Анна Калина - Его любимая Кошка [СИ]

C неимоверным облегчением я покинула комнату. Пушистый ковёр шуршал под ногами, в позолоте канделябров отражались осколки солнечных лучей, проникавших сквозь окна. Этот свет слепил глаза, и я отчаянно убеждала себя, что слёзы текут от солнца, а не от обиды.

Ложь. Враки самой себе на протяжении долгих лет. Мне всё так же больно. Всё так же противно, и от вида милой и ласковой леди Канри становилось ещё гаже на душе. Интересно, Инигор нашёл мне замену и поселил её в домик у моря, как и хотел? Или утоляет страсть с супругой, став примерным семьянином, и оттого у неё настолько лучистый взгляд? Оба ответа на эти вопросы одинаково ранили, одинаково было от них противно.

Я свернула за угол и прислонилась спиной к стене, чувствуя сквозь ткань платья прохладу камней. Глупо плакать по тому, что безвозвратно ушло. Только боль от обиды и предательства так легко не сковырнуть с души, это не грязь на юбке. А Инигор не просто обидел, он втоптал в грязь и мои чувства, и честь, и веру в лучшее. Хотя я уже не уверена, любила ли этого мужчину… Но ведь приняла кольцо. Сказала «Да». Значит, любила?

А он лгал, с самого начала зная о невесте и о той роли, что подготовил для меня. Я была слишком ослеплена чувствами, что тогда посчитала любовью. Слишком хотела быть любимой и желанной, хотела узнать, каково это быть кому-то интересной. Я и была интересна лорду Канри как любовница. Хотя он клялся мне в любви и умолял уехать с ним… Значит, любил?

Как давно это было, будто в прошлой жизни. Тогда ещё на юге страны велись жесточайшие морские бои за права на колонии. Империям вечно мало земель, а когда в бою сходятся две равные по силе — щепки летят без остановки. Море кипело от взрывов, судна тонули, в госпитале открылся филиал преисподней, где все только и делали, что стонали и корчились от боли. Израненные, покалеченные, в бреду или горячке. Странно, я помнила все ранения, а лиц не запомнила… Мне было не до лиц, я зашивала раны.

Там, в госпитале, я и встретила Инигора Канри, лучезарного офицера, с очаровательной улыбкой и манерами истинного аристократа. Я и забыла, каково это — вести светские беседы. Семья у меня была небогатой, хоть и родовитой, и если при дяде ещё как-то удавалось держаться на плаву, то после его смерти поместье пришло в упадок. Выбирая между спасением от голода и гордостью, я выбрала честный труд и пошла на службу. Сиделкой. Я ухаживала за одной очень пожилой леди, нуждавшейся не так в уходе, как в компании и беседах. Госпиталь я посещала и ранее, просто чтобы поддержать больных.

Я никогда не кичилась именем или родословной — на мой взгляд, это такой мизерный штрих в биографии, что и упоминать не стоило. Когда начались бои, я стала чаще проводить время у постелей больных. Я старалась делать свою работу на совесть, не гнушалась никакого труда, училась зашивать и бинтовать раны… «Сестричка Ави» — так в шутку прозвали меня больные.

— Чего ревёшь? — материализовался в воздухе Руфус.

Сейчас он был котом. Он завис в воздухе, вытянувшись на солнечном луче. Дёргал усами, размахивал пушистым хвостом.

— Быстро прячься! — прошипела я. — С ума сошёл — являться мне при людях? Что ты там устроил в комнате?

— Так меня видишь только ты, — садясь, промурлыкал кот, — я всё продумал.

— А то, что я стою и разговариваю с пустым местом, ты продумал?

— Ой!

Руфус смущённо прижал к голове уши. Где-то в коридоре послышались голоса и шаги.

— А можно я ещё рядышком повишу? — попросился дух.

Можно подумать, что, если я его прогоню, он послушается. Я только поднесла к губам указательный палец, призывая болтливого джинна молчать. Руфус кивнул и поскакал рядом, прыгая по солнечным лучам, прошивавшим комнату.

— Не плачь, крошка Ави, — вдруг прошептал джинн, — он не стоит твоих слёз.

— Знаю… — вздохнула я, — я всё знаю. Это пройдёт. Я просто не была готова…

***

— Намного лучше, — произнёс Рик, глядя на мишень в парке.

Нилас разве что не прыгал от восторга, держа в руках лук. Сегодня юный принц устроил Рику засаду у самой его спальни, ожидая лорда Файса для тренировки. По плану юного наследника должен был муштровать некий Джеймс, которого Рик вскоре обнаружил метавшимся по дворцу в поисках Нила. Лорд Файс предложил нервному, худому, будто богомол, мужчине отдохнуть в тени деревьев, а сам повёл наследника империи в парк к мишеням. Рик рассудил, что ничего страшного не будет, если перед обходом постовых начальник стражи уделит время принцу. Ну, не дети же малые в его подчинении, чтобы он с самого утра носился по дворцу и подтягивал им штанишки и вытирал носы. После просто пройдётся по нужным позициям и оторвёт головы тем, кто будет в отлучке. Хотя с появлением лорда Файса, постовые не то что отлучаться стали боятся, они даже дышали едва заметно, ничем не выдавая себя среди мебели дворцовых интерьеров.

Стрела со свистом вспорола воздух и впечаталась в край мишени, чем немало огорчила Нила. Принц надул щёки и угрюмо глянул на лук, будто тот только сегодня решил взбунтоваться и не попадать в алый кружок мишени. Видно было, что юный стрелок собирался поразить Рика своими умениями, но неожиданно промахнулся. Теперь мальчик дул щёки и злобно сопел.

— Ах, как интересно!!! — послышался чей-то до отвращения фальшивый голос.

Рик и Нил обернулись одновременно, чтобы лицезреть Катриэллу Зьонге, стоявшую на гравийной дорожке, ведущей от дворца. Девушка, несмотря на ветреную и не очень тёплую погоду, щеголяла по улице в одном платье, оголявшем девичьи плечи. Этакая эффектная брюнетка с зелёными как изумруды глазами, она кокетливо улыбалась, накручивая на палец тугой локон. И у лорда Файса свело зубы от мысли, что это юное и совершенно безмозглое создание явилось сюда, чтобы строить глазки начальнику дворцовой стражи. Откуда у лорда Файса возникла такая идея?

Возможно, потому, что на эту особу он с подозрительным постоянством натыкался в самых неожиданных закоулках дворца с той же регулярностью, что и на юного принца Нила, который и не скрывал своей слежки. И выходило, что Катриэлла Зьонге тоже отслеживала передвижение Рика… Отследила, стало быть. Подкралась… Стоило огромных усилий не закатить глаза от раздражения.

— Ваше высочество, — щебетала леди Зьонге, — вы меткий стрелок.

Нил, наплевав на этикет и нормы поведения, одарил незваную гостью убийственным взглядом, с грозным видом сжимая лук. Лорд Файс даже заволновался, что Нил сейчас продолжит стрелять, практикуясь на «бегущей мишени».

— Леди Зьонге, мое почтение, — поклонился даме Рик.

Ему отсутствия манер бы не простили. Леди обворожительно улыбнулась, сходя с дорожки. Нил засопел ещё более злобно, и Рик на всякий случай забрал у мальчика стрелу. А потом подумал и конфисковал лук.