Маргарита Дорогожицкая - Некромантка из болота

Она замолчала ненадолго, и Вирджиния воспользовалась моментом, чтобы быстро перехватить еще несколько корзинок с паштетом.

— Да… Николя бы не смог, а вот вы вполне справитесь, Джинни. Потому что у вас есть одно несомненное преимущество перед вашим наставником.

— Какое? — выдавила Вирджиния, торопливо проглатывая последний кусочек.

— Прелестное личико. Невинное очарование юности. В вас невозможно заподозрить некромантку, поэтому… запомните. Вы занимаетесь не некромантией, а озеленением мертвых с благословения Уршуллы. Чувствуете разницу?

Вирджиния кивнула.

— Все дело в формулировке, — согласилась она. — Мастер Симони мне так и говорил.

— Будьте предельно осторожны в разговоре с Его Светлостью. И не упоминайте мастера Симони.

— Почему?

Леди Фоллей неожиданно покраснела.

— Потому что Его Светлость дрался с ним на дуэли.

— На дуэли? — поразилась Вирджиния. — Из-за чего?

— Из-за моей глупой выходки… Не спрашивайте меня больше не о чем. А вот и Питер, он вас представит.

И леди Фоллей сделала знак сыну подойти.

— Ваша Светлость, — почтительно склонил голову Питер. — Как прошла последняя охота?

— Отлично, лорд Фоллей. Не перестаю восхищаться вашим талантом.

Питер кивнул, никак не выказав удовольствие от похвалы.

— Позвольте представить вам мисс Сибрас, она гостит у моей матушки.

Герцог Мюррей покровительственно улыбнулся Вирджинии и спросил из вежливости:

— Как вам столица?

— Я ее практически не видела, — смутилась некромантка.

— Лорд Фоллей, я вами недоволен, — с укором сказал герцог. — Нельзя же весь день пропадать в зверинце, когда в вашем доме томится взаперти столь очаровательное юное создание…

— Мисс Сибрас приехала в Кирлан по работе.

— Да? — удивился герцог и пригляделся к Вирджинии более внимательно. — Чем же вы занимаетесь? Дайте угадаю… Цветы? Вам бы это очень подошло.

— Я занимаюсь озеленением… мертвых.

Воцарилось молчание. У Вирджинии появилось смутное ощущение того, что они с Питером снова разыгрывают большой шлем, потому что лорд Фоллей опередил возмущенное восклицание герцога.

— Да, мисс Сибрас — некромантка.

Его Светлость открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, что таким, как Вирджиния, здесь не место, но Питер снова зашел с козырей и перехватил инициативу, добавив:

— И моя невеста.

Герцог закрыл рот и уставился на Питера так, словно тот лично был виноват в том, что Вирджиния избрала себе столь отвратительное занятие.

— Не могу в это поверить, — сказал он наконец.

Вирджиния вдруг почувствовала какую-то странную легкость, ей стало все равно, что о ней подумает герцог. Ее овладело то отчаяние, которое ведет воина в последний бой против превосходящего числом противника.

— Меня вызвали в столицу, чтобы расследовать убийство лорда Дрейпера, — спокойно сказала она. — В ходе озеленения тела покойного было установлено, что его отравили.

Ну вот и все… Ставки сделаны.

— В ходе озеленения? — зло переспросил герцог. — Да вы надругались над его телом!..

— Герцог Мюррей, — раздался сбоку ледяной голос леди Бинош, — уважайте моих гостей.

Герцог резко обернулся к старой леди:

— Вы знаете, кого пригласили?

Та смерила его таким взглядом, словно он был поганкой среди ее королевских грибов, невесть как пролезшей в благородное общество и задающей неуместные вопросы.

— Я знаю, кого пригласила, — надменно ответила леди Бинош. — Благословенную Уршуллой прелестную молодую леди.

Вирджиния заметила леди Фоллей, которая ободряюще улыбнулась ей. «Да они разыграли эту партию! Как в бридже! Бедный герцог…» Сочувствие к Его Светлости, который был взят в плотное кольцо противников, смягчило Вирджинию. Она тихо заговорила, стараясь быть краткой и точной. «Будьте проще!» — звучали у нее в голове слова суперинтенданта.

— Осколки Тихой Химеры. Ими отравили лорда Дрейпера. Под подозрением арвейцы, только они могли достать яд. Преступник знал, что некромант может обнаружить следы отравления, поэтому постарался их скрыть… надругавшись над телом, — последнюю фразу Вирджиния намеренно подчеркнула, стараясь перенаправить гнев герцога. — Нельзя дать убийце восторжествовать. Разрешите провести следственный эксперимент в доме Дрейперов.

Герцог явно ошалел от подобной наглости. Он смотрел на Вирджинию, она смотрела на него.

— Кхм… — тактичное покашливание.

Вирджиния перевела взгляд и обнаружила, что их противостояние с герцогом собрало любопытствующих гостей. Тот, кто осмелился вмешаться, стоял сбоку. При виде этого лица с треугольным подбородком и хищными зелеными глазами время остановилось и кувыркнулось назад. Вирджиния пошатнулась, в глазах у нее потемнело.

— Мисс Сибрас?.. Вам нехорошо? — Питер поддержал ее под локоть.

— Я… мне… — она поднесла ладонь ко рту, пытаясь справиться с тошнотой.

Сладковатый запах разложения и тупая боль в животе от голода. Ребенком она тогда бродила одна среди трупов, под палящим солнцем Фильхайхы, и была невероятно близка к тому, чтобы съесть… человеческую плоть. От голода у нее мутилось в голове, а потом она увидела это темное от загара лицо. Полковник спешился с лошади, подхватил ее на руки, вгляделся в глаза и сказал:

— Потемнела… Зелень потемнела.

Время вернулось на круги своя. Танцевальный зал, музыка, шелк вечерних платьев, бриллианты… и еда. Столько еды, что вся Фильхайха могла бы пировать несколько дней. Человек с треугольным подбородком стоял перед Вирджинией в военной форме и снова заглядывал ей в глаза. Она вспомнила его голос — неспешный ирстейнский выговор с глухим урчанием.

— Приятно знать, что не ошибся в ней, — сказал он, поворачиваясь к герцогу Мюррею. — Эта та девочка, которая выжила в Фильхайхе. Она потемнела от горя, но она своя, зеленая. Думаю, стоит ее выслушать, Ваша Светлость, но не здесь. Не стоит привлекать внимание и портить веселье другим гостям леди Бинош.

Он поклонился старой даме, и та благосклонно махнула ему лорнетом.

— Разумно, генерал Роузвуд, — сказала она. — Можете разместиться в библиотеке, я велю подать туда кофе.

Вирджиния вздрогнула. Генерал Роузвуд? Вот так совпадение!

— И пирожные для леди, — добавил генерал. — Боюсь, я напомнил ей самые печальные моменты ее жизни, и мне хочется сгладить впечатление.

Пирожные были восхитительны… наверное. Вирджиния к ним не притронулась. Она сидела как на иголках и жалась к теплу камина. Платье казалось неуместным и чужим, как и шляпка. Или нет… это она сама здесь была неуместна, а не платье или шляпка. И только мысль о мастере Симони придавала девушке сил.

— Рассказывайте, — кратко велел герцог.