Ким Суён - Король: Вечный монарх. Зов судьбы [litres]

Страна не даром гордилась своим императором: ничто не могло стать для него помехой, даже шторм.

– Я выражаю глубокое уважение к солдатам и Его Величеству, которые храбро сражались за нашу страну. Япония должна как можно скорее выступить с официальными извинениями и выплатить компенсацию, а Корейская империя гарантирует, что в аналогичных ситуациях будет руководствоваться нормами международного права. До тех пор, пока японская сторона не принесет официальные извинения, экспорт редкоземельных металлов из Кореи в Японию будет прекращен, – закончила Сорён.

Под несмолкаемый треск затворов Сорён спустилась с трибуны. Вместе с секретарем Ким они быстро покинули зал.

В своем кабинете Сорён выдохнула: это была победа. Секретарь Ким проверил новостные статьи и радостно доложил:

– Рейтинг вашей популярности просто потрясающий. Растет с каждой минутой как на дрожжах.

– Небеса помогли мне и послали в страну кризис. В последнее время было слишком спокойно, и напрасно.

Секретарь Ким огляделся по сторонам, чтобы проверить, нет ли кого поблизости, и сообщил Сорён еще одну новость:

– Я сблизился с придворным, что отвечает за гардероб императора. Недавно во дворце была таинственная гостья. Охрану сразу усилили, так что никто не смог увидеть ее лицо. Но по слухам, Его Величество лично ее привел.

На лице Сорён появилась довольная улыбка. Секретарь Ким ничего не знал о девушке, но Сорён догадывалась, кто она такая. Она вспомнила про незнакомку, что улетела с императором на его личном вертолете.

– Я видела ее.

– Что?

– На следующей неделе я лично отправлюсь к императору, чтобы доложить о политической обстановке в стране, а ты до тех пор разузнай что-нибудь о ней. Сгодится любая информация.

С серьезным видом секретарь Ким поклонился Сорён и вышел. От радости победы не осталось и следа.

Гон провел в море не много времени, но и оно казалось вечностью, и вот наконец он вернулся во дворец, в свой кабинет. Теперь он мог позволить себе надеть удобную одежду и комфортно устроиться в кресле. Гон откинулся на спинку мягкого кресла и тяжело, устало моргал. Он вспомнил время, проведенное в море, когда нервы были натянуты как гитарная струна. Тяжело ему пришлось.

На этот раз японский флот был повержен, но неизвестно, что случится завтра. Обеспокоенность вызывают китайские рыболовные суда, но с Китаем проблемы регулируются мирным путем. И хотя Сорён работала над этим и разрешила им рыбачить в имперских водах, Гон чувствовал усталость, ему казалось, что предстоит еще многое сделать.

Вскоре Гон приподнялся и взял со стола телефон, тот самый, что Тэыль одалживала ночью. Он открыл блокнот и пролистал фотогалерею: ничто не изменилось, единственным следом осталась история поиска.

– Она действительно воспользовалась только интернетом. Ничего после себя не оставила, – печально пробормотал Гон.

В кабинет вошел Кюбон, его портной. В руке он держал прозрачный пластиковый пакет с резинкой для волос внутри. Видимо, ее обронила Тэыль.

– После того как Ваше Величество уехали, я нашел в гардеробной это. У меня пока мало опыта и я многого не знаю, поэтому не был уверен, ваша ли это вещь.

Потрогав свои волосы, Гон расплылся в улыбке. Значит, от Тэыль все-таки остался какой-никакой след. Гон похвалил Кюбона за то, что тот не выбросил резинку, а после надел ее себе на запястье. Это помогло ему хоть немного заполнить пустоту в сердце.

Оставалась еще одна проблема – удостоверение Тэыль. Дама Но все еще искала вора, который забрал его. «Кому понадобилось красть удостоверение?» – в который раз удивился Гон, а после вспомнил о принце Пуёне, который должен был позвонить, но так и не связался с ним. Гон хотел услышать его ответ.

