Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

— Это невозможно, — возразила Элейн. — Гарри, я знаю это заклятие. Эти шипы не просто острые, они отравлены. Если один из них тебя оцарапает, тебя просто парализует на пару минут. Но два или три убьют тебя.

Я нахмурился и крепче взялся за посох.

— И огонь их не берет, — добавила Элейн.

— О… — Я стиснул зубы. — Что ж, тогда я раздвину их.

— Это все равно что пытаться отодвинуть дверь с сильной пружиной, Гарри. Стоит тебе чуть ослабить концентрацию, и они вернутся на место.

— Значит, я ее не ослаблю.

— У тебя ничего не получится, Гарри, — настаивала Элейн. — Стоит тебе начать прорываться через них, как Аврора почувствует это и разорвет тебя на мелкие клочки. Если ты будешь отталкивать от себя шипы, ты не в состоянии будешь защититься от всего остального.

Я опустил посох и перевел взгляд с шипов обратно на Элейн.

— Отлично, — сказал я. — Значит, тебе придется раздвинуть их для меня.

Глаза Элейн потрясенно округлились.

— Что?

— Ты будешь раздвигать шипы. Я пойду внутрь.

— Ты пойдешь к Авроре? Один?

— С твоей помощью, — уточнил я.

Элейн прикусила губу и отвернулась.

— Ну же, Элейн, — настаивал я. — Ты и так уже изменила ей. И я все равно проникну сквозь эти шипы — с твоей помощью или без.

— Я не знаю…

— Еще как знаешь, — вздохнул я. — Если ты собиралась меня убить, у тебя уже была такая возможность. А если Аврора довершит то, что затеяла, я все равно что труп.

— Ты не понимаешь…

— Я знаю, что не понимаю, — огрызнулся я. — Я не понимаю, почему ты ей помогаешь. Я не понимаю, как ты можешь просто стоять рядом и позволять ей делать то, что она делает. Я не понимаю, как ты можешь стоять здесь, позволяя умереть этой девушке. — Я сделал паузу, позволяя ей переварить это. — И я не понимаю, как ты можешь предавать меня вот так. В очередной раз.

— Если посмотреть на это твоими глазами, еще не все потеряно, — заметила Элейн. — Я запросто могу отпустить шипы на полпути и убить тебя ради нее.

— Может, и так, — согласился я. — Но я не хочу в это верить, Элейн. Мы любили друг друга когда-то. Я знаю, что ты не трусиха и не убийца. Я хочу верить, что мы кое-что значим друг для друга, даже сейчас. Что я могу доверить тебе свою жизнь точно так же, как ты можешь доверить мне свою.

Она горько усмехнулась:

— Ты ведь не знаешь, в кого я превратилась, Гарри. — Она подняла взгляд на меня. — Но я тебе верю. Я знаю, что могу довериться тебе.

— Тогда помоги мне.

Она кивнула:

— Только тебе придется бежать. Я не такая сильная, как ты, а это тяжелая работа. Я не смогу раздвинуть и удерживать эти шипы долго.

Я кивнул. Конечно, в душе меня слегка терзали сомнения. Что, если она и впрямь сделает это снова? Чего-чего, а по ведомству предельной честности Элейн никак не проходила. Я посмотрел, как она сосредотачивается на предстоящей задаче: лицо утратило выражение, руки скрещены на груди, ладони на плечах — как у мумии в египетском саркофаге…

Черт, я ведь миллион раз мог сегодня погибнуть. Что значит еще один шанс? По крайней мере, я накроюсь медным тазом, делая нечто достойное. Я повернулся и пригнулся, приготовившись к бегу.

Элейн пробормотала что-то, и вокруг нее взметнулся ветер, еще сильнее растрепав волосы. Она открыла глаза — взгляд ее остался отсутствующим, далеким — и развела руки в стороны.

Ветер свился в колонну футов пяти в диаметре и устремился к колючей стене. Кусты вздрогнули и начали поддаваться заклятию, расходясь в стороны.

— Давай! — выдохнула она. — Быстро!

Я побежал.

Ветер почти ослепил меня, и мне приходилось бежать пригнувшись, надеясь только на то, что я не собьюсь с пути и не врежусь прямиком в шипы. Один зацепился за мою куртку, но кожи не прорвал. Элейн не подвела. Не прошло и нескольких секунд, как я миновал стену и вырвался на вершину холма, к Каменному Столу.

Стол стоял на том же месте, что и прежде, но руны на его поверхности светились теперь золотым светом. Аврора стояла у Стола, и пальцы ее порхали над расклятием, прижатым ко лбу стоявшей на коленях все еще каменной девушки. Я взял чуть вбок, чтобы она не увидела меня краем глаза, и бросился к ним.

Когда до Стола оставалось каких-то несколько футов, расклятие вдруг исчезло во вспышке ослепительно-холодного белого света. Волна света прокатилась по изваянию, превращая белый мрамор в теплую плоть, а каменные волосы — в изумрудно-зеленые пряди. Лилия открыла глаза, ахнула, вздохнув, и неуверенно огляделась по сторонам.

Аврора схватила Лилию за горло, прижала к поверхности Каменного Стола и потянула из-за пояса нож.

Боюсь, я поступил не совсем по-джентльменски, но я с размаху огрел Летнюю Леди по спине посохом.

Судя по всему, звезды как раз заняли нужное положение, наступила полночь, сила Лета пошла на убыль, и светящиеся руны на Столе сменили цвет с золотого на холодный голубой.

От удара нож вылетел у Авроры из руки и упал на каменную плиту Стола. Лилия закричала, вывернулась из-под руки Авроры, перекатилась по Столу и бросилась прочь от нее.

Стремительно, как это умеют одни сидхе, Аврора повернулась ко мне, облокотилась о Стол и уперлась ногами мне в грудь. Она с силой оттолкнула меня и, не давая опомниться, швырнула в меня огненный шар. Я приподнялся на коленях и успел выставить перед собой посох, отбив огонь в затянутое туманом небо.

Красный отсвет упал на зеленого фэйрского жеребца, взвившегося в прыжке над колючей изгородью. Он не смог одолеть высокого препятствия и отчаянно заржал, рухнув на отравленные шипы. Однако его всадник вылетел из седла, описал в воздухе изящное сальто и приземлился внутри ограды целым и невредимым.

Аврора расхохоталась как безумная.

— Убей его, лорд-маршал! — приказала она.

Талос с залитым кровью лицом выхватил меч и направился ко мне. Я полагал, что первый удар будет направлен мне в живот, но он обманул меня, и меч метнулся из стороны в сторону, выбив у меня из рук посох и отшвырнув его в колючие кусты. Я схватил саквояж и попятился от него, лихорадочно оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия, чего угодного, способного подарить мне несколько секунд.

И тут холм содрогнулся от низкого басовитого рева. Даже Аврора застыла на секунду. Стена зелени и шипов качнулась, и кто-то массивный прорвался сквозь нее, выступив на открытое место. Тролль был огромный, зеленый, жуткий и невероятно сильный. В руке он легко, как пластмассовый нож для пикника, держал топор. Всю кожу его покрывали вздувшиеся рубцы, раны от отравленных шипов и его собственная темно-зеленая кровь. В боку зияла ужасная рана, из которой сочилась сукровица. Он шел шатаясь, несмотря на раны, но видно было, что он умирает.

Это была Мерил. Она сделала Выбор.