Анна Калина - Его любимая Кошка [СИ]

— Посмотрите на эти ленты! — скакала вокруг императрицы Кати.

Её величество выглядела чуть получше меня, но всё равно лёгкое раздражение в тоне и резкость в жестах были заметны. А ещё Кати её величество раздражала. К слову, не все фрейлины были рядом с императрицей Илларией по её воле. Точнее, с её доброй воли. Были и те, кого необходимо было приблизить ради оказания чести их близким. Катриэлла Зьонге была дочерью министра финансов, Лилия Норгас — дочкой министра военных дел. Опять же, протокол диктовал императрице, какое количество завитых и напудренных голов должно быть в её окружении. Наличие в этих головах ума мало кого заботило. Присутствие при утреннем туалете её величества было мерилом доверия и благосклонности императрицы. Потому-то тут нас было немного. Только свитные.

Подали утреннюю корреспонденцию. Пока я рылась в стопке визиток и писем, её величество выбирала наряд. Иллария была довольно сдержанной в одежде, а потому чего-то особенно роскошного не надевала. Хотя, имея внешность ангела, можно выглядеть превосходно даже в половой тряпке. Её Величество утягивали в корсет, я раскладывала перед ней письма. Визитки. До чтения новостей мы дошли, когда наряд цвета слоновой кости уже был надет. Я передала Илларии стопку газет. Её величество передала мне папку, перетянутую лентой.

— Прочти, — шепнула мне Иллария, — сегодня иду в атаку на Маригора, хочу услышать твое мнение про те правки, что я внесла в свод законов о труде.

Иллария с первых дней у власти принялась перекраивать статьи закона, пытаясь навести порядок в вопросах социальной защиты и уравнивания прав всех членов общества. Его величество уже внёс правку о запрете детского труда, об обязательном образовании всех несовершеннолетних особ. Старый и ржавый механизм государства поворачивался с натугой и скрипом, но молодые монархи не собирались сдаваться, продавливая прогнившую систему.

Я кивнула, принимая из рук её величества документы, и продолжила бороздить просторы печатной продукции. Всё же печатные издания задают тон идеям, которые движут народом. И нужно быть в курсе, о чём сообщают людям. Я присела на подоконник, всё так же ковыряясь в стопке газет и поглядывая в окно. Сегодня утром, после бессонной ночи в компании Илларии и успокоительного, я четко поняла, что должна извиниться перед Файсом. Вчера я оскалилась на него невесть зачем и больше злилась на Руфуса, чем на безопасника.

— Кого высматриваешь? — подошла ко мне Фари.

И нужно было такому случиться, чтобы в этот самый момент по парку шагал Файс! Ещё миг назад его там и в помине не было, а теперь он мерил шагами газон, держа в руках лук. А следом за мужчиной вприпрыжку бежал принц Нилас.

— Какой мужчина, — покривлялась Фари и присела рядом со мной.

И Руфус тут же материализовался на её плече, хитро глядя на меня в образе лиса.

— Да-да, крошка, — протянул лис, — эта девица дело говорит. Ещё никогда я не был так согласен с этой смертной.

— Предлагаешь броситься на него прямо из окна? — устало спросила я.

Фари закатила глаза, готовясь произнести свою очередную речь о том, что нужно брать инициативу в свои руки, бороться за счастье… Извиняться перед Файсом перехотела. А потом…

— Леди Даниэлла Канри, — прозвучал в комнате голос лакея.

Будто раскат грома громыхнул над самым ухом. У меня мелко задрожали пальцы, и я даже подалась вперёд, желая унять внезапную дрожь в теле. Канри… Даниэлла Канри, супруга Инигора Канри… Газетная стопка с тихим шуршанием выпала из моих рук.

Девушки все, как одна, развернулись к двери, где стояла молодая рыжеволосая леди. Веснушки на лице, озорной взгляд зелёных глаз. Роды сделали эту даму только краше, подарив округлость лицу и плавность изгибов фигуре. Если верить газетам, она подарила лорду Канри сына…

Оставалось только стоять в толпе других фрейлин и слушать щебетание гостьи, приехавшей с мужем и приглашенной ко двору. Инигор Канри вернулся в столицу и теперь служит при министерстве иностранных дел… Будто после карусели, я видела весь мир вокруг размазанным и блёклым, но сохраняла невозмутимый вид. Руфус сопел над моим ухом, я ощущала, как джинн медленно опустился мне на плечи, изображая собой меховой воротник.

— Хочешь, я уроню на неё люстру? — лениво уточнил джинн, поигрывая хвостом.

Я не слушала его трескотню, хоть и была благодарна за попытку меня поддержать. Я думала, что судьба уже не будет наносить мне новых ударов, не станет продолжать испытывать силу моего духа и выносливость психики. Видимо, зря.

— Могу и шкаф, — рассуждал Руфус, — но ты против убийств, так что я не решаюсь на радикальные действия.

Череда расшаркиваний и пустая болтовня о том, что леди Канри приехала вчера, жутко устала, но сейчас уже отдохнула и безумно рада лицезреть новую императрицу. Что леди Канри скорбит о том, что не смогла быть на коронации, искрится восторгом по поводу роскоши дворца и лучится радостью от встречи с её величеством.

— Как я завидую вашему путешествию, — прошептала с восторгом Кати, — ароматы востока, благовония, загадочная музыка и культура иной страны…

— Можно подумать, она отыщет нужный город на карте, — хихикнул Руфус мне в ухо, — тебя бесит это напыщенное создание? Хочешь, я уроню шкаф на неё?

У меня закружилась голова от напряжения. Я старалась унять дрожь в пальцах и не издать истеричный смешок от слов Руфуса. Я осторожно наклонилась, делая вид, что поправляю прядь волос в причёске.

— Заткнись, — шепнула я джинну.

Фари удивлённо покосилась на меня, и я тут же прикусила язык, вспоминая, что нахожусь в набитой людьми комнате.

— Увы, — леди Даниэлла мягко улыбнулась, — я выросла в колонии, провела там большую часть юности, так что всё, что меня окружало, было привычным. Для меня диковинка столица и её огни и выложенные камнем дороги.

Руфус изучил долгим взглядом леди Канри и пожал плечами, потом ещё немного помотал хвостом и растаял, моргнув искоркой в перстне.

Неискренний смех, натянутые улыбки. Ревнивые взгляды. Я стояла в толпе девушек, чувствуя себя будто на каруселях. Фрейлины назывались, протягивая руку гостье. Та щебетала всякий вздор, будто ребёнок, прикасавшийся к сказочным феям. А я разглядывала эту леди и пыталась найти в себе силы говорить ровно, не выдавая волнения.

Взгляд её величества я заметила случайно. Императрица удивлённо изогнула бровь и едва заметно указала вопросительным взглядом на леди Даниэллу. Я только прикрыла глаза в ответ, уже протягивая руку для знакомства с гостьей. Императрица знала историю моей жизни, не осуждала, не презирала. Я не называла никогда имен, а она и не спрашивала. Её величество считала, что каждый имеет право на ошибку. Моей ошибкой был Инигор…