще через секунду-другую в пустых глазницах загорелись слабые бледно-фиолетовые огоньки.

— Ой, — произнес усталый голос Боба.

— Адские погремушки, — потрясенно пробормотал я. — Боб, ты в порядке?

— Нет.

Односложный ответ? От Боба? Дело дрянь.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Нет, — повторил Боб едва слышно. — Отдыхать.

— Но…

— Доклад, — буркнул Боб. — Надо.

Тоже верно. Я послал его с заданием, и он не мог успокоиться, не довершив его до конца.

— Что случилось?

— Обереги, — выдохнул Боб. — У Марконе.

У меня отвисла челюсть.

— Чего?

— Обереги, — повторил Боб.

Я поискал взглядом ближайший стул и сел.

— Откуда, черт подери, у Марконе обереги?

Тон у Боба сделался чуть язвительнее.

— Кто у нас маг?

Это меня немножко успокоило. Если он еще способен на колкости, может, с ним все обойдется.

— Ты смог определить, кто поставил обереги?

— Нет. Слишком хорошие.

Черт! Похоже, Бобу и впрямь пришлось несладко. Возможно, его травмы сильнее, чем мне казалось.

— А что Ортега?

— Ротшильд, — сообщил Боб. — С ним полдюжины вампиров. Возможно, дюжина смертных.

Огоньки в глазницах черепа затрепетали. Я не мог рисковать, требуя от Боба слишком многого: дух или нет, бессмертием он все же не обладал. Он не боялся ножей или пуль, но имелись вещи, способные убить его.

— Ладно, пока достаточно, — сказал я. — Остальное расскажешь потом. Поспи.

Глазницы Боба мгновенно погасли.

Некоторое время я, хмурясь, смотрел на череп, потом покачал головой, забрал остывшие бутылочки с эликсиром, прибрал на столе и совсем уже собрался подниматься из лаборатории, чтобы не мешать Бобу отдохнуть.

Я пригнулся к свечам-оберегам, чтобы задуть их, когда зеленая свеча зашипела и огонек на фитиле съежился, превратившись в маленькую точку. Стоявшая рядом желтая свеча разом вспыхнула ярче — почти как лампочка накаливания.

Сердце мое разом заколотилось быстрее, по спине забегали мурашки.

Что-то приближалось к моей входной двери. Именно об этом предупреждали свечи, когда огонь перепрыгнул с зеленой на желтую. Охранительные заговоры, которые я наложил на мостовую в паре кварталов от моего дома, засекли враждебное приближение сверхъестественных незнакомцев.

Тут желтая свеча померкла, зато красная полыхнула вовсю: язык пламени на ней сделался размером с мою голову.

Звезды и камни! Незнакомец приближался, и, если верить моей охранной сигнализации, это было что-то огромное. Или их было много. И они приближались быстро: красная свеча срабатывала от заклятия, размещенного в нескольких десятках ярдов от моей двери.

Я взмыл по стремянке из лаборатории и приготовился к бою.

Я поднялся в гостиную как раз вовремя, чтобы услышать, как на улице хлопнула автомобильная дверца. Свой старый револьвер я потерял прошлым летом, в бою между Летними и Зимними фэйри в облаках над озером Мичиган, поэтому я забрал из офиса домой другой, сорок четвертого калибра. Он висел в кобуре на крючке у двери над прикрепленной к стене проволочной корзинкой. В ней я хранил святую воду, пару головок чеснока, склянку с солью и всякую железную мелочь — в общем, приятные сюрпризы для всех, кто заявится ко мне в попытке выпить мою кровь, утащить в страну фэйри или продать мне тухлые пирожки.