Войдя в свои покои, он спросил даму Но:

– Дядя Пуён связывался с тобой?

– Он ездил на конференцию и только сегодня вернулся домой. Я позвонила ему, рассказала, что вы тоже благополучно вернулись во дворец, он ответил, что все хорошо, и повесил трубку.

«Кажется, придется еще немного подождать», – подумал Гон и, кивнув, произнес:

– Вот скажи, ты пробуешь мою еду, осматриваешь одежду, мебель и все, что попадает во дворец, чтобы защитить меня, ко всем относишься с подозрением.

Дама Но удивленно подняла голову. Она и предположить не могла, что Гон скажет дальше.

– Ты даже сохранила половинку флейты, спрятав ее в хлысте. Зачем? Зачем ты все это делаешь?

Дама Но и слышать не желала о той роковой ночи, когда ранили ее дорогого императора. Однако Гон выглядел спокойным, и, раз он спросил, придворная дама обязана была ответить.

– Я просто выполняю свой долг, Ваше Величество. Предатель Ли Рим пытался украсть флейту, значит, нужно было непременно ее спрятать. Когда тело Ли Рима нашли, я первым делом бросилась искать вторую половинку флейты, но так и не нашла. Говорили, что труп долго плавал в море, прежде чем его вынесло на берег. Тогда я сказала себе, что флейта вернулась к Королю-дракону в Восточное море, как и сказано в легенде.

Пока маленький Гон оплакивал погибшего отца, дама Но тайком спрятала в хлысте оставшуюся часть флейты. Когда волнения улеглись, она передала хлыст Гону вместе с найденным на месте трагедии удостоверением. Гон всей душой был благодарен даме Но за ее преданность, за то, что посвятила свою жизнь и всю себя служению императорской семье. Поэтому подумал, что пришла пора рассказать ей все от начала до конца. Однако он не мог это сделать, потому что и сам не знал истины. Для дамы Но он был ребенком, что периодически сбегал из дома, и ему это нравилось, но рассказать ей правду о Тэыль он не решался.

– Я тоже полагаюсь на легенду, поэтому и жду звонка дяди Пуёна, – тихо сказал Гон.

Дама Но внимательно его слушала.

– Я не рассказываю тебе всех подробностей не потому, что хочу скрыть их от тебя, а потому, что сам их не знаю. Поэтому, пока я ищу ответы на свои вопросы, постарайся найти вора.

– Да, Ваше Величество. Я обязательно его найду.

И дама Но почтительно склонилась перед императором.

Поняв, что аудиофайлы в телефоне Ли Сандо на самом деле являются записями новостей из Корейской империи, Тэыль была потрясена. Она не представляла, как продолжать расследование. Все перепуталось. И тем было труднее, что проблему решить должна она сама. Синджэ, конечно, поверил бы в любой безумный бред Тэыль, однако в деле не было никакой определенности, поэтому рассказывать ему она не собиралась.

Дело Ли Сандо зашло в тупик, но новые преступления случались снова и снова. Вот недавно на их участке произошло очередное убийство. Жертвой стала девушка двадцати шести лет по имени Ха Ынми. На девушку напали в собственном доме, когда она мирно спала в кровати, и нанесли два ножевых ранения в шею. О преступлении заявила подруга жертвы, с которой делили квартиру, – Чан Ёнджи. Наиболее вероятным подозреваемым считали молодого человека – любовника погибшей Пак Чонгу. Камера видеонаблюдения зафиксировала его выбегающим из дома жертвы в испачканной кровью одежде. Полицейские пытались связаться с ним, но его телефон был вне зоны действия сети. Казалось очевидным, что он просто сбежал. Конечно, сначала подозревали и подругу, Чан Ёнджи, но у той оказалось железное алиби: в момент смерти Ха Ынми она находилась в круглосуточном магазине. Поэтому третий отдел по расследованию особо тяжких преступлений решил сосредоточиться на поимке Пак Чонгу.