Ксения Мирошник - Невыносимая мисс Пэг [litres]

– Я не об этом.

Арман взял нож и намазал хрустящий тост джемом. Его спокойствие меня настораживало и немного нервировало.

– Вас не беспокоит сложившаяся ситуация?

– Меня? – поднял он глаза. – Нет. Работая в газете, вы как никто должны понимать, что это лишь очередная новость, которая со временем забудется.

– Некоторые новости могут сломать человеку жизнь, – горячо парировала я. – Даже таким влиятельным и именитым людям, как вы.

Моя излишняя пылкость тут же привлекла внимание Армана, он отложил тост. И снова мне показалось, что он пытается докопаться до сути, разыскивая ответы на моем лице.

– Личный опыт?

Я не стала отвечать и тоже взялась за завтрак. Аппетита не было, но без пищи я растеряю оставшиеся силы. Бессонная ночь и так сказывалась на моем состоянии, не хватало свалиться в голодный обморок. Плюс мне было просто необходимо чем-то занять руки.

– А вас, мисс Пэг, не беспокоит сложившаяся ситуация?

Я вздрогнула от холодности его тона. Вероятно, пришло время угроз?

– Я готова нести ответственность…

– Мне в общем-то плевать на эту статью, – прервал меня Арман на полуслове. – И вы не могли этого не заметить. Но вы не знаете Дювалей. Мой отец камня на камне не оставит, его ответ будет безжалостным.

Мои опасения не оправдались. Арман не угрожал, просто констатировал факт, от чего стало по-настоящему жутко. Страшные вещи, сказанные безмятежным тоном, пугают гораздо больше, чем истеричные угрозы.

– Вы не кажетесь мне глупой, Долли, – продолжил он. – Но ваша выходка – это верх идиотизма. Бросить необоснованные обвинения члену семьи Северина Дюваля, как выкопать самому себе яму. Даже если бы все написанное в этой статье было правдой, и я… изнасиловал, – на этом слове Арман скривился, – а потом убил свою подругу, любое издание поостереглось бы писать об этом так нагло. Поэтому я никак не могу понять, что вы такого сделали, чтобы ваш редактор пропустил эту новость в печать, рискуя теплым местом в одной из самых престижных газет города?

И снова изучающе-внимательный взгляд карих глаз ожидал моей реакции. Я схватила чашку с кофе и сделала большой глоток. Слава Богу, что он уже не был огненным, иначе я бы обожгла горло. Мне нечего было ему сказать – я и сама не знала ответа на вопрос, почему Лакомб выпустил эту статью, рискуя не только моей карьерой, но и жизнью? Негодование обернулось злостью, которая обожгла сердце. Да, я спрошу с папаши за все, но что мне это даст? Где-то в глубине сознания постоянно мелькала мысль о заказчиках статьи об Армане. А что если эта статья с самого начала должна быть порочащей имя Дювалей? Что, если ночное происшествие оказалось на руку тем, кому эта статья была нужна? Но кто рискнул тягаться с Северином Дювалем? Кто хотел свалить этого магната, используя сына? Если Лакомб не испугался пойти против оружейного барона, значит, за его спиной стоял кто-то, обладающий властью. Вопрос в том, как я оказалась посреди всего этого и не найдут ли мой хладный труп где-то на берегу Сены? Зажмурилась, не желая верить, что папаша догадывался, чем все может обернуться для меня, но все равно сделал это. Сердце сдавило болью предательства.

– Мсье Дюваль, – обратилась я к мужчине, который все это время наблюдал за мной, – прошу вас, расскажите мне, когда и где вы расстались с Кароль Пети.

Арман удивленно вскинул брови, но лишних вопросов задавать не стал. Я понимала, что мое поведение выглядело в высшей степени странно, но выбора мне никто не оставил. Чтобы выжить, мне нужно было разобраться во всем самой.

– После нашей с вами встречи мы пробыли в клубе не больше получаса. Точнее, Кароль пробыла менее получаса. Ей принесли записку, и она попросила вызвать такси.

– Что было в той записке?

– Не знаю, – пожал плечами он.

– Ваша спутница спешно покинула клуб и вас это не насторожило?

– Нет, – печально ответил Арман, и я впервые подумала о том, что этот мужчина потерял близкого человека. – Кароль была переменчивой. Ей быстро надоедали развлечения. Она могла в любой момент исчезнуть и не появляться среди друзей неделями.

– Но ваши отношения… – начала я, глядя в его глаза, чтобы попытаться уловить ложь, если таковая будет.

– Мы встречались время от времени. В удовольствие. Не более того. В ее жизни были и другие мужчины.

– И вас это не задевало?

– Нет, – усмехнулся Дюваль. – В моей жизни тоже бывали другие женщины. Я редко привязываюсь к людям.

Прозвучало очень знакомо, словно Арман говорил обо мне. Я склонялась к тому, чтобы поверить ему, потому как тоже никогда не ревновала Амеди.

– Значит, куда она поехала дальше, вы не знаете?

– Нет, не знаю.

– Благодарю вас, – сказала я. Значит, мне придется пойти по следам Кароль и понять, что же с ней случилось на самом деле. Я поспешно поднялась из-за стола и вдруг осеклась, осознав, что не сказала очень важную вещь. – Я приношу вам свои извинения, мсье Дюваль, за эту статью и возможные последствия.

Арман долго-долго смотрел на меня, видимо пытаясь понять, не сумасшедшая ли я, а потом кивнул и поднялся на ноги.

– Я их принимаю.

Мне показалось, что с моих плеч упал огромный груз, который никак не давал мне выпрямиться и расправить плечи. Я тоже кивнула мужчине и пошла к выходу. Уже у дверей холла Арман нагнал меня и, взяв за руку, развернул к себе:

– Вы не допускали мысли, что я мог это сделать?

Его глаза горели и пытливо всматривались в мои, словно ответ был очень важен.

– Нет, – твердо ответила я, осознав, что это правда.

– Почему?

– Не знаю… не могу ответить… – Я тряхнула головой и пожала плечами. – Возможно, интуиция.

Дюваль отпустил меня, и отстраненность вернула безразличие в его глаза.

– Будьте очень осторожны, Долли.

– Буду… Арман.

Мужчина снова кивнул и зашагал к лифтам.

Я вышла из отеля и, чуть отойдя от входа, вжалась в стену. Тело дрожало, отходя от напряжения. Я выдержала этот разговор, впереди был еще один. Некоторое время мысленно металась, признаваясь самой себе, что разговора с Лакомбом сейчас не вынесу. Гнев, негодование, жгучая обида заставляли сердце захлебываться, застилали разум.

– Хорошо, Долли, – пробормотала самой себе, – тогда нужно вернуться в «Забвение» и опросить персонал.

Отбросив пока все эмоции, я попросила швейцара остановить для меня такси и отправилась в клуб, надеясь, что те, кто работал ночью, еще не разошлись. Конечно, шансов мало, но я должна была на что-то надеяться.

Двери клуба, как я и ожидала, оказались закрыты, но я знала, что, как только ночное веселье заканчивается, работа служащих клуба только набирает обороты. Бармены, официанты, музыканты и уборщики готовят заведение к следующей смене и только после этого расходятся по домам. Сделав вдох, я довольно громко постучала. Ожидаемо долгое время никто не появлялся, поэтому я продолжила настойчиво колотить в дверь.