Анастасия Гор - Ковен заблудших ведьм [litres]

– А ты Луну не видел?

– Нет…

– Одри, – позвал меня Диего, и я кожей почувствовала, как заклубилось вокруг напряжение вместе с пылью, поднявшейся в воздух от дрожания стен. – Что-то не так. Надо уходить отсюда. Живо!

Он схватил Морган за шкирку и втолкнул обратно в туннель, но не успели мы сделать и шага, как посыпались камни. Мягкая вибрация глубинного течения стремительно нарастала, пока не обернулась землетрясением, от которого пещеры заходили ходуном, как зверь, пробудившийся от спячки. На нас посыпалась красная крошка, а затем рядом упал первый валун, закрывая пути к отступлению.

– Одри, назад!

Коул дернул меня к себе за миг до того, как обвалилась пещера, и на том месте, где я стояла, образовалась груда камней. Летя кубарем, я успела лишь мельком увидеть, как обрушивается потолок на Диего. Морган подскочила к нему, подставляясь под обвал, и очертила взмахом руки круг над их головами. Ей не нужны были слова, чтобы колдовать: пшеничные волосы всколыхнулись, озаренные светом мха и первозданным золотом, а потом камни заслонили мне обзор, окончательно разделив нас.

– Коул?..

Я надрывно кашляла, пытаясь отдышаться и найти силы подняться с коленей, разбитых о камни. Первым делом я ощупала собственный живот: его разрывало от боли, будто меня пронзили копьем. А затем я сфокусировала взгляд на тени, распластанной впереди, и поняла, что спутала свою боль с чужой. Длинные ноги торчали из-под кучи увесистых камней, и мое сердце пропустило несколько ударов. Метка на запястье горела огнем.

– Коул! Berkano gebo !

Я поспешила к нему, разгребая завал камней и руками, и магией, чтобы снять массивные валуны с Коула. Почти раздавленный, он лежал без сознания и не двигался, пока я осматривала его лицо, перепачканное в грязи, и трясущимися пальцами ощупывала целые кости.

Ни пятнышка крови на коже, земле или одежде – я должна была бы радоваться, но знала, что это к худшему: если кровь после такого удара не льется наружу, значит, она изливается внутрь.

– Коул! Очнись! Ну же!

Он измученно застонал, пытаясь приподнять голову, но та запрокидывалась обратно. Его губы побелели, покрытые соляной пылью, а каждый выдох сопровождался булькающим звуком. Содрогнувшись лишь от одной мысли, что так может звучать лопнувшее легкое, я попыталась осторожно усадить его, но передумала, когда Коул вскрикнул, схватившись за бок.

– Я… в порядке…

– Неубедительно, – буркнула я, оглядываясь на завал, по другую сторону которого слышались смазанные голоса: Диего и Морган пытались докричаться до нас и узнать, все ли в порядке. – Так, будь здесь. То есть… лежи и не шевелись, ладно? Я сейчас. Уверена, Луна и Гён где-то поблизости.

– Одри…

Коул попытался сказать что-то еще, но уронил голову на землю и закряхтел. Не теряя ни минуты, я поднялась на ноги и прильнула к завалу, пытаясь убрать несколько мелких камней, чтобы расширить просвет.

– Морган! Диего! Коулу нужна помощь. Эй… Вы там? Вы слышите меня?

Но они не слышали. До меня доносились обрывки их причитаний и наши с Коулом имена, но что-то заглушало их, как и мой голос. Пещера была не просто завалена, разделенная валунами на две половины… Она была заколдована: все звуки вязли и тонули в плотном горячем воздухе, а сам завал не поддавался ни на ручные, ни на магические манипуляции, удерживаемый невидимыми путами. Камни было не сдвинуть, а до Диего и Морган – не докричаться.

Раздраженно пнув неподатливую преграду, я вернулась к Коулу и обнаружила его уже сидящим. Привалившись к светящейся стене спиной, он выплевывал себе на колени что-то темное и вязкое… В пещере запахло медью и отчаянием.

– Я же велела тебе не двигаться!

Но Коул не послушался, а потому харкал кровью так сильно, что, казалось, вот-вот выплюнет поврежденные органы. Руки у меня тряслись, когда я попыталась протереть его лицо, помогая не захлебнуться и убирая со лба влажные кудри.

– Что же делать… О Баал… – бормотала я, пока крутила головой, осматривая пещеру и разрываясь на части от выбора: оставаться на месте и ждать подмогу или искать выход, чтобы позвать ее. Тащить Коула с собой или не беспокоить лишний раз? Куда бежать? Почему я послушалась Ворожею и оставила чертов гримуар дома, когда он так нужен?!

Тело бил озноб, и меня всю колотило, как от самого страшного в мире похмелья. Все прочие мысли вытеснила лишь одна, до боли знакомая, а оттого еще более кошмарная: « Он не умрет ». Я судорожно прислушивалась к хриплому и поверхностному дыханию Коула. Он закрыл глаза, отчего и вовсе стал походить на мертвеца: пепельно-бледный, в окровавленной одежде, с рябиновыми губами и изодранными в мясо ногами, которыми даже не мог двигать. И неизвестно, сможет ли когда-то.

– Раз кузнечик, два кузнечик…

Я вздрогнула, выдернутая из тисков ужаса, и оглянулась на Гён, по-птичьи сидящую на камне и грызущую сырой кукурузный початок. В лоскутах белой парчи, обмотанных вокруг плоской груди и бедер, она не замечала нас, увлеченная борьбой двух скорпионов на земле. Пришлось кинуть в нее мелкий камешек.

– Ой, Одри! Привет. – Гён улыбнулась, обнажая острые зубы, в которых застряли желтые зернышки. – А что вы здесь делаете?.. Снова решили уединиться? – Взглянув на свой погрызенный початок, она протянула его мне: – Хочешь кукурузку?

Я открыла рот, переполненная яростью настолько, что от моего крика пещера едва не обвалилась во второй раз:

– Это все ты!

Гён заморгала, посмотрев по сторонам, словно я могла обращаться к кому-то еще.

– Что я? – спросила она невозмутимо, цепляя на мизинец одного из скорпионов.

Я встала с коленей, пыльная и грязная, чувствуя, как с кончиков пальцев капает кровь Коула.

– Это ты заманила Коула в пещеры! – воскликнула я, медленно связывая события воедино. – Вы с Луной все продумали, не так ли? Решили мотивировать меня постичь дар исцеления? Вы перестарались – Коул умирает! Сейчас же беги за Луной и приведи ее сюда, иначе я сровняю весь Завтра с землей!

Гён перестала жевать и ощерилась. Ее глаза опасно сузились в два темных просвета, и я увидела ее удлинившиеся и заострившиеся ногти.

– Не разговаривай со мной так…

– О, что, не нравится? А мне не нравится, когда вы превращаете моих друзей в игральные пешки. Приведи. Сюда. Луну! Баал вас всех побери!

Бессильная злоба смешалась со страхом, отравив мой рассудок. Я подалась вперед, выбивая из руки Гён недоеденный початок. Тот покатился по камням, и Гён ахнула, будто потеряла самое ценное сокровище на свете. Рот ее раскрылся, испещренный акульими клыками, а затем она вцепилась мне в руку. Я взвизгнула и ударила наотмашь: укус ачери был несравним с животным – гораздо глубже и свирепее. Из неаккуратной раны, занимающей половину предплечья, брызнула кровь вместе с вязкой зеленой слюной. Пока я останавливала ее, шипя от боли, Гён уже исчезла, растворившись в темноте соседнего туннеля.