Ким Суён - Король: Вечный монарх. Зов судьбы [litres]

Девушка вытащила из кармана конверт с семенами ликориса [29] Травянистое растение родом из Азии. По одной из легенд, этот цветок растет на месте встречи двух людей, которым больше не суждено увидеться. – Прим. ред. . Она купила их в имперском Сеуле. Когда Гон победит в войне и вернется за Тэыль, она посадит их в пространстве между мирами, где не дует ветер, не льет дождь, не светит солнце и время останавливает свой бег.

«Никто же не пробовал посадить там цветы, нельзя знать наверняка, что из этой затеи ничего не выйдет», – рассуждала Тэыль.

В своем дворе она нашла пустой цветочный горшок. Несколько семян Тэыль решила посадить в него в надежде, что они прорастут, невзирая на происхождение.

– Знаю, что вы из другого мира, и цвести в этом вам не положено, но, пожалуйста, растите. Вашим друзьям повезло гораздо меньше, их я посею в еще более суровом месте, – приговаривала она, сажая семена в землю.

Гон обещал скоро вернуться, и Тэыль с нетерпением ждала новой встречи. Она осторожно примяла землю в горшке.

Дни в ожидании все тянулись и тянулись, время текло, как песок сквозь пальцы, а от Гона не было никаких вестей. Тэыль, как обычно, пришла в свой отдел в полицейском участке, в руке она держала стаканчик кофе из кофейного автомата неподалеку. В заднем кармане брюк завибрировал телефон, послышался звук уведомления о новом сообщении. Тэыль и не подумала посмотреть, что там: наверняка очередная рекламная рассылка. Вместо этого она сделала глоток сладкого кофе. Какой смысл хвататься за телефон, если человек, которого ждешь, не может на него позвонить? Они с Гоном сейчас были как единица и ноль по разные стороны границы между мирами, и не было никакой возможности узнать, что происходит в его мире. Тэыль продолжала жить своей повседневной жизнью, но уже в немного округленном мире.

Поставив бумажный стаканчик на стол, Тэыль подключила флешку к ноутбуку. Расследование дела Ким Бонмана все еще продолжалось, и нужно было проанализировать голосовые сообщения, восстановленные с телефона Ли Сандо.

Из наушников раздался голос диктора: «Стадион К. бурно обсуждали еще до начала строительных работ. Это будет первый купольный стадион высотой в шесть этажей, два из которых планируется разместить под землей. Заявленная вместимость – шестнадцать тысяч восемьсот девяносто посадочных мест…»

Поставив запись на паузу, Тэыль решила поискать в интернете информацию об этом стадионе. Логично: раз вышла новость, значит, в Сети должна быть более подробная информация, но ей не удалось найти ни одной статьи о купольном стадионе на шестнадцать тысяч восемьсот девяносто посадочных мест. «Чушь какая-то. Кому понадобилось записывать это?» – подумала Тэыль. Нахмурившись, она сделала еще глоток остывающего кофе. Она много раз переслушивала эти записи, но до сих пор ничего дельного ей найти не удалось. Странным было и то, что кто-то записал новостной эфир и прислал его на голосовую почту.

В отдел вошел Чанми, и Тэыль позвала его:

– Чанми, ты когда-нибудь пробовал разыскивать человека?

– Да, сбежавшие подростки, отцы, домохозяйки и собаки – тоже моя специализация, – ответил Чанми.

– Давайте объявим в розыск жену Ли Сандо. У них есть маленькие дети, уверена, она попытается их забрать.

– Я отправлю официальное письмо в Управление образования [30]и заеду к ним завтра перед работой.

«Если дело не сдвинется с места, то убийство Ли Сандо повесят на Ким Бонмана», – подумала Тэыль и снова засунула наушники в уши.

Внезапно ее внимание привлекла купюра номиналом сто тысяч вон с портретом Гона, лежавшая на столе. Посмотрев на нее некоторое время, Тэыль схватила купюру и положила в ящик.

«Седьмого числа было объявлено, что врачи и исследователи из отделения реабилитационной медицины отправились в город Сукхумвит в Таиланде. Профессор Ли Джонин, руководитель делегации, разработал эффективную программу обучения…»

Тэыль резко остановила запись. Перемотав на несколько секунд назад, она снова нажала на воспроизведение. Это имя – профессор Ли Джонин – довольно необычное. Не послышалось ли ей? У Тэыль появилось странное предчувствие. Каким-то образом сердце среагировало раньше головы и забилось в бешеном ритме.

«Профессор Ли Джонин! Я уже видела это имя, когда искала информацию о Гоне», – подумала Тэыль.

В поисках информации о Гоне она натыкалась на похожие запросы, среди которых упоминалось имя профессора Ли Джонина, а также принца Гыма. Ли Джонин – принц Пуён, второй претендент на трон после Ли Гона, племянник императора Хэджона и старший сын принца Инпёна. Он женился на девушке из простой семьи, в браке родилось двое сыновей. Дети с раннего возраста проживали за границей, им было запрещено возвращаться на родину, а также временно ее посещать. Так было написано в статьях. Тэыль перечитывала их много раз, ведь принц Пуён – близкий родственник Гона.

– Племянник императора Хэджона… – пробормотала Тэыль. Но может быть, это просто совпадение и в этом мире тоже есть Ли Джонин – профессор медицины? Она снова перемотала запись: «Первый в северном регионе стадион К.».

Тэыль не поверила собственным ушам, однако диктор четко произнес: «В северном регионе».

В новостях неоднократно мелькало это слово. Однако в мире Тэыль Северная и Южная Кореи – это разные страны и нет никакого северного региона. Разделение на северный и южный регионы есть в Корейской империи! Открытие шокировало Тэыль, она резко вскочила с места. Грохот упавшего стула ударил по ушам.

Ночь над морем сменилась голубыми сумерками. Японский флот развернулся и двинулся обратно на восток, покидая территориальные воды Корейской империи. Противостояние было прекращено. Над мачтой эсминца «Ли Сунсин» развевался государственный флаг Корейской империи.

С раннего утра в резиденции премьер-министра проходили брифинги. Здание наводнили репортеры со всех уголков света. Поднятый имперский флаг на военном корабле означал, что на борту находится император. Это не могло не привлечь внимания мировой общественности. В окружении камер и непрекращающихся вспышек фотоаппаратов Сорён чувствовала себя уверенно и была настроена решительно.

– Сегодня утром, в семь часов сорок минут, – произнесла Сорён.

Застучали кнопки на клавиатурах: репортеры торопливо записывали ее слова.

С эсминца «Ли Сунсин» открыли предупредительный огонь по японскому флоту, вторгшемуся в территориальные воды империи. Подобное расценивается как нападение и вполне могло перерасти в войну. Однако император не собирался отступать, он защищал честь своей страны и ее владения.

– Корабли японского военно-морского флота полностью покинули территориальные воды империи, – продолжила Сорён.