Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

— Мне нужно попасть к Столу! — крикнул я в ответ.

— Мне передали, — кивнула Мэйв. Тронув коня, она подъехала к неподвижной фигуре Ллойда Слейта, и ее красивое лицо снова осветилось сияющей улыбкой. — Мои всадники атакуют ниже по течению, отвлекая силы неприятеля на себя. Ты сможешь подняться вверх по течению. — Она перегнулась с седла. — Привет, Ллойд, — ласково мурлыкнула она. — Нам надо поговорить.

— Раз так, пошли, — с усилием произнесла Мерил. — Вы можете идти?

Вместо ответа я поднялся на ноги. Мерил тоже встала, хотя я видел, как перекосилось ее лицо от боли. Хват держал наготове свой окровавленный разводной ключ. Я подобрал посох, но жезла не нашел. Черный акушерский саквояж лежал рядом, и я на всякий случай проверил, в порядке ли его содержимое, прежде чем застегнул его и поднял с земли.

— Ладно, ребята. Пошли.

Мы бежали вдоль берега трусцой, экономя силы. Я не знал, далеко ли нам до цели. Вокруг царили хаос и смятение. Рой светлячков обогнал нас, а за поворотом реки взглядам нашим открылся десяток здоровенных пауков, размером с футбольный мяч, в паутине которых билось с дюжину тех самых светлячков. Свора серых и зеленых гончих гналась за пантероподобным существом, пытавшимся прорваться к реке. В воздухе свистели стрелы, и повсюду виднелись мертвые или умирающие фэйри.

Наконец земля под ногами начала подниматься, и, поглядев вперед, я увидел перед нами холм с Каменным Столом на вершине. Я мог даже различить там, наверху, массивную тушу Коррика, который пятился от каменной фигуры Лилии, — судя по всему, ее только что поставили на Стол. Рядом виднелась стройная фигурка Авроры — спешившись, она злобно смотрела в нашу сторону.

— Лилия! — вскричала Мерил, но голос ее дрогнул. Хват тревожно повернулся к ней, и она, скривившись от боли, опустилась на одно колено. — Найди ее, Хват. Спаси ее и отведи домой. — Она огляделась по сторонам, и взгляд ее остановился на мне. — Вы ему поможете?

— Вы же заплатили, — заверил я ее. — Оставайтесь здесь. Не вставайте. Вы и так сделали что могли.

Она покачала головой.

— Не все, — выдохнула она, однако опустилась на землю, зажав рукой рану и тяжело дыша.

Аврора бросила Коррику какую-то команду. Кентавр кивнул и, зажав в руке копье, поскакал по склону нам навстречу.

— Вот черт, — буркнул я. — Билли, этот парень — тяжеловес. Не приближайтесь к нему. Лучше попробуйте отвлечь его.

Билли согласно прорычал что-то, и оборотни устремились наперехват кентавру. Сблизившись с ним, они рассыпались веером и по очереди, уворачиваясь от его копыт и копья, принялись терзать его за бока и бедра.

— Оставайтесь с Мерил, — сказал я Хвату и, обогнув волков с кентавром, поспешил вверх по склону к Каменному Столу.

Я подошел достаточно близко, чтобы видеть, как Аврора замерла перед изваянием Лилии. В руках она держала расклятие Матери Зимы. Она прижала его к статуе и потянула за свободные концы нити, начиная распускать вязку. Я ощутил нечто, какую-то темную тяжесть, бесцеремонно коснувшуюся моих магических чувств. Нить за нитью, ряд за рядом расклятие распускалось в тонких пальцах Авроры.

Я протянул руку к ним; адреналин и боль сообщали мне достаточно энергии для заклятия.

— Ventas servitas! — крикнул я.

Внезапный порыв ветра подхватил клочок вязаной ткани, вырвал его из рук Авроры и швырнул в мою сторону. Я поймал его и показал Авроре язык.

— Мип-мип! — завопил я, подражая мультяшному страусу Роудраннеру, и очертя голову бросился вниз по склону.

— Будь ты проклят, чародей! — прокричала Аврора, и звук ее голоса вцепился в меня зазубренными когтями.

Она подняла руки, выкрикнула что-то еще, и земля под ногами содрогнулась, лишив меня равновесия. Я упал и покатился вниз, к самому подножию холма. Мне понадобилась целая секунда, чтобы суметь хотя бы вздохнуть, а потом я перекатился на спину и сел.

Новый порыв ветра ударил мне в лицо, опрокинул обратно на землю и вырвал расклятие у меня из рук. Я поднял взгляд и увидел, как Аврора небрежно поймала его и не спеша пошла обратно наверх. Я пытался встать и броситься следом, но не смог даже сесть: ветер продолжал прижимать меня к земле.

— Все, больше никаких помех, — бросила Аврора и махнула рукой.

Земля застонала. Из нее, извиваясь, вырос вдруг усеянный шипами росток толщиной в мою руку, за ним показался другой, и вокруг вершины выросла живая изгородь, такая густая, что я не видел сквозь нее ни Авроры, ни Стола с Лилией.

Я боролся с заклятием Авроры, но физических сил моих не хватало, и я даже не пытался разорвать его своей жалкой магией. Я перестал трепыхаться и закрыл глаза, пытаясь нащупать в нем слабое место.

— Гарри? — услышал я крик Хвата. — Гарри! На помощь!

Один из волков взревел от боли, потом другой. Мысли мои путались — очень некстати. Эти люди были здесь из-за меня, и будь я проклят, если собирался позволить еще какой-нибудь гадости случиться с ними. Я пытался сконцентрироваться, найти конец, потянув за который можно будет распустить заклятие Авроры, но страх, злость и тревога мешали мне сделать это. Такие вещи хороши в качестве топлива для заклятия, но для тонкой работы они являлись только помехой.

Тяжелые копыта простучали по склону и замерли совсем рядом со мной. Я повернул голову и увидел воина в зеленых доспехах — единственного из того отряда Летних сидхе, оставшегося в седле. Он возвышался надо мной, конь рыл землю копытом, а копье его целилось мне в голову.

— Не надо! — сказал я. — Постойте!

Всадник не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он отвел руку для удара, острие копья блеснуло в лунном свете и устремилось вниз, в мое ничем не защищенное горло.

Копье вонзилось в землю у самой моей шеи, и знакомый женский голос прошипел из-под забрала:

— Лежи смирно!

Она соскочила с коня, подняла руку и сняла шлем. Прекрасные, цвета зрелой пшеницы волосы Элейн сбились в беспорядке, растрепавшись из пучка на затылке, и она то и дело раздраженно смахивала их с лица.

— Лежи и не трепыхайся. Сейчас освобожу.

— Элейн, — произнес я. Самые разные эмоции боролись во мне в эту минуту, и у меня не было времени ни на одну из них. — Я бы сказал, что рад видеть тебя, но не уверен в этом.

— Это все потому, что ты всегда был немного сухарем, Гарри, — не без ехидства заметила она. Потом прикрыла глаза и положила руки в перчатках мне на грудь. Она пробормотала что-то себе под нос. — Вот. Саманьяна.

Какая-то мягкая, но уверенная сила коснулась меня, и ветер, пришпиливавший меня к земле, сразу стих. Шатаясь, я поднялся на ноги.

— Ладно, — сказала она. — Давай убираться отсюда.

— Нет, — выдохнул я. — Я еще не разобрался с делами. — Я подобрал с земли посох и саквояж. — Мне нужно пробраться через эти шипы.