Антонина Крейн - Академия Буря [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Вы не блещете. Они тоже… Но к лекарю завтра схожу, – простонала девушка.

И хотела сесть, а потом передумала: что торопиться-то? Пока не гонят, можно и полежать!

– Ловкокрабс взрывается от гнева, если другой крабс нарушил его личное пространство во время лунной ванны, – пояснил Берти. – Мы с тобой стали свидетелями чудесной последовательной детонации. Почти фишечки домино.

Найт скосила глаза вбок. Там, на пляже, догорали случайные веточки. Песок был исчерчен следами лопнувших тварей.

– Жалко, конечно, но это их выбор, – сказал Берти, – зато мои мигранты выжили!

И сыщик триумфально потряс своим уловом в ведерке. Найт побледнела, поняв, что там крабсы тоже Очень Близки Друг К Другу.

– Эти не взорвутся, – успокоил рыжий. – У меня щипцы седативные. Могу и тебя ими прихватить, хочешь? Плюс я беру молодых особей – в них пока мало гнева, их не тянет взрываться: ну разве что за компанию. Ох уж этот эффект толпы! И авторитет старших… Короче, Найт, прости, что втянул тебя в авантюру. Треть ловкучего зелья подарю тебе – за ранение.

– Это вы меня простите, – вздохнула адептка и поерзала, устраиваясь поудобнее. – Я не хотела… – она неопределенно обвела рукой подкопченного Голден-Халлу.

– Ты же из любознательности! А как по мне, это главная добродетель. Не извиняйся. Лучше расскажи про свою беду.

Ладислава моргнула. Она не ожидала, что Берти так резко сменит тему. С другой стороны, она ведь ради этого и пришла.

Девушка села. Стоило ей подняться, как сыщик деловито вытащил из кармана блокнот и перо и приготовился записывать показания.

Когда адептка закончила свой рассказ, Берти понял, что он полный, невозможный, безнадежный идиот.

Больше всего на свете ему хотелось провалиться сквозь землю и, распахнув объятия пустошным демонам, крикнуть: «Жгите, братцы!» Но вместо этого сыщик кивал, как степной болванчик, и сердце его снова и снова обливалось жалящим холодом при виде дрожащей госпожи Найт.

Я не понял твою беду.

Я вообще ни шиша не понял. Я думал, что тебе уг-ро-жа-ют неснимаемым проклятием. Что ты связалась не с теми людьми, и портовая мафия прижала тебя и отправила следить за Непростыми Близнецами в академии. Что ты здесь по приказу, и тебе тяжело, и ты боишься получить проклятие в лоб, если не выполнишь некое задание…

Я думал, Найт, моя задача – безопасно вытащить тебя из-под влияния злодеев.

Я понятия не имел, что…

– Вот что значит увлекательная биография! – вслух воскликнул Берти и ободряюще улыбнулся девушке. Глаза у нее были такие несчастные, что мысленно сыщик залепил себе сотню затрещин подряд: Как. Ты. Мог. Не. Понять.

Слепец!

– Вы сможете мне п… помочь? – с запинкой выдавила Найт.

Еще тысяча затрещин. Десять тысяч. Сто. И все же мало.

Ты ее обнадежил самим фактом своего бахвальства. Игры, блин, играть вздумал. Надежду подарил, не имея для нее оплаты. Козел недорезанный. Ты теперь несешь за нее ответственность, скотина, и только попробуй не…

– Я постараюсь! Я давно хотел сразиться именно с Этим Врагом, – Берти подмигнул.

Но разве в этой битве можно победить? Ведь нельзя снять неснимаемое проклятие.

– Найт, а почему ты скрываешь свое несчастье? Мне кажется, в таком деле чем больше людей тебе помогают, тем больше шансов на успех.

– Люди не столько помогают, сколько шарахаются, – горько усмехнулась девушка. – Как будто проклятие перекинется на них оттого, что я стою рядом. Проверено в Саусборне. Там я не скрывала. Даже знахари иногда сторонились меня, как чумной. А учитывая, что, вероятно, все конч… – голос у нее дернулся, – кончится зимой, я не хочу доживать изгоем.

Она внимательно посмотрела на сыщика. Он ободряюще подмигнул: «Не кончится».

Найт широко, счастливо улыбнулась. Берти решил повеситься.

– Я тоже из Саусборна, – поделился он. – Рос на углу Можжевеловой улицы и бульвара Трескучих Дров. А год назад переехал в Минакор.

– И как вам столица?..

– Очень, очень впечатляюще. Я не продержался и двух месяцев.

– Почему?

– Так случилось, что по рекомендации меня направили к епископу Гриди Ликеришу. Тебе это имя ни о чем не говорит; мне тоже не говорило. Но оказалось, что этот дядечка отвечает за вопросы веры в королевском дворце и «пасет» все сливки столичного общества. Очень влиятельный тип, претендент на место архиепископа. Так вот, у Ликериша была одна беда: кто-то воровал из его церковной казны. Звучит несерьезно? Ох, Найт, поверь: страна средних размеров могла бы прожить на эту казну год-другой. Растрату заметили священники, начались толки, и мои клиенты буквально сосватали меня Ликеришу как человека, который Обязательно Найдет Виноватого. Я и нашел.

Ладислава склонила голову набок, слушая, и Берти поморщился:

– Это оказался сам епископ… Я рассказал об этом его дочери, Линде. Мы с ней, ну…

– Любили друг друга? – Найт внимательно посмотрела на тот карман, где Берти хранил часы.

Сыщик усмехнулся.

Не представляю, какой чокнутой и неземной, родной и ускользающей, легкой, серьезной, взъерошенной и смешной должна быть девушка, что захватит мое дурацкое сердце. И захочет меня терпеть.

Вряд ли она вообще существует.

Но зато у меня есть Вселенная. Вот уж точно – роман на всю жизнь.

В принципе, мне хватает.

– Мы были достаточно близки, – дипломатично объяснил Голден-Халла. – В общем, я сказал Линде, Линда сказала отцу, отец попробовал избавиться от меня в подвалах инквизиции, – рука сыщика невольно потянулась к шраму на шее. – А потом сменил гнев на условную милость.

– Значит, Линда вас любила. А вы ее нет, – непостижимо вывела Найт.

Берти удивился ее прозорливости, но комментировать не стал.

Он продолжил:

– Мою репутацию растоптали, а Третья Канцелярия (Ликериш исповедовал ее ой-сколь-греховное начальство) выпустила приказ о том, что я – опасный еретик, экстремист, призывающий к перемене духовной власти, и мне отныне запрещено находиться на территории материкового Асерина. Все мои друзья мгновенно забыли мое имя. Удобнейшая амнезия! Зато мне написала леди Элайяна – она услышала о моей ситуации (наш ректор держит ухо востро, если ты понимаешь, о чем я) – и предложила поработать тут. Авось что-нибудь изменится.

– Например?

– Например, Ликериш вконец обнаглеет, впадет в немилость, и все его действия будут с позором аннулированы. – Берти пожал плечами. – Либо я дистанционно смогу обаять кого-то более могущественного, чем он…

– А вы хотите вернуться на материк?

– Очень, – признался сыщик. – Мне душно на Этерне.

– А мне тут нравится. – Ладислава оглянулась на седое, тяжелое море, спящее будто под черным пуховым одеялом. – Я поэтому выбрала остров на оставшиеся полгода… Жмых, вы простите, что я опять о своем, – спохватилась она. – Просто здесь только вы знаете мою тайну, вот и хочется говорить.