Франсуа Плас - Королева под снегом [litres]

Месяцы, проведенные под призрачным светом экранов, заставили ее забыть о красоте природы. Далекие горизонты, тени облаков, зацепившихся за склоны гор, треплющий волосы ветер и, главное, изменчивый солнечный свет, в котором каждое деревце, каждая травинка дышали жизнью, – всё было благословением для ее усталых глаз, она могла любоваться этим вечно.

Джун вернулась в Лондон в тот самый день, когда Элиот сел на «Евростар» и уехал в Париж. Он так и не смог, сколько ни пытался, послать письмо в Южную Африку, пару раз попросил совета у Мэдди, но та, ловко уходя от ответа, ничем ему не помогла.

– Любовь – это черновик, Элиот, я не понимаю, почему вы так хотите написать ее набело. Больше доверяйте себе. Не такой старухе, как я, указывать вам дорогу…

Когда она сообщила ему о перемене адреса Саманты, вернувшейся с Дианой во Францию, он понял, что не упустит этот шанс увидеть ее. У него было достаточно денег, чтобы купить билет и даже переночевать в молодежном хостеле.

Диана с Самантой жили на улице Пиа, над Бельвильским парком. Элиот без труда нашел дом, но, подойдя к двери, обнаружил, что она закрыта на кодовый замок. Ругая себя на чём свет стоит за то, что не учел эту вероятность, он принялся ходить взад-вперед, всё тревожнее поглядывая в оба конца улицы и доходя иногда до входа в парк, откуда открывалась перспектива на крыши Парижа.

Из дома вышел пожилой человек и отказался его впустить. Элиот утешал себя мыслью, что это просто неудачное время, люди вернутся с работы и кто-нибудь откроет ему дверь. Он купил сандвич и уселся на ступеньках бельведера, рассматривая лужайки уступами, на которых расположились семьи из окрестных домов. Было начало лета, и в парк вывели много детей, большинство бегали с мячом. Самые маленькие играли в траве рядом с мамашами среди колясок всех размеров. Одиночки сидели, прислонясь к стволам деревьев, и читали, полураздетые компании там и сям принимали солнечные ванны, слушая музыку.

Элиот вытягивал шею, как только в поле его зрения появлялась молодая девушка. Он увидел одну, в страстном объятии с парнем. Она стояла спиной к нему, кудрявые волосы ниспадали черным каскадом. Он чуть не выронил свой багет с сыром и ветчиной. Через несколько бесконечных секунд, ставших для него сущей пыткой, девушка повернулась в профиль. Это была не Сэм.

Он вернулся к дому и ждал еще добрых четверть часа. На этот раз код набрал мальчишка в шортах и большой не по росту футболке, со скейтбордом в руке. Он впустил Элиота без вопросов, но за холлом, выложенным старинной плиткой, возникло новое препятствие – застекленная дверь. Сбоку был список фамилий по этажам и кнопки домофона. Элиот увидел в списке Диану и Саманту Гёз. Он постучал в стекло, подзывая мальчишку, и тот открыл ему во второй раз. Лифт поднял его на четвертый этаж, и он оказался перед латунной ручкой правой двери. Кнопка звонка завораживала его, как будто вся его дальнейшая жизнь зависела от этого звука. Он коснулся ее пальцем, но нажать не мог.

– Надо было предупредить…

Элиот порылся в рюкзаке, поспешно нацарапал записку на клочке бумаги, глубоко вдохнул…

Он сбежал вниз, прыгая через ступеньки, миновал первую дверь, вторую, сощурился на ярком солнце.

Пересек улицу, вошел в парк и сел на лужайке лицом к городской панораме.

Опираясь спиной о свой рюкзак, локтями о землю, он заставлял себя наблюдать за зеваками, приканчивая маленькими глотками свой запас воды – полбутылки «Виттеля», которую купил за бешеные деньги в автомате на Северном вокзале. С ним заговорили две девушки в шортах, они оказались ирландками; Элиот поболтал с ними минут десять и распрощался, ломая голову, почему у него на лбу написано «Я говорю по-английски».

Сэм и Диана вернулись под вечер, нагруженные пакетами из ближайшего магазинчика. У лифта Диану перехватила соседка и стала морочить ей голову какими-то туманными вопросами общей собственности.

– Я поднимусь пешком, – сказала ей Саманта. – Встретимся дома.

Она шла по лестнице быстро и, только добравшись до своего этажа, подняла голову. Из окна на лестничной клетке лужица света растекалась по полу, освещая яркий предмет на коврике. Сэм подумала сначала, что это маленький сосед напротив забыл своего супергероя, – их у него была внушительная коллекция. Наклонившись, чтобы взять игрушку, она увидела фигурку в лиловом костюме и такой же шляпке, помахивающую рукой, затянутой в белую перчатку. Сэм удивленно вскрикнула и принялась озираться, уже представляя себе, что из-за угла сейчас выскочит маленький Хан и бросится ей на шею. Недавно она предложила Нур приехать на выходные в Париж, но не думала, что молодая мама так быстро сделает ей сюрприз.

– Нур? Хан? – позвала она.

Ее голос отозвался гулким эхом на лестничной клетке. Никого. Никакого ответа.

Сэм сползла по двери и села на коврик, вдруг вспомнив весь странный лондонский день под снегом, в кварталах Уайтчепел и Камден. Сжимая в руках маленькую королеву, она силилась сдержать поток захлестнувших ее эмоций, не зная, то ли кто-то над ней жестоко подшутил, то ли произошло необъяснимое совпадение.

Открылась дверь лифта. Сэм встала как автомат.

– Ну и зануда, – фыркнула Диана, вталкивая сумки в прихожую. – Есть же люди, которым больше делать нечего, клянусь тебе! Представь себе, она продержала меня четверть часа ради каких-то цветочных горшков на окнах! Я уж думала, что никогда от нее не отделаюсь!

Она суетилась в кухне, опустошая пакеты, раскладывая их содержимое в шкафчики и холодильник.

– И знаешь что? Она хотела, чтобы я подписала петицию! Представляешь? С каким же удовольствием я отказалась! Это всё-таки не конец света, если несколько капель упадут на ее балкон, когда сосед сверху поливает цветы!

Она вдруг заметила пластмассовую фигурку в руках дочери.

– Какое безобразие! Откуда это?

Сэм посмотрела на нее и ничего не ответила.

– Что с тобой? Что-то случилось?

– Ничего, это было на лестничной площадке. У нашей двери.

– Это, наверно, малыша напротив, – сказала Диана, забирая у нее фигурку. – Странно, я думала, он фанат манги, а не английской королевы.

Продолжая говорить, Диана искала выключатель, чтобы остановить механизм. В процессе поисков она перевернула маленькую королеву вниз головой.

– Смотри-ка! – воскликнула она. – Тут под цоколем свернутая бумажка.

– Дай! – Голос Саманты внезапно дрогнул.

– А? И кто тебе сказал, что это для тебя?

– Мама, дай ее мне, пожалуйста.

Сэм схватила бумажку, развернула ее и одним взглядом прочла.

Сэм, я тибе жду. Я внизу, у лестницы в парке.

Она кинулась к двери, сбежала вниз по лестнице, толкнула соседку с петицией, донимавшую молодую пару с третьего этажа, выбежала на тротуар, пересекла улицу, промчалась вдоль ограды бельведера, остановилась, огляделась, спустилась на один пролет и оказалась в толпе посреди лужайки. «Элиот», – повторяла она про себя, как мантру. Инстинктивно она искала серую в пятнах камуфляжную парку, но на дворе стоял июль, никому не пришло бы в голову так тепло одеваться в разгар лета. Наконец она увидела его: полулежа на небольшом рюкзаке, он мечтательно всматривался в горизонт.