Хосе Сомоса - Кроатоан

— Можно сказать и так. Смотря о каких животных мы говорим.

Еще одна барабанная дробь по клавишам, и на экране появляется новое изображение. Это лицо самого неопределенного пола, какое только видела в своей жизни Кармела, считая и нескольких рок-идолов: светлые крашеные волосы, пирсинг, женский макияж. Строение черепа заставляет предположить, что это все-таки мужчина, но уверенности у Кармелы нет. Красавец или красавица, но в улыбке этих чувственных губ есть что-то недоброе. Лицо показано в профиль и анфас, с номером внизу, как на снимках из полицейского архива.

Нико разом меняется в лице. Он всем телом подается к экрану.

— Вы знаете эту особу? — спрашивает Ларедо.

— Да. — Нико с шумом вдыхает воздух. — Это Логан. По крайней мере, так его называют.

— Так, значит, вы с ним знакомы… — Теперь удивлен и Ларедо — или он хорошо разыгрывает удивление.

— К моему прискорбию, да. Это нежелательное знакомство. На фотографии он уже взрослый, но Мандель был связан с ним и с его бандой лет восемь назад. Они называли себя Стаей, носили маски животных, устраивали ритуалы, вели себя как психи… они были преступники. Но их, кажется, вычислили, а Логана засадили…

— Логан на свободе, — сообщает Ларедо. — Уже год. Мы знаем, что он снова собрал Стаю, есть доказательства, что они похитили семейную пару в Лас-Росас — и, возможно, убили этих четверых из сьерры… Вы и представить не можете, что творят эти чудовища. Мы ищем Логана на земле, на небе и под водой.

— Понятно, — говорит Нико. — Желаю удачи.

— Мандель в своем письме не упоминал о Логане?

— Нет.

Кармела замечает, как переменился Нико. Если поначалу он как будто владел ситуацией и даже обманывал Ларедо, то теперь он так же растерян, как и она сама.

— Вам ведь понятно, Нико, — продолжает Ларедо, — что, когда мы обнаружили камеры с вашими отпечатками, нам стало уже не до шуток.

— Подождите-ка. — Нико до сих пор не может прийти в себя. — Вы имеете в виду, что видите связь между посмертными экспериментами профессора зоологии и убийствами, которые совершила банда преступников?

— Я, скажем так, могу провести линию, которая пройдет от Манделя к Фатиме Кройер, дальше через Логана и закончится на вас — понятно? — Ларедо прочертил эту воображаемую линию пальцем в воздухе.

Кармела чувствует, что Ларедо с ними не до конца откровенен: вот он закинул замысловатый крючок и проверяет поклевки. Девушка переглядывается с Нико: художник тоже почувствовал эту игру.

— Вы бредите, — говорит Нико.

— Ах вот как… — Ларедо невозмутимо оборачивается к девушке. — А вы, Кармела? Тоже считаете, что я брежу? Ох, как же вы побледнели… придите в себя, Кармела. Мы вас напугали? Себастьян, принеси профессору Гарсес стакан воды… Успокойтесь, Кармела. Если вы говорите правду, а я верю, что так оно и есть, с вами ничего не случится. В каких отношениях вы состояли с Карлосом Манделем?

Она пытается вернуть себе голос; тучный полицейский выходит из комнаты. Кармела никогда не чувствовала себя такой перепуганной — за исключением некоторых случаев с Борхой. Она знает, что должна говорить правду. Всю правду. В общем-то, она и не хочет ничего скрывать.

— Я была… Училась у него на кафедре. И помогала ему в некоторых работах.

— Каких, например?

Кармела сглатывает слюну. Отчего ей так трудно говорить? Под тонким свитером ее пробирает дрожь.

— Поведение… перепончатокрылых.

Ларедо выражает нелепое восхищение, в то же время усатый (Кармела не хочет на него смотреть) отвечает грубым хохотом и замечанием «ё-моё».

— В высшей степени интересно. Успокойтесь, Кармела… Вы очень хорошо отвечаете. Сделаем паузу. Выпейте воды.

Перед ее лицом возникает стакан. Вода холодная, от нее становится легче, но пока девушка пьет, Ларедо подкидывает ей новый вопрос:

— Кто такой Борха Янес?

Кармела снова куда-то проваливается. Потом она понимает, что Ларедо знаком с ее биографией по тому же источнику, из которого он черпает всю свою информацию.

— Мой бывший мужчина.

— Он ведь тоже зоолог?

— Да.

— Вы из одного выпуска? — Кармела кивает и ставит стакан на стол. — Он друг Карлоса Манделя?

— Он тоже учился на его кафедре.

— Ясно. — Ларедо подсматривает в свою электронную шпаргалку. — Вы жили вместе, потом вы на него заявили, теперь ему предписано держаться на расстоянии… Он плохо с вами обходился?

Кармела отводит глаза. Встречает печальный, уставший взгляд Нико.

— Да.

— Ах, мне очень жаль. — По виду Ларедо этого не скажешь. — Вы часто разговариваете?

— Мы с Борхой? Нет…

Ларедо выказывает удивление.

— Разве не так? Его имя — самое частое в списке входящих звонков вашего мобильника, Кармела, да и в вашем домашнем телефоне у него хороший рейтинг…

«Они все проверили», — понимает Кармела. Они приходили к ней домой? Девушка проводит языком по губам.

— Иногда он мне звонит. Я с ним не говорю.

— Агрессор, продолжающий домогательства. Плохо, очень плохо… — Ларедо как будто размышляет над создавшейся ситуацией, но в следующее мгновение снова переводит взгляд на Кармелу. — Почему, как вы думаете, Карлос Мандель выбрал именно вас, Кармела, для передачи всех этих файлов и записей?

— Я не знаю. Я даже не знала, что он про меня помнит.

— Когда Николас Рейноса сегодня позвонил вам, чтобы поговорить о… «наследии» Манделя, назовем это так… — вы впервые за последние годы услышали о Манделе?

Ларедо задает этот вопрос, разглядывая свои ногти. Кармела не собирается попадать в ловушку и лгать.

— Нет. Сегодня я получила имейл, тоже запрограммированный Манделем.

— Ай да профессор! — Ларедо изображает иронию. — Сил не щадил, отправляя послания в будущее. Это письмо тоже содержало инструкции? — Что-то в его тоне подсказывает, что он и сейчас старается ее подловить. «Ему многое известно», — понимает Кармела.

— Нет. В нем было одно-единственное слово: «Кроатоан».

— Мандель поставил его в тему письма, но не объяснил, что это значит, — добавляет Нико.

— Никогда не слышал такого слова. — Ларедо морщит лоб. — Что оно означает?

Кармела пускается в сбивчивые объяснения, излагает легенду об исчезновении на Роаноке, и в это время Ларедо перебивает ее следующим вопросом:

— Кармела, вы были любовницей Карлоса Манделя?

Секунды перестают идти. Теперь они как застывшие, обращенные к ней взгляды четверых мужчин.

— Нет.

— Черт возьми. — Ларедо удивлен. — Рад наконец познакомиться с человеком, который не спал с этим типом.

Усатый полицейский заходится нервическим смехом. Нико презрительно фыркает:

— И что нам теперь делать, Ларедо? Пощекотать под мышками, чтобы вместе посмеяться над вашей шуточкой? Какой это, на хрен, допрос?