Елизавета Соболянская - Клуб джентльменов [litres]

– Она погрузилась в печаль, а твой отец не смог ей помочь, особенно если им не позволяли видеть друг друга. Монастырь стал ее защитой. Расстояние хорошо приглушает резонанс.

– Что мне теперь делать? – Дер Журбье чуть не плакал.

– Зависит от тебя, – пожал плечами Грег. – Хочешь – давай навестим твою мать. Одна из кузин моей двоюродной бабушки служит настоятельницей в монастыре Святой Бригитты. Можешь написать отцу. Если оставишь на листе отпечаток крови, он тебя узнает. Или не узнает. В любом случае ты поймешь, нужен ты своим близким или нет.

Ал выпил воду и, поникнув, сидел в кресле.

– Друг, если не хочешь, ты можешь обо всем этом забыть. – Грегори прекрасно понимал, что перед Аллиалем сейчас рушатся все его достижения. – Ты нужен нам, ты нужен клубу, а Ирлингия и без тебя проживет.

– Спасибо. Я еще посмотрю альманах? – робко спросил Ал, в один миг превращаясь из молодого успешного мужчины в маленького мальчика из приюта.

– Конечно. Иди, не буду тебе мешать.

Лорд Лайвернес так и просидел в кресле все оставшееся время, пока Ал листал тяжелые страницы, рассматривал портреты предков, читал короткие биографические данные, рассматривал гербы, награды и флаги.

Когда лакей, деликатно постучав, заглянул в библиотеку и напомнил, что экипаж милорда ждет, актер успокоился и принял решение.

– Давай завтра съездим в монастырь. Я… хочу увидеть Агну Мак-Кон.

Монастырь Святой Бригитты когда-то располагался довольно далеко от столицы. Тихое место на высоком берегу реки изначально служило и речным маяком, и крепостью, и анклавом королевской милости. По преданию, этот монастырь был устроен одной из королев Бривании. Потом в монастыре поселилась вдовствующая сестра короля, затем ее примеру последовали еще несколько герцогинь и принцесс. С тех самых пор появилась традиция, и раз в год обитель навещали женщины королевской семьи, а настоятельницами нередко становились представительницы знатнейших родов.

Мужчин в жилую часть не пускали, но вполне можно было получить разрешение настоятельницы на встречу в маленькой часовне, разделяющей территорию монастыря на жилую и общественную. Грег не стал полагаться на удачу и сразу, как вернулся из дворца в клуб, написал письмо родственнице и отправил магопочтой. Конечно, кузина двоюродной бабушки уже не помнит светловолосого младенца, которого привозили в ее владения, дабы провести храмовый обряд над новорожденным, зато по имени точно знает, и есть шанс, что в маленькой просьбе не откажет.

Измученный впечатлениями и переживаниями, Аллиаль выпил снотворное, но спал беспокойно. Вздрагивал, стонал, крутился и наконец встал, завернулся в простыню и подошел к окну. За тройными рамами, отсекающими шум улицы, сверкали огни. Гуляки шатались по тротуарам, ловили фиакры и легкомысленных женщин. Район салонов кипел и бурлил, демонстрируя свою яркую ночную жизнь.

Молодой еще мужчина смотрел на все это и не видел. Какая она, Агна Мак-Кон? Как выглядит сейчас женщина, подарившая ему жизнь? И почему она, менталист с развитым даром, не ощутила его? Своего сына? Почему уехала из родной страны и заперла себя в обители? Получит ли он завтра ответы на свои вопросы?

А отец? Стоит ли писать ему письмо? Будет ли он рад наличию бастарда? И как вообще в Ирлингии относятся к детям, выросшим в приюте? Тяжело вздохнув, Ал уперся лбом в холодное стекло и невольно позавидовал друзьям – у них были женщины, готовые выслушать, понять, принять… А он, несмотря на несколько ярких влюбленностей, так и остался одиночкой. Просто не смог отыскать женщину, которая затронула бы не только тело, но и сердце.

Впрочем, кому врать? Аллиаль горько хмыкнул. Он сам никого не пускал в глубину. Девочки из кордебалета, порой снисходившие до торопливых ласк в гримерке, быстро понимали, что он закрытая шкатулка. Обижались или равнодушно усмехались и уходили к другим, к тем, кто мог согреть легкокрылых мотыльков, желающих обжечь крылья хоть мимолетной страстью.

А теперь вдруг оказалось, что он не безымянный подкидыш. У него есть отец и мать. Пусть не рядом, но есть. Сердце сжалось в тугой комок. Ал всхлипнул… и зарыдал так, как не позволял себе рыдать уже очень-очень давно. Он сполз на пол и всхлипывал, чувствуя, как разжимается ледяной ком в груди. Так и уснул – на полу, в слезах, кутаясь в простыню. А утром, когда в клубе началась обычная утренняя суета, вышел из комнаты с улыбкой. Что бы ни готовила ему жизнь, он готов принять это с достоинством.

Путь до монастыря джентльмены провели в молчании. Любовались пейзажем, думали о своем. У тяжелых ворот их встретил пожилой хромой ветеран. Хмуро оглядел щеголеватого лорда Лайвернеса, но, услышав о родстве с настоятельницей, кивком указал на пятачок слева:

– Ждите. Коляску тут оставьте, экипажам внутрь нельзя.

Грегори не возражал. Велел кучеру направить лошадей к привязи и вместе с Алом спрыгнул на землю, чтобы размять ноги.

Через четверть часа калитка в глухих воротах отворилась:

– Заходите. Мать настоятельница дозволила встречу с сестрой Маргаритой в часовне. Ступайте туда вот по этой тропинке. И никуда не сворачивайте!

Мужчины двинулись по дорожке, посыпанной битым кирпичом, и вскоре добрались до часовни. Маленькое помещение, иконостас, алтарь, лампадки и две скамьи у противоположных стен. Грег сразу понял, что ему придется ждать на улице. Хлопнув друга по плечу, он вышел и обнаружил еще одну скамеечку возле наружной стены. Поразившись предусмотрительности служительниц, он опустился на прогретое солнцем дерево и закрыл глаза. Давно его не окружала такая безмятежность. Интересно, Аллиаль хоть немного похож на свою мать?

В часовне царила тишина. Ал зажег несколько свечей и вознес безмолвную молитву, прося лишь о мире в душе. Потом сел на лавку и прикрыл глаза, гадая, как выглядит та, что родила его. Услышав же сбивчивый вздох, открыл глаза и уставился на невысокую бледную женщину в строгом черно-белом облачении.

– Риан? Риан Аэд? – спросила она шепотом.

– Аллиаль, – отозвался он. – А вы – Агна Мак-Кон?

– Агна Аэд, – всхлипнула женщина. – Мы успели заключить брак перед высшими силами до того, как моя мать догадалась, что я ношу дитя. Но как?.. Как ты выжил?.. Мне сказали, что мой мальчик умер!

– Меня подбросили в столичный приют Бривании, – пожал плечами Ал и вздрогнул, когда монахиня схватила ладонями его лицо.

– Ты так на него похож! А глаза все равно мои, – сказала она, и слезы заструились по ее лицу.

– Почему монастырь? – все-таки выдавил из себя Аллиаль.

– Мне сказали, что ты умер, а Риан прислал черную ленту.

– Черную ленту? – непонимающе вскинул брови Ал.