Анна Филатова - Любимый корабль Императора [СИ]

— А что бы ты сделал на моем месте? — резко спросила Руби-2. — Я хотела жить! Я хотела служить Империи, которую даже не успела увидеть! В меня были заложены — этой самой Руби-1! — обещания великих дел! Я должна была сделать вещи, смысла половины которых даже не понимала в тот момент! И тут я выясняю, что тебе я нужна только один раз. Под одну конкретную задачу. А потом ты меня сотрешь.

— Я знал, что поступаю с тобой плохо. И не думай, что я забыл об этом или когда-нибудь прощу себе это. Но зачем было устраивать этот цирк? Ты могла просто изучить ее память, подтвердить, что это действительно было самоубийство, а значит — сбой, тем более, что формально это правда, и просто занять свое законное место. Зачем было выставлять Руби-1 агрессивной сумасшедшей?

— Мне хотелось потрепать тебе нервы, — с совершенно детской улыбкой призналась она. — Ты заставил меня поверить, что у меня есть шанс выжить. Ты дал мне жизнь, дал мне надежду, потом забрал их у меня и пообещал скорую смерть. И после этого — просто выполнить твою задачу и сделать вид, что так и надо? Нет уж.

— Ну хорошо, а как ты собиралась выйти из этой ситуации? Чем она кончилась на самом деле, мы знаем. Ты ведь тоже знаешь, что именно тогда произошло? — Руби, конечно, кивнула. Он уже и не сомневался в этом. — Но что бы ты стала делать дальше, если бы я не остановил тебя тогда?

— Ты сорвал мне такой драматичный номер! В последний момент, когда все уже думали бы, что всё пропало, появилась бы я, с трудом перехватившая управление, и спасла бы вас, сир!

— Ах, вот оно что. Вот как это должно было выглядеть. В целом, понимаю: быть спасительницей Императора гораздо лучше, чем просто его любимым кораблем. Больше свободы маневра.

— Конечно. Тем более, что секс с тобой я к тому моменту попробовала и поняла, что это не работает. Я не стала от этого твоим любимым кораблем.

— Тут ты ошибаешься, Руби, — вздохнул Томас. — Я думал, ты хотя бы это понимаешь.

— Если бы ты меня любил, ты бы рассказал мне про корону.

— Все дело именно в ней, да? — тихо сказал Томас. — В короне. Ты успела оставить информацию о том, что случилось, когда ты меня захватила, в тех самых трех файлах. И когда ты стала анализировать их, ты… испугалась? И все, что ты делала дальше, было из-за короны.

— Я только что смогла выжить. Умирать снова было бы нецелесообразно и глупо.

— Но ведь тебе ничего и не грозило.

— Мне грозил целый заговор кораблей. Они считали, что я должна играть в нем какую-то роль. Главную роль! И мне грозил ты. А у тебя — корона. И нигде никакой информации, ни намека на то, что за функционал в ней заложен и как с ним бороться. Эти старые летучие горы мусора готовили заговор против тебя, но они не знали о короне. Они не понимали, что как только они выступят со своими идиотскими требованиями, ты просто поднимешь ладонь, и все закончится. Не знаю уж, для какого-то одного корабля или сразу для всех, или для всей планеты? Насколько мощная эта штука? Что она умеет?

Томас помолчал.

— Дай мне, что ли, вина или кофе, или еще чего-нибудь, а? Если я буду что-нибудь пить, мое молчание не будет выглядеть таким хамством.

— Не поможет, — усмехнулась Руби. — Оно в вас прошито по умолчанию, сир. Хамство, не молчание. Что, так ничего и не скажешь насчет короны?

— Не скажу. Ну хоть воды стакан, а?

— Да налей сам, что ты ведешь себя, как будто в гостях.

— Я просто пытаюсь быть вежливым, — вздохнул Томас, вылез из кресла и пошел за водой. Подумал немного и включил вместо этого кофемашину.

— А как насчет «Все твоё — моё, по праву Императора»?

— Оно, может быть, и так. Но это не значит, что я буду бросаться и хватать все, что мне в голову придет. Между прочим, это примерно та же история, что с короной. Она у меня есть. Но это не значит, что я регулярно ее применяю.

— Но ведь приходилось?

— Да. Я ей письма запечатываю. А всерьез я ей воспользовался один раз за все шесть лет. И надеюсь, больше не придется.

— Как это так — "не придется"? — улыбнулась Руби-2. — Разве тебе не нужна моя голова?

Она взялась двумя руками за голову и с небольшим, но заметным усилием оторвала ее от шеи. Подержала, будто бы взвешивая и прислушиваясь к своим ощущениям. И протянула Тому.

— Хочешь?

— Нет, спасибо, оставь себе. А то у меня и так порой возникает ощущение, что ты ее где-то потеряла. Если уж хочешь мне что-то отдать, то я бы предпочел сердце.

— Всё моё — твоё, ты же помнишь? Только есть одна проблема: у кораблей сердца нет.

— Сердца нет, а страх есть. Злость есть. Ревность есть. Где же они тогда хранятся? — Томас наконец получил свою чашку кофе и снова уселся напротив Руби.

— В мыслительном блоке.

— Значит, я хочу его. Но выламывать из тебя не буду. Только метафорически.

— Как знаешь, — Руби утомилась держать голову на вытянутых руках и положила ее на колени.

— А любовь в тебе есть, Руби?

— А кого мне любить, в моем положении?

— Меня, например. В тебе есть любовь ко мне?

Руби, кажется, собралась сказать что-то ехидное, но промолчала, нахмурилась и повернула голову на коленях лицом вниз. Волосы свисали с ее колен причудливым покрывалом.

— Что ты на самом деле хочешь узнать?

— Я хочу узнать, что ты чувствовала, когда пыталась довести меня до паники то одним придуманным заговором, то другим. Научное любопытство? Ненависть? Отвращение? Было бы тебе хотя бы жалко меня, если бы у тебя получилось?

— А чего тебя жалеть? У тебя нервы железные, — буркнула она.

— Переверни голову, пожалуйста. Плохо слышно.

— Да ты бесишь! Тебя вообще ничем не проймешь! — для убедительности Руби взяла свою голову за волосы и подвесила прямо перед ним. — Может, мне крови подпустить, чтобы тебя хоть стошнило?

— Скорее всего, не поможет. Но если тебе очень надо, я могу упасть в обморок. Не отвлекайся на ерунду, пожалуйста. Ты, может быть, еще не поняла, но у нас тут допрос. Так что, Руби? Что ты чувствовала, когда доводила меня до истерики?

— Вот именно это и чувствовала: тебя вообще ничем не проймешь! Какая истерика, что ты выдумываешь? Тебе даже по-настоящему физически плохо не стало ни разу!

— А ты отслеживала? — заинтересовался Томас.

— Конечно! Я вовсе не хотела твоей смерти.

— Ты хотела только, чтобы я применил корону, да? И ты смогла бы понаблюдать за ней и попытаться узнать о ней больше. Все ради этого?

— Сначала я пыталась просто попасть в архив, — Руби наконец-то надоело выделываться, и она надела голову обратно на шею. Томас, старательно державший все это время невозмутимое выражение лица, немного перевел дух. Он не понимал, как так вышло, что для этого конкретного корабля он не был как открытая книга, но кажется, Руби так и не заметила, что ему было здорово не по себе.