Сергей Зеленков - № 3

– Я вас поняла, – спокойно произнесла она, – Заходите, пожалуйста…

Мы проследовали в дом, разулись в прихожей, оказались в большой гостиной-столовой с огромной печью посередине, с круглым столом, большим угловым диваном, кухонной мебелью. Было просторно и чисто. Вдова пригласила нас присесть за стол.

– Чай, кофе? – предложила она.

– Кофе, если можно, – ответила Ася, я тоже на кофе согласился.

– Меня Александра Витальевна зовут, – сообщила вдова, включая кофеварку, – Честно говоря, и не знаю, что вам рассказать…

– Нам все будет важно услышать, – вставила Ася, – Вплоть до того, как вы познакомились с Андреем Григорьевичем, о его и ваших увлечениях, о характерах… Обо всем, в общем. Нам каждая деталь важна.

– Ну что ж… – начала она неуверенно, – С Андреем мы вместе прожили почти тридцать пять лет. Познакомились, когда в институте учились, он на пятом курсе, а я на первом. Не буду подробно рассказывать как… Скажу только, что сразу я на него вообще никакого внимания не обратила. Подумала, помню, что колхозник какой-то неотесанный. Я же, как-никак, городская была, из Гомеля. А он такой, с виду неопрятный, речь такая, скажем так, специфическая… Но потом, при более близком общении, я поняла, что он не так уж прост, как казалось на первый взгляд. Мы и расписались тогда, через год после знакомства, он уже отучился, а я на втором курсе была. Сюда вот за ним приехала, не побоялась в деревню перебраться… Не жалею ни сколько. Об одном только: господь детьми нас обделил… Он быстро тут до председателя дорос, ему чуть за тридцать было, когда назначение получил. Но дальше никак: считал, что его говор виноват, все избавиться от него хотел. Но ничего не получалось, как ни старался. Да, увлекался он историей… Тут недавно, пару дней назад буквально, бывший директор школы скончался, старик за девяносто, так вот раньше, когда и Андрей молодым был, и Моисеевич, директор бывший, не так стар, они часто местных ребят собирали, водили экскурсии, искали что-то… Музей тут при школе был, экспонаты всякие находили для него. Потом школу закрыли, скупщики старья все самое ценное прибрали через сторожа. Андрей сторожа избил сильно, чуть за это должности не лишился. Но пронесло. Потом, да, я помню смутно, он рассказывал, что тут из столицы приезжали какие-то люди года два назад, всерьез начали изучать все здесь. Он тогда тоже загорелся, начал какие-то архивы поднимать, вспоминать, что сам знал, других расспрашивать. Но мне, к сожалению, мало известно про то, что он там нарыл. Не знаю, как вам помочь, честно.

– Александра Витальевна, – обратился я к ней, – Я понимаю, может быть вам и тяжело будет про это говорить, но не могли бы вы рассказать про последние недели и месяцы жизни Андрея Григорьевича?

– Ох, ну попробую сейчас… Тяжелое было время, честно скажу вам, – вздохнув, продолжила она, – У Андрея диабет был, третьей степени, то есть, серьезно все. Поранил левую ногу чуть выше голени, когда с машиной что-то делал, не сильно, даже внимания особого не обратил. Если бы сразу рану обработал, может быть и ничего бы не случилось. А он несерьезно к здоровью своему относился. В общем, пошло заражение, ногу отняли выше колена, но не помогло, дальше пошло. Около месяца мучился, боли сильные были, рассудок помутился…

– А в чем это проявлялось, если не секрет? – еще один, не самый удобный вопрос задал я.

– Не секрет, – ответила Александра Витальевна, – Тут, вы ж знаете, деревня Спаси есть неподалеку, так там когда-то старик жил, больше ста лет ему было, когда умер. Он вроде как старообрядцем являлся. Так вот, Андрей говорил, что тот старик его к себе увести хочет, не на тот свет, а к нему домой. Именно домой. Говорил, что там много таких, как он, помощи ждут…

Мы переглянулись с Асей, я ей кивнул.

– А он хорошо знал того старика? – спросил я.

– Не так, чтобы хорошо, но знал. Как-никак, он был старейшим жителем сельсовета, он в году пятнадцатом умер…

– А что-нибудь про смерть того старика вы знаете? – продолжал я сыпать вопросы.

– Ну как знаю?.. Знаю, что Андрей его похороны организовывал. Священника староверского сюда привозили, добился того, чтоб его на местном старообрядческом кладбище похоронили, а его тут, этого кладбища, официально вроде как и нет. По факту есть, а на бумаге – нет. Ну что еще?.. А, я слышала, что у того старика дочь пропала много лет назад, еще в юности. Так вот Андрей, уже когда без ноги был, вбил себе в голову, что ее непременно отыскать нужно…

Мы опять с Асей переглянулись.

– А какие-нибудь записи, документы по этим местам у Андрея Григорьевича были? – поинтересовался я.

– Нет, ничего такого важного не находила. Вы бы к сыну Ивана Моисеевича сходили бы через пару дней. Вот от него записи точно остались, будьте уверены. Сейчас только не стоит идти, как-никак, только в субботу Моисеевича похоронили…

– А мы уже были, – признался я, – Причем, даже с самим Моисеевичем пообщаться успели. Он и посоветовал нам к вам обратиться. Точнее, к Андрею Григорьевичу. Он то ли не знал, то ли забыл, что его не стало…

– Да, он мог и забыть, – согласилась Александра Витальевна, – Он старый совсем был, слабый. Удивительно, что вам с ним вообще пообщаться удалось. Говорили, что он уже совсем под конец сдал…

Выпили кофе, поговорили о погоде, о растущих ценах, поблагодарили, попрощались, ушли.

– Ну что ты про все это думаешь? – спросила меня Ася на улице, пока я курил.

– Думаю, что прямо-таки удивительно много совпадений, – ответил я, – Даже все это на правду похоже, то есть, что здесь на самом деле чертовщина какая-то. Просто мне до сих пор непонятно: ладно, нарвались на проклятье те, кто был косвенно или прямо замешал в исчезновении Дарьи, но, блин, вы-то тут причем?

– Тоже этого понять не могу, – согласилась она, – Видимо, мы куда-то ни туда залезли, когда были здесь всей компанией. Или же, просто случайно под удар попали…

Снова заехали в магазин, обновили запасы продуктов, я немного позаигрывал с симпатичной продавщицей, проверил реакцию Аси – она несколько смутилась, но, в целом, по ее виду сложно было понять, как она на это отреагировала…

Долго не мог печь растопить – дрова вымокли сильно. Наделал много дыма, распсиховался, уже собрался соляру из машины нести, но кое-как разгорелось. Заготовленные ранее дрова, аккуратно сложенные на улице под открытым небом, перенес в сени, там сложил их. Ася в это время готовила обед, посмеивалась надо мной, дразнила…

Около четырех дня мне позвонила Ксюша. Опять, по традиции, повалял дурака, посмешил и ее, и Асю. Немного местами пошловато вышло, как обычно, но не так уж, чтобы совсем. Однако в краску вогнал Асю все-таки, когда рассказывал Ксении, как мы спим в одной палатке, на одном матрасе, под одним одеялом: плохо спим; почти не спим; совсем не высыпаемся